- Примите мои поздравления! - едко процедил Сент-Андре. - Должен признаться, что ваше отношение к этому господину сразу показалось мне подозрительным. Но я отказывался верить досужим сплетням, ходившим о вас. Значит, я все-таки заблуждался! Вы оказались превеликой искусницей, мадам, по части утаивания своих делишек. Но мне все-таки непонятно, как смеет губернатор Мартиники пытаться похитить жену достойного гражданина, который своими поступками заслуживает только уважения! Интересно, что подумает по этому поводу месье Фуке? А особенно - кардинал Ришелье?
- Что подумают они или что думаете вы - теперь уже не важно, ответила Мария, поднимаясь с кресла. - Я сегодня же покидаю ваш дом!
- И куда, скажите на милость, вы пойдете?
- В Шато де ля Монтань.
- Что ж, должен признаться, домик вы выбрали роскошный, - ядовито сказал Сент-Андре. - Похоже, его строили специально для вас. Да, так люди и подумают. Придется рассказать об этом маркизу де Белилю.
Он приблизился к Марии вплотную.
- Поскольку ваша голова забита мыслями о Шато де ля Монтань, вы не знаете, что вчера из Франции пришел корабль, который скоро туда вернется. Можете быть уверены, мадам, что капитан этого корабля повезет с собой письма, содержание которых весьма небезынтересно для господина дю Парке! Можете передать ему, что вскоре о его кознях станет известно не только президенту Американской островной компании, но и самому кардиналу!
Ледяным тоном Мария ответила:
- Я обещала губернатору, что сегодня же вечером буду у него. Ваше общество мне крайне неприятно - я почувствовала это, как только снова встретилась с господином дю Парке. Мне до смерти надоели ваши бесконечные капризы и противоестественные выходки!
Сент-Андре схватил ее за руку и сжал с такой силой, что Мария вскрикнула от боли.
- Что ты хочешь этим сказать? - прошипел он. - Что ты имеешь в виду? И как ты смеешь говорить это мне, своему мужу? Или ты забыла, что жена должна беспрекословно слушаться мужа?
- Вы не муж мне! - вскричала Мария. - Вы просто чудовище. Именно таким я вас вижу с тех пор, как снова встретила Жака!
Господин де Сент-Андре побледнел и сжался. Чтобы Мария не заметила, как он дрожит, он выпустил ее руку.
- Чудовище или нет, мадам, - прорычал он, - я не позволю вам уйти. Не думаю, что господин дю Парке посмеет направить сюда своих солдат, чтобы эти головорезы силой захватили женщину его грез! Мы еще посмотрим, кто сильнее - он или я!
Он громко хлопнул в ладоши, вызывая раба.
- Аполлон! - приказал он, когда в проеме двери возник темнокожий невольник. - Немедленно оседлай моего коня!
Когда раб удалился, Сент-Андре возвратился к столу и произнес, уже почти спокойно:
- Я немедленно отправляюсь к губернатору. Можешь мне поверить, ему придется ответить за все содеянное!
Мария даже глазом не моргнула.
- Сударь, - сказала она, - предупреждаю вас, что по возвращении вы меня здесь не застанете. Я уже буду в Шато де ля Монтань. И я бы не советовала вам появляться там, надеясь меня вернуть. Замок охраняется денно и нощно, и стража вас не пропустит.
- На вашем месте я не был бы столь в этом уверен, мадам. Более того, на вашем месте я бы воздержался от напрасной поездки туда, потому что сам господин дю Парке будет вынужден лично просить вас о возвращении ко мне.
- Вам не удастся запугать меня! Я ухожу!
Вместо ответа интендант повернулся к Марии спиной. Нервно теребя кружевное жабо, он лихорадочно придумывал дополнительные аргументы, чтобы выиграть время. Немного собравшись с мыслями, он снова подошел к жене, остановился прямо перед ней и сказал, уже совершенно другим тоном:
- Что с тобой случилось, Мария? В последнее время я не раз замечал, как изменилось твое поведение. И не только поведение - изменилась внешность и даже голос! Ты совсем не похожа на ту Марию, которую я знал когда-то!
- Неужели вы не понимате, - спокойно ответила она, - что меня преобразила любовь?
