— Письмо для Алентины! — разнесся громкий крик по таверне.

Резкая боль ударила в виски. Я вздрогнула и поморщилась. Медленно подняла кружку с пойлом, которое трактирщик смел называть элем, и залпом ее осушила. По желудку пролилась горячая лава, боль сменилась на тупую, слабо-пульсирующую.

Молча, по столешницы подвинула кружку седому трактирщику Буриму. Кивнула, мол, повтори, трактирщик неодобрительно мотнул головой:

— Может, хватит? Ты уже… — наткнувшись на мой взгляд, вздохнул, наполнил кружку до краев и отвернулся. Видать, не хочет видеть, как его постоянная клиентка снова напьется до беспамятства. Ну-ну! Еще будет мне тут указывать!

Потянулась за выпивкой и на полпути остановилась. Э-э-э… Стоп! Их две? Не пойдет! Зажмурилась и снова открыла глаза. Две дрожащие тени слились в одну. Так лучше!

— Госпожа, вам письмо!

Я кинула через плечо недовольный взгляд. Рыжий паренек лет одиннадцати, неуверенно переступая с ноги на ногу, протягивал белый конверт, на который я взглянула словно на ядовитую змею. Еще одно. Ему не надоело? Отвернулась к элю, он сейчас меня больше интересовал, чем послание.

— Го-гос-пожа-а? — умоляюще протянул парень.

Вскинула взгляд к балкам потолка и про себя воззвала: «Родзар! Проклятие на твою голову! Дай спокойно напиться, и хотя бы на часок всё забыть!» Как всегда бог не услышал. Вот запроси я жизнь этого мальчишки…

Не оборачиваясь, протянула руку. В неё осторожно вложили послание, и мальчишка-курьер поспешил смотаться. Давно бы так!

Не читая, разорвала письмо и веером бросила на стойку к уже имеющимся клочкам от трёх предыдущих посланий. Полюбовалась на белые листочки, исписанные знакомым изящным почерком, и потянулась за кружкой.

За спиной хлопнула дверь, разговоры внутри таверны затихли. Повеяло силой, угрозой. Я напряглась и потянулась к мечу, висевшему на поясе. На полпути остановилась и невесело про себя усмехнулась: «Страж! С ним я не справляюсь». С делано-безразличным видом опрокинула в себя эль.

— Леди, я пришел за Вами! — совсем рядом раздался чуть хрипловатый такой знакомый голос. На миг ёкнуло сердце. Тут же захотелось исчезнуть. Драконье дерьмо, почему именно он? А кого ещё могла ожидать? Владыка знал, кто наверняка выведет меня из равновесия. Ненавижу!

Встала с табуретки, медленно обернулась и покачнулась. Поспешила прислониться к стойке. Проклятие, последняя кружка была явно лишней!

Встретилась с жёлтым взглядом дакнинца, на миг позволила себе раствориться в демонском янтаре, но тут же взяла себя в руки. Нельзя!

Насмешливо развела руками.

— Кого я вижу?! Никак сам Антин пожаловал! Ты оставил Владыку одного?.. О чём я? Для тебя же подчинение Владыке и есть служба. Как я могла об этом забыть?

— Ты пьяна! — будто приговор, процедил Антин, окидывая меня не менее холодным взглядом.

А он изменился. Сильно. Видно, судьба не очень-то благоволила и к нему тоже. На волевом лице жёсткий, ледяной взгляд, губы крепко сжаты. Они хоть раз улыбались за эти десять лет? Помнится, при последней — нет, предпоследней — нашей встрече страж весь светился. И откуда этот шрам через щеку? С дакнинской-то регенерацией? А вот волосы такие же густые и темные, как тогда. Интересно, они такие же мягкие или нет? У нее были… Нет! Не думать! Не вспоминать!

Заставила себя гордо вскинуть подбородок и рассмеяться:

— Я пьяна? Да ни в одном глазу! Демон не может опьянеть, даже если он наполовину демон и очень этого хочет. — Дакнинцы, или как люди нас называют, демоны, могут допиться до того, что их не будут держать ноги, будет двоиться в глазах, качать. Вот только память и мозг заглушить невозможно, сколько не старайся. А я очень старалась, видит Родзар! Но могу напиться только до отключки, когда организм просто перестает сопротивляться, позволяя окунуться в забытье без сновидений. Треклятая демонская кровь! — Проклятие! Ант… Антин, зачем я ему нужна? Я на свободе! Он мне не указ! Мне теперь никто не указ. Я наслаждаюсь свободой!

