— Но все же вы решили уйти. Это еще до того, как вам предложили работу с жильем?

— Да, это так. Я подумывала на некоторое время остановиться у друзей. У меня их много, даже среди хиппи.

— Я в этом не сомневался.

Что это, ирония? Она не могла сказать, о чем он думает, только удивленно глянула на его ястребиный профиль.

Молли снова заговорила:

— Вчера утром в доме вспыхнул скандал. Прямо как пожар. Это был мой день рождения, вы знаете, а тетка его всегда помнила. Моя мать не была замужем, и тетя Марин ей этого не простила. Времена меняются, но она — нет.

Дядя Чарльз поздравил племянницу с днем рождения, а тетка начала с желчного «Ха! Тоже мне — событие», а затем пошла и пошла: что день рождения Молли — это черный день, что ее мать покрыла позором всю семью, что дочь вся в нее и рождена для горя. Не выдержав злобной болтовни, дядя вышел из комнаты. Он всегда так поступал. Чарльз любил племянницу, но был не в силах перечить жене. Маленький праздник Молли был испорчен, и ее охватил гнев.

— И как он с тобой живет, не понимаю! — взорвалась Молли, обращаясь к тетке. — Разве лишь потому, что я тут все эти годы болталась, но сейчас — ухожу! И не вернусь, так что можешь радоваться! И пусть моя мать слыла необузданной и бесшабашной, но именно ты всегда была проклятием семьи!

Она оставила тетю Марин задыхающейся от злобы…

— Вернуться я не могу, — закончила Молли, не поднимая глаз на спутника.

— Она и не ждет, что вы вернетесь. Похоже, ваша тетя знает меня, и, когда я сказал, что вы останетесь у нас как компаньонка пожилой женщины, она восприняла как должное, что вы будете жить в моем доме.

— Ну да, быть у вас под рукой…

— Она так и решила, посчитав нас любовниками.

— О нет! — простонала Молли.

Конечно, тетя Марин могла мыслить только так.

— Она не предупреждала меня, что вы человек ненадежный, но сказала, что вы и на этот раз сделали все так, как делала ваша мать.

— Меня от тетки тошнит, — процедила сквозь зубы девушка.

Уилфилд улыбнулся с едва заметным участием.

— Видно, скверно у вас на душе.

Да, просто отвратительно. Неприятно и то, что приходится делиться своей болью с чужим человеком.

— П-простите. Вас это, должно быть, сильно смущает, — пробормотала она, хотя и представить себе не могла, что его что-нибудь может смутить.

— Не только ваша тетка сгущает краски. Моя служанка тоже не убеждена, что я не имею на вас виды, — сказал он, заставив Молли покраснеть. — Дороти спрашивала меня, доволен ли я выделенной вам комнатой, или дать другую, поближе к моей.

Вот чем объяснялось удивление служанки, когда Молли так восхищалась своей спальней.

— И что же вы ей сказали?

— Что счел нужным, то и сказал. Не беспокойтесь.

Его, видно, позабавила ситуация, и Молли решила, что, поскольку он считает подозрения Дороти смешными, не стоит обращать на них внимания.

— Имейте в виду, — сказал Уилфилд, — что вы вовсе не выглядите типичной компаньонкой старой леди!

— Как удачно, что миссис Хартли не типичная старая брюзга. Впрочем, внешний вид мало что значит. — Она усмехнулась. — Вы тоже иногда выглядите как вампир Дракула, но ведь вы не такой, правда?

— Только в полнолуние, — ответил он, и Молли хихикнула. Вот уж не ожидала, что, возвращаясь от тетки, сможет еще веселиться и подшучивать!

— Вы бы сказали тете, что взяли меня с испытательным сроком. Если не понравлюсь, выгоните.

— Это дало бы ей пищу для буйной фантазии!

И они вместе рассмеялись над злобной теткой, причем Уилфилд, похоже, был на стороне племянницы. Они ехали мимо старого летного поля. Скучный пейзаж вокруг ничем не привлекал внимания.

— Я знаю, вы бы меня не выбрали. Это все Кэрол, но не будет ли неудобно, что я у вас проживаю?

— Почему?

— Тетя Марин только что вам сказала.

— Ну, это ее больное воображение…

— Люди скажут.

— Вас это беспокоит?

