Славик и Колька выбрались на рельсы и смотрели вслед.

— О, идея! Сейчас встречная пойдет, 13–32! — воскликнул Славик, покопался в кучке найденной мелочи и выбрал копейку. — Хочешь, фокус покажу?

Он отошел метров на двадцать от платформы и, оглянувшись — не смотрит ли кто? — положил копейку на рельсы.

— А теперь ждем, — сообщил он Кольке.

Электрички все не было.

— А откуда ты время знаешь? — с подозрением спросил Колька. — Может, еще не скоро.

Славику не захотелось объяснять, что на этой электричке он по средам ездит в Москву, в кружок космонавтики. Он опустился на колени и приложил ухо к рельсу.

— Идет, — сказал он. — Опаздывает…

Красная «мордочка» электрички показалась из-за поворота, машинист дал протяжный сигнал, и мальчишки отскочили от насыпи. Мимо промелькнули вагоны, поезд остановился, зашли и вышли несколько пассажиров. Электричка снова свистнула и отошла от перрона.

— А теперь идем смотреть, — сказал Славик.

Они отыскали в гравии расплющенную копейку, плоскую, как лист бумаги, с размазанным, потерявшим рельеф рисунком герба.

— Ого, — сказал Колька, с интересом рассматривая то, во что превратилась монетка.

— Возьми на память, — сказал Славик, довольный тем, что удивил товарища. — А еще можно гвоздь положить. Получится игрушечный меч. Довольно острый, кстати, можно палец порезать.

— А я слышал, что на рельсы ничего подкладывать нельзя, — заметил благоразумный Колька. — От этого поезда с рельс сходят. И вообще, пойдем скорее значок купим — и во двор, а то меня родители хватятся, всыпят…

— А давай лучше в Звездный съездим! — вдруг предложил Славик. — Тут на великах — минут пятнадцать! Ты же хотел Звездный городок посмотреть?

Колька тяжело вздохнул. Он месяц назад переехал сюда из Чехова, точнее, его отца перевели на расположенный здесь аэродром Чкаловский. Колька уже знал, что Звездный городок где-то рядом, но посетить его еще не успел. А Славик с родителями два года прожили в Звездном — в общежитии для семей военных, а в начале лета им дали квартиру в этом недавно отстроенном поселке по соседству. Славик учился в звездненской школе и вообще излазил весь городок, не исключая и служебную территорию ЦПК.

— Вообще-то да, — с сомнением посопев, подтвердил Колька. — Но надо родителям сказать.

— Родители тебя не отпустят, — категорично констатировал Славик. — Так что решайся.

— Не, не могу, — вздохнул Колька. — Хуже будет.

Славик пожал плечами — мол, наше дело предложить, и они поехали к киоску «Союзпечати». Они долго и с удовольствием изучали обычный ассортимент ларька — газеты, журналы, настенные календари, наборы открыток с видами городов, блоки коллекционных марок, значки, шариковые авторучки, плакат «Космос в мирных целях» во всё стекло боковой витрины. Наконец продавщица, не выдержав, высунулась из окошка и спросила:

— Вы что-то хотели купить, ребята? Выбирайте побыстрее, я закрываюсь на обед.

Славик вспомнил про хлеб, ойкнул и сломя голову бросился к продуктовому магазину. В дверях стояла уборщица, которая не хотела его пускать: «Закрываемся, закрываемся, два часа, обед!» но Славик быстро уговорил ее: «Мне только хлеб и спички, без сдачи!»

Он мельком глянул на полки, убедился, что хлеб есть, прошмыгнул к кассе и, выбив чек на двадцать одну копейку, отдал его продавщице, а взамен получил теплую буханку и коробок спичек.

Спички — вещь нужная. Хоть серы с головок настрогать и дымовуху сделать. Или газеты в Маринкином почтовом ящике поджечь. Или вечером можно будет разжечь на пустыре костер, стянуть на огородах у дачников несколько картошин и испечь их в золе. Славик отломил душистую хрустящую горбушку и, жуя, неторопливо вернулся к киоску. Колька тем временем купил свой вожделенный значок и пересчитывал мелочь у лотка с мороженым.

— По молочному за девять копеек? — спросил он Славика. — Как раз хватает.

Славик кивнул. Они устроились на краешке бетонного вазона в тени чахлых, еще не прижившихся как следует, лип.

