Молли видела Грегори иногда утром и всегда — вечером. Утром — в лучшем случае несколько минут, потому что он рано уходил. Но этих минут хватало, чтобы обменяться взглядами, которые говорили, что, если понадобится, он придет ей на помощь.

Вечерами она большей частью работала допоздна, иногда в его кабинете, иногда где-то еще, но Грег всегда, глядя на нее, давал понять, что ему приятно видеть ее. И девичье сердце начинало бешено колотиться от страсти.

В течение дня, а если удавалось, и вечером, она обязательно заглядывала в больницу. Дядя Чарльз, слава богу, поправлялся и крепнул. У его постели стояло много цветов, лежали открытки с пожеланиями здоровья, и он был удивлен и тронут вниманием людей.

А вот Молли не удивлялась — дядя такой прекрасный человек! Однажды, столкнувшись у его кровати с тетей Марин, она сказала:

— Чарльза все так любят. — Тетя пробормотала что-то невнятное, а вечером Молли рассказывала Грегори: — У нее был такой вид, будто она перепутала кровати!

Когда же она поведала Кэрол, как много к дяде приходит гостей, и что он поправляется, та заметила:

— Полагаю, вы все равно не захотите поехать со мной в Хамптон-Бич.

Молли смущенно пролепетала:

— Он еще далеко не здоров и хочет видеть меня!

Это было правдой, хотя дядя, конечно, мог бы примириться с ее отсутствием. Но ей хотелось провести эти дни с Грегори. Им теперь не случалось подолгу оставаться вместе, но она возлагала большие надежды на те дни и ночи, когда они будут одни.

Дороти часто проводила воскресенья с сестрой, и сегодня Молли приготовила легкий ланч Кэрол, Грегори и себе. Сейчас одна отдыхала, другой чем-то занимался в кабинете. В доме была тишина, когда послышался звук подъехавшей машины, и в кухню вошел Дерек.

Он был в бледно-голубом спортивном костюме и выглядел возбужденным — ему явно было жарко. Отказавшись от кофе, предложенного Молли, он вытащил из холодильника какую-то банку, вскрыл ее и отпил немного, затем сел и уставился на девушку.

— Я слышал, вы не едете в Хамптон-Бич с Кэрол. Что вы собираетесь делать здесь одна?

— Она оставила мне кое-какую работу.

— Когда устанете, позвоните мне, мы поедем куда-нибудь выпить.

— А вы возьмете Мэри? — игриво спросила Молли, и молодой человек недовольно засопел.

— Она только испортит удовольствие. Как испортил бы и братец, — добавил он, как раз когда тот вошел в кухню.

— Я все слышал, — спокойно отреагировал Грегори. — Это публичный вызов? Ты для этого сюда явился?

— Нет, нет, успокойся, — затараторил Дерек. — Я пришел спросить, пойдете ли вы в среду вечером в парк Джефферсона, и достанем ли мы еще два билета.

— Ты и достанешь, если мы пойдем! — отрезал Грегори и посмотрел на Молли. — Что скажете насчет спектакля и коктейля после него?

— Насчет чего?.. — поразилась она.

— Дай я объясню! — вмешался Дерек. — Это «Сон в летнюю ночь». Шекспир, знаете ли, в загородном парке… Потом шампанское, танцы и веселье. Это всегда здорово!

Речь шла о ежегодном благотворительном вечере в поместье одного из богатых и влиятельных людей штата. В представлении участвовали знаменитые актеры.

— Интересно бы посмотреть, — сказала Молли.

— Значит, еще два билета… — вздохнул Дерек.

После его ухода Грегори деловито заговорил:

— Вы заедете в среду с Кэрол за ее приятельницей и отвезете женщин на аэродром. Надеюсь, не слишком устанете для вечеринки, которая может затянуться до рассвета!

Энергии-то у нее хватит, но она боялась навязываться в спутницы и поэтому спросила:

— Так вы хотите взять меня с собой?

— Если я пойду, — подчеркнул он местоимение, — то, разумеется, возьму вас с собой, но я надеялся, что наш первый вечер без Кэрол мы проведем не в таком людном месте.

Молли пожалела, что не притворилась, будто терпеть не может Шекспира, а от шампанского у нее аллергия, хотя волшебная сказка в чудесном саду обещала поистине очаровательный вечер.