— Наслаждаешься?

Сомневающиеся нотки в его голосе и презрительный взгляд, которым окинул старую таверну, меня и пустую кружку, стали последней каплей. Я не сдержалась. Яростно прищурившись, сжав кулаки, угрожающе шагнула к Стражу:

— Не смей! Слышишь, не смей сомневаться! Да! Я наслаждаюсь одиночеством, свободой. Никто мне не указывает, ничего не требует, никто от меня не зависит, никто ничего не ждет и никто никогда не ум… — на глазах стали появляться слезы. Проклятие! Только не хватало устроить истерику. — Ненавижу тебя! Уходи! Прочь!

Махнула в сторону выхода и отвернулась, прикусила до боли губу. Нет, я не заплачу. Не доставлю такого удовольствия. Не сейчас!

На плечи легли теплые руки:

— Алента… — шепнул у самого уха Антин. Он и раньше меня так называл. Единственный, кому разрешила сократить свое имя. Единственный, кому разрешила бы все, что угодно, и за кем бы пошла хоть в Драконьи горы. Единственный… Вот только он за мной не пошел.

Я, дернув плечами, сбросила руки и, не оборачиваясь, тихо произнесла:

— Антин, прошу, уходи. Я не вернусь.

— У тебя и выбора-то нет, Алента.

Быстро обернулась, но не успела отреагировать. Накатила волна усталости. Вот гад! Сонное заклятье! Подкосились ноги, веки потяжелели, Антин подхватил меня на руки.

Сквозь обволакивающую пелену сна донеслось, как Антин потребовал у трактирщика мои вещи, и тот тут же подчинился, хотя и напоследок поинтересовался, мол, куда меня.

— Домой! — кратко бросил демон.

«Домой!» — повторила я про себя, прижалась к родному плечу и перестала сопротивляться желанию забыться.

Разбудила головная боль, ставшая привычной за последние три года. Не открывая глаз, я потянулась к тумбочке, где каждое утро ждало зелье от похмелья. Забота трактирщика, которому как-то помогла с одним делом.

Не поняла. До края дотянуться не смогла. С каких это пор кровать стала шире? Открыла глаза. Балдахин? Черно-красный? Черно-красный! Как и все в этой роскошно обставленной комнате.

Безнадежно обмякла. Я в Дакнинии, во дворце Владыки. Десять лет бегства закончились. Клятва, что никогда моя нога не ступит не то что в долину, а даже в Ледяную пустошь, нарушена. Владыка все-таки добился своего. Всё оказалось напрасно…

Стоп! Нельзя так! Я не принадлежу ни ему, ни Дакнинии, никому. И это так останется! Иначе, и правда, все напрасно.

Решительно откинула одеяло и вскочила с кровати. Тут же покачнулась и поморщилась. Про больную голову-то я забыла. А не стоило. С надеждой огляделась. С радостью устремилась к стоящему на столике у окна кувшину. Напрасно. Вода! С тяжелым вздохом прямо из кувшина сделала несколько глотков. Хоть что-то! Взгляд скользнул по отражению в зеркале, и я застыла. Только сейчас дошло, что я в нижнем белье и кто-то меня раздел.

Антин! Больше некому. Щеки вспыхнули, я поморщилась, не думала, что умею ещё краснеть, и сделала еще один глоток. Посмотрела в зеркало.

Интересно, что он подумал о моих шрамах? На плече крестообразный от стрелы — не поладила с первым заказчиком, который напустил своих охранников. На лице мелькнула жесткая усмешка, сразу же сделав девушку в отражении старше. Недолго он радовался. Через неделю нашли в канаве. С тех пор не заплатить наемнице Алентине за выполненную работу никто не смел. Второй шрам, от меча, тянется по бедру, охрана у заказанного купца оказалась весьма серьезной. И третий — на груди, от ножа. Еще бы немного… Провела рукой по шраму. В отражение карие глаза потемнели от боли, вины. Затем их затмили вспыхнувшие желтые огоньки ненависти, губы скривились в злой усмешке, оголив клыки. Привычно окунулась в ненависть, ставшей за три года частью меня. С этим ублюдком мы еще встретимся! Я его из-под земли достану. Жизнь за жизнь. Потом можно будет спокойно покинуть этот проклятый мир. Главное, чтобы никто и ничего не помешало до убийцы добраться.