— А ты по космонавтике только значки собираешь? — спросил Славик

— Да я по космонавтике всё собираю — значки, марки, открытки, газетные вырезки, всё! — с воодушевлением воскликнул Колька.

— Эх, я бы в Звездном у ребят кучу всего мог выменять, — сказал Славик. — Один мой одноклассник аж конверт со штампом станции «Салют-4» где-то достал. А я символикой не увлекаюсь, меня это всё не интересовало. Ну, вот как-нибудь съездим туда, я тебя со всеми познакомлю.

— Хорошо бы, — вздохнул Колька.

Доев мороженое, они взяли велосипеды и вернулись в свой двор. Колькина мать, заметив появление сына, сейчас же вышла на балкон и крикнула:

— Явился! А ну марш домой! Ну, я сейчас тебе устрою!

Колька, оглянувшись на Славика и виновато пожав плечами, пошел к своему подъезду. Славик оставил хлеб на лавочке у входа и прокатился еще пару кругов по двору. Это оказалось скучным занятием — и как Колька здесь часами катается? Тогда он взвалил велик на плечо, зажал буханку под мышкой и с двумя передышками дотащил это все до четвертого этажа. На площадке между третьим и четвертым этажами он заглянул в почтовый ящик — не виднеется ли, случайно, в прорезях свежий номер «Юного техника»? Но в ящике было пусто, даже «Вечерку» забрали.

Дверь в квартиру не была закрыта, а на кухне играло радио и звякали столовые приборы. Славик вкатил велосипед в прихожую, тихо прикрыл входную дверь, скинул обувь и осторожно заглянул в кухню. Родители обедали — мама раскладывала гречку с котлетами, а пришедший на обеденный перерыв папа доедал суп и краем глаза просматривал разложенную на табуретке газету. Из кухни очень вкусно пахло мясной подливой и компотом из слив. На уголке обеденного стола скромно приткнулась тарелка с ярко-красным только что разрезанным арбузом.

— Привет. А я хлеб принес, — сказал Славик.

— Ну, здрасьте, — сказала мама. — Ты бы еще к завтрашнему утру его принес. Мой руки и за стол.

— А чего это вы арбуз без меня разрезали? — обиделся Славик.

— Ну так тебя же вовремя к обеду не дождешься, — передернула плечами мама.

— Пап, а ты когда газету брал, «Юного техника» не было? — спросил Славик.

— Был, вон, на холодильнике, — не отрываясь от газеты, мотнул головой папа.

— О-о-о! — Славик радостно бросился к холодильнику, схватил журнал с ракетой на обложке и быстро пролистал. — А, ерундовый номер какой-то. Про космическую еду аж пять страниц забабахали, а в приложении — модель планера для малышни.

— Мой руки сейчас же! — мама начала сердиться.

Славик хмыкнул и пошел в ванную, радуясь, что на этот раз, кажется, ругать за опоздание его не станут. Ему, вообще-то, попались нормальные спокойные родители, но иногда и на них нападало воспитательное рвение — с кем не бывает.

Славик вымыл руки, потом подышал на зеркало и нарисовал схематичный спутник — кружок и четыре лучика-антеннки, скорчил рожу своему отражению и вернулся на кухню.

— Ну, и где ты болтался? — спросила мама, ставя перед ним тарелку супа.

— За хлебом ходил, — сообщил Славик, размешивая в борще сметану.

— А щека у тебя в чем? Это ты умылся, называется? И футболку в какой-то грязи вымазал! А ну-ка иди переоденься!

— Это не грязь, это отработка, — скользнув по лицу Славика профессиональным взглядом, поправил папа, перевернув газету. — Опять, наверное, с великом возился.

Славик молча подчинился — сходил в свою комнату и надел чистую футболку. А грязную масляную полосу от рельса на щеке смазал маминым «ланолиновым» кремом и стер салфеткой.

На этом, по его мнению, инцидент был исчерпан, но мама, вероятно, думала по-другому.

— Нет, я так больше не могу, — неожиданно заявила она, как только Славик снова появился в кухне, и переключилась на папу: — Виктор, хоть ты ему что-то скажи! Он уходит, когда хочет, приходит, когда хочет, дома практически не бывает!

— Ну мам! Не надо сейчас, а? — попросил Славик.

— Что — мам? Ты по хозяйству не помогаешь, где болтаешься, не рассказываешь!