- Нет, - глухо произнес Сент-Андре, обращаясь как бы к самому себе. Это не любовь. Раньше ты была веселая, бесшабашная и беззаботная, как дитя... Теперь же ты вечно озабоченная, угрюмая, невнимательная и даже жестокая. Ты, прежде всегда такая заботливая, превратилась в жестокосердую и безжалостную. Как ты себя держишь с Жюли, например...
Мария знала, что он прав, но была слишком поражена, что он все это заметил. Неужели он ухитрялся следить за ней, делая вид, будто на самом деле ничего не замечает? Если она стала озабоченной, то только потому, что постоянно обдумывала, как претворить в жизнь идеи и планы, которые они обсуждали с дю Парке. Ведь теперь она знала про Мартинику, жизнь и заботы колонистов куда больше, чем главный интендант. Она могла вполне заменить губернатора и давать уазания от его имени - и никто, ни Большой совет, ни колонисты не догадались бы, что эти указания исходят не от самого губернатора, настолько научилась она понимать Жака, срослась с его образом мыслей.
- Видите ли, - сказала она довольно резко, - все дело в том, что не вы, а другой человек помог мне раскрыть мне подлинную сущность, и этот человек - губернатор. Он же раскрыл мне глаза на вас, объяснил, что вы жалкий старикан, который воспользовался моей молодостью и неопытностью. Без Жака дю Парке я никогда не поняла бы, что такое настоящее чувство, не познала бы волшебства и всесокрушающей силы настоящего экстаза! Скажите еще спасибо, сударь, что я испытываю к вам жалость, а не ненависть.
- Если вы и в самом деле питаете ко мне жалость, - пробормотал Сент-Андре, - вы не оставите меня одного.
- Жалость не заставит меня изменить мое решение, сударь. Сама жизнь требует, чтобы я поступила так, и ничто не заставит меня пойти на попятный.
Она решительно прошла к двери и уже готова была переступить порог, как возвратился невольник и доложил, что лошадь оседлана.
- Аполлон! - вскричал господин де Сент-Андре. - Поручаю тебе мадам де Сент-Андре. Не выпускай ее из дома без моего приказа. - Повернувшись к Марии, он добавил: - Я еду к губернатору. Надеюсь, он окажется более разумным человеком, чем ты. И помни: хотя тебе запрещено покидать этот дом, ты должна по-прежнему вести себя как его хозяйка. Иными словами, ты должна по-прежнему держаться как моя жена - мы еще не разведены.
- Вы вверяете меня негру! - разьяренно воскликнула Мария. - Неужели вам не стыдно, сударь? Клянусь вам, вы дорого заплатите за это оскорбление!
Глава четырнадцатая
СВЕДЕНИЕ СЧЕТОВ
Господин де Сент-Андре знал, что может спокойно поручить свою супругу на попечение раба, который был ему безгранично предан.
Интендант быстро пересек просторный холл, где его поджидал другой невольник, Ахиллес, державший зажженный фонарь. Ахиллес сопроводил Сент-Андре на террасу, освещая ему путь. Раб уже хотел было помочь престарелому хозяину вскарабкаться на лошадь, когда в темноте послышался топот копыт и вскоре к террасе подлетел всадник.
Даже не удосужившись натянуть поводья, чтобы остановить лошадь, всадник стремительно соскочил на землю, сорвал с себя шляпу и низко раскланялся, волоча перо по земле.
- Господин главный интендант, - торжественно провозгласил он, генерал-главнокомандующий, полномочный правитель Мартиники и Великий сенешаль отправил меня из форта Сен-Пьер с поручением доставить вас к нему.
Сент-Андре узнал Ива Ле Форта по экстравагантной манере еще до того, как капитан раскрыл рот. Интендант нахмурился и удивленно повторил, бубня себе под нос:
- Генерал-главнокомандующий! Полномочный правитель Мартиники! Великий сенешаль!
Сент-Андре никак не мог взять в толк, что все это значило. Он не знал никого, кто мог носить столь громкие титулы. Возможно, кто-то приехал, подумал он, а вслух спросил:
- Не пришел ли сегодня в Сен-Пьер другой корабль?
- Разумеется! Корабль как раз стоит в гавани, господин главный интендант, - ответил Ле Форт, от которого не ускользнуло замешательство Сент-Андре.