Днем в среду чемоданы уложили в багажник, и Кэрол устроилась на заднем сиденье, куда должна была подсесть подруга. Когда Молли села за руль, Грегори сказал:

— Поезжайте осторожно, дорога на аэродром всегда забита машинами. — А для тетушки добавил: — Хорошего вам отдыха, и ни о чем не беспокойтесь!

— Уж о тебе-то меньше всего! — фыркнула Кэрол.

Никому не надо о нем беспокоиться, думала Молли, этот человек сам о себе позаботится. Но миссис Хартли, возможно, не уверена в Дереке. Может быть, немножко и в ней. Последние несколько дней Кэрол выступала в роли дуэньи, всегда стараясь оказаться поблизости, если ее помощница и старший племянник могли остаться наедине. Она, похоже, была не очень довольна, что оставляет молодую и интересную девушку дома. В последнюю минуту, когда багаж уже был сдан, и Молли, распрощавшись, повернулась, чтобы уйти, миссис Хартли сказала:

— Я буду скучать по вас… Может, прилетите? Номер для вас найдется, а океанский воздух…

— Нет, спасибо, — быстро отказалась Молли и с трудом удержалась, чтобы не броситься вон из зала улетающих, а выйти нормальным шагом. Оказавшись за порогом здания аэропорта, она кинулась к машине и уехала с восхитительным чувством свободы. Был теплый день, и Молли опустила окна. Ветер трепал ее длинные волосы, а она напевала самые чувственные любовные песни, какие припоминались.

Больше всего ей хотелось бы провести предстоящий вечер и ночь наедине с Грегори, но все уже распланировано чуть не до утра. Общественное мероприятие, освещаемое на страницах иллюстрированных журналов, с мужчинами и женщинами в вечерних туалетах, не очень привлекало, но, по крайней мере, будет, что рассказать друзьям.

Она разговаривала с некоторыми из них по телефону, и они знали о ее работе, но, конечно, и не подозревали о чувствах к Грегори. Это был прекрасный секрет. Ах, если бы у нее водились деньги, и она могла бы купить себе безумно дорогой туалет, чтобы соперничать с дамами в платьях самых известных модельеров. Но она все равно будет в центре внимания, потому что придет с самим Уилфилдом.

По возвращении домой ей оставалось лишь собраться. Грег еще не вернулся. Дороти смотрела телевизор в маленькой диванной, примыкавшей к гостиной.

— Так вы уходите на эту вечеринку? — спросила служанка.

— Да.

— Кое-кто будет не очень рад вас видеть — хотя бы эта Дана!

Молли больше не видела сей особы. Это, конечно, не значило, что Грегори не встречался с ней или не говорил по телефону, но в доме она, по словам служанки, больше не появлялась. Итак, Дана должна быть на вечере, и ей вряд ли захочется делить компанию с какой бы то ни было соперницей. Ну что ж, поступим ей назло, решила Молли.

Платье она купила несколько месяцев назад. Оно было довольно простое — прямое и короткое, из серебристого кружева. Обнаженные руки и длинные ноги придавали особый шарм неброскому наряду.

Сидя за туалетным столиком и расчесывая волосы, девушка услышала голос Грегори:

— Молли! Через полчаса выходим!

— Хорошо, я почти готова, — откликнулась она, продолжая экспериментировать с помощью расчески и заколок. Наконец остановилась на проборе, заколов волосы с одной стороны и оставив свободно падающими с другой. Затем достала обувь — новые лакированные туфли и пару серебряных сандалет с ремешками. Колеблясь, что же надеть, она спустилась вниз, держа обе пары, чтобы примерить их перед большим зеркалом в холле.

Войдя в гостиную, Молли увидела Грега в классическом вечернем туалете — черный костюм и белая сорочка с галстуком.

— Вы выглядите потрясающе, как всегда, — сказал он. Ей часто говорили это, но сейчас она зарделась, словно впервые слыша комплимент.

— Что мне надеть? — спросила она, показывая обувь. — Серебряные сандалеты поношены!

— Жаль, что нельзя обойтись без них, — сказал он, и Молли рассмеялась.

— Придется, если мы будем танцевать! — Это был намек на то, что он снова отдавит ей ногу.