— Н-нет, нисколько. — Она запнулась и поежилась, словно перед броском в холодную воду. — Я думала, может быть, вам…

— Думаете, вы можете скомпрометировать меня?

Тут в ней заговорило тщеславие, и она ляпнула:

— Думаю, если под одной крышей с вами проживает рыжая бестия — а ведь так я и выгляжу? — то это не очень украшает доброе имя босса известной юридической конторы.

— Полагаю, что моя фирма как-нибудь выдержит, — сказал он, и Молли стало стыдно. — Разумеется, нет нужды заверять вас, что вы, такая соблазнительная, ни при каких условиях не будете скомпрометированы мной.

Она уже пожалела, что завела этот разговор.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказала Молли.

— Забудьте, что могут подумать другие, — весело продолжал он. — Мы-то с вами знаем, что у нас за ситуация: вооруженный нейтралитет.

Молли уныло улыбнулась.

— Если кто и вооружен — так это вы, а я всего лишь подсадная утка.

— Подсадная утка — прекрасная штука, — сказал он. — Нечто тихое, спокойное и бдительное. Только она не болтает так много, как вы.

— Вы — за бдительность? Я постараюсь быть настороже! Сожалею, что от моей тети вы получили такую ужасную характеристику.

— А у вас есть другие родственники?

— Еще есть дядя, больше никого.

Она знала, что у Грегори есть младший брат. Дерек Уилфилд был младшим партнером, и даже за те несколько дней, что Молли проработала в фирме, она поняла, что тот — младший во всех отношениях. Дело вел старший, а Дерек был просто славным парнем. Но уйдя из фирмы, она никогда не видела его в городе и не думала о нем.

— У вас ведь есть брат, не правда ли? — сказала она. — А кто еще в вашей семье?

— Только Кэрол.

Они снова достигли кольцевой дороги, где машины, под вечер потоками идущие в город, снижали скорость чуть ли не до черепашьего шага.

Молли представила Кэрол с ее задумчивым взглядом и мягко сказала:

— Она говорила, что вы ей как сын, но миссис Хартли всегда хотелось иметь собственных детей и внуков.

— Надеюсь, вы не дали ей повода вообразить, что она нашла внучку. — Быть может, он заметил что-то в выражении ее лица, заставившее его добавить: — Даже не думайте об этом!

Не успев сдержаться, она огрызнулась:

— Не указывайте мне, что я должна думать!

Ей бы следовало прикусить язычок. Эти слова вылетели как раз тогда, когда их отношения вроде бы начали улучшаться. Машина стояла, и Грегори пристально посмотрел на спутницу.

— Это не указание, это предупреждение, — сказал он. — Я знаю, что вы думаете, потому что читаю по глазам ваши мысли.

Ну что ж, в это можно поверить. Передняя машина тронулась, он перевел взгляд вперед, и силовое поле между ними, похоже, исчезло.

Молли несколько секунд моргала, прежде чем смогла пробормотать:

— Напомните мне надеть темные очки.

Он снова улыбнулся, и больше они не нарушали молчания, пока ехали по городским улицам до самого дома.

В гараже Молли вылезла из машины, взяла с заднего сиденья чемодан и потащила через дверь. Он тут же застрял, она принялась дергать, и замки один за другим раскрылись, высыпав содержимое ей под ноги. Она начала сгребать вещи и быстро швырять в чемодан. Уилфилд не стал ей помогать. Алое белье было здорово носить, но вовсе не хотелось видеть его в руках мужчины.

Пачка поздравительных открыток тоже рассыпалась, и она начала подбирать их.

— Я позабыла рекомендации, но у меня они есть, у вас не должно быть никаких сомнений. — Молли подняла на Уилфилда глаза.

— Я бы все же хотел увидеть их!

Его настойчивость задела ее.

— Вот поздравительные открытки. Насчет дня рождения вы тоже мне не верили, не так ли?

Он бросил открытки в чемодан.

— Скажем так: я остаюсь при своем мнении. И еще — не искушайте судьбу!

Он повернулся и ушел, а его слова отдавались эхом у нее в мозгу.

Да, не надо искушать судьбу. Следует быть спокойной, внимательной и предупредительной, потому что он еще очень далек от того, чтобы быть на стороне Молли, и, если что не так, первый же обрушится на нее.