достиг храмовой площади и понял, что движется в верном направлении. Внезапно ощущения

видоизменились, принимая знакомые очертания. Те же, что он испытывал рядом с девчонкой тин

Даррен: «Боги! Да я же её чувствую!». На губах Паситы расцветала довольная улыбка.

– Керун и Киалана! Похоже, я сильно задолжал провидению за этот воистину княжеский

подарок!

Пасита не мог найти происходящему иного объяснения. Ведь про подобное на уроках в

Ордене не рассказывали, не делились шёпотом более опытные Защитники, не орали пьяными

голосами изрядно надравшись в кабаке. Оставалось надеяться, что в книге Излома что-то об этом

сказано.

Следуя путём, который указывала ему сила, Пасита свернул на одну из улиц, лучами

отходящих от площади во все стороны, и вскоре увидел Киру в руках двух скользкого вида

хлыщей. В этот момент он порадовался, что желая произвести впечатление, напялил свои лучшие

одежды, те самые -- из золотой и алой парчи. Он не вынимал их из сундука с тех пор, как его

сослали в эту дыру, хорошо, хоть ещё из моды не вышли. Не забыл он и про громовик, который

сейчас весьма кстати болтался на груди, на толстой золотой цепочке. Не надел он только ботинки.

Да и вообще не вспоминал о них с тех пор, как окончил учиться. Грубая обувь не подходила ни к

одному наряду.

Два щеголеватых, но потёртых мужчины, громогласно объявляя Киру воровкой, тащили ту

якобы в тюрьму. Подозрения Защитника подтвердились, когда один из них прикарманил её

деньги.

Пасита спешился и неслышно подошёл сзади, напустив на себя самый надменный вид. Он

хорошо был знаком с людьми подобного типа и знал все повадки. Скорее всего, родители лишили

содержания или же просто род обеднел, но привычка пускать пыль в глаза осталась. Намётанный

взгляд отметил пошитые по прошлогодней моде кафтаны, изобилующие пятнами и потёртостями,

стоптанные сапоги, и особый голодный блеск в глазах. Да и их поведение. Хотели бы сдать Киру в

тюрьму – попросту кликнули бы стражу. А так свернут в ближайший переулок и начнётся

представление…

Кстати, почему девчонка совсем не сопротивляется? Ему ли не знать, таких как эти, она

одолела бы и со связанными за спиной руками. Почему она попросту не убежала? Отчего едва

ноги волочит?

– Растяпа! – Райхо скривился, будто у него заныли зубы. Это надо же додуматься дать девчонке

полную дозу «хэпт-соме»! Зелье должно было взбодрить, привести в чувство и придать сил, чтобы

она смогла добраться до безопасного места, но хватило бы и пары капель, добавленных в воду. К

сожалению, он это осознал, только когда Киррана зашаталась, как пьяная. Хеп-тан сообразил, что

его сбила с толку картина её потоков:

– Это же вовсе не истощение было, а сброс лишнего! Да и она понятия не имеет о медитации!

Он вознёс хвалу Саршан-хо и Киалане за то, что ошибка в пропорциях никак не отразится на

здоровье девушки, хотя, без сомнения, ощущения та испытает пренеприятные. По крайней мере,

сам Райхо не мог выносить состояние беспомощности. Он встряхнулся, прогоняя вместе с

нежелательными воспоминаниями, неуместное чувство вины.

Впрочем, Киррана быстро сориентировалась, и даже перестала шататься, удаляясь от места

нападения. И все бы кончилось хорошо, если бы девчонку не угораздило столкнуться с местными

представителями золотой молодёжи. Райхо даже нацепил личину Грейла тин Аларии, собираясь

её выручить, но его неожиданно опередили, отчего Хепт-тан скривился, будто хлебнул уксуса:

– Кто бы мог подумать, Пасита тин Хорвейг собственной персоной!

Девчонка отрубилась внезапно, и Пасита едва успел уберечь её от падения. Один из хлыщей,

повинуясь выжидательному взгляду, нехотя выудил из кармана золото, ссыпал его обратно в

кошель и бросил Защитнику.

От Кирраны жутко воняло, её одежда оказалась перепачкана какой-то склизкой гадостью:

«Где это её так угораздило?». Защитник брезгливо поморщился, понимая, что теперь придётся

чистить и собственное платье, но деваться некуда, не оставлять же было её здесь? Нанять экипаж

ему не пришло в голову, и взобравшись на Ярого, Пасита усадил Киру впереди себя,

придерживая, чтобы она не свалилась.

– Горячую ванну, смену белья и пришлите кого-нибудь в помощь, – Защитник на ходу отдавал

распоряжения свите тащившихся следом слуг.

Он быстрыми шагами поднялся по лестнице и преодолел расстояние до своего номера неся

на руках отключившуюся по дороге Киру. Ему навстречу снова попалась та самая брюнетка.

Наморщив носик, она проводила Защитника взглядом, но он этого даже не заметил. Влетев

внутрь номера, Пасита хотел было уложить Киру на кровать, но, передумав, осторожно опустил

на пол. Скинув кафтан, засучил рукава тонкой батистовой рубахи. И принялся стаскивать с

девчонки сапоги, снял куртку и штаны, стараясь не запачкаться. Увидел кровь на руках и его вдруг

его осенило:

– Да ей же пришлось драться! – перед глазами, как наяву встала картина, как Кира,

ошалевшая, выбегает из переулка и сталкивается с теми ублюдками. В тот момент он её даже не

сразу узнал, погружённый в собственные мысли. – Сартог дери! Это снова произошло без меня! –

наконец, Пасита всё понял.

Кира продала меха и с деньгами пошла прогуляться. На улицах её приметили местные воры,

обманом или ещё как-то заманили в трущобы и напали. Пасита хмыкнул:

– Миледи Наивность!

Защитник припомнил, как утром стражники на въезде в город трепались про странную шайку

лесных разбойников. Слухи быстро распространились, и в таверне, где он завтракал, болтали, что

банде какого-то Борова, который месяц держал в страхе путников, не повезло столкнуться с

ассасином, да добавляли, посмеиваясь: «Его изловила девчонка!». Сейчас же Пасита вдруг

осознал, что виновница всего этого лежит перед ним на полу.

Неожиданно накрыло раздражение.

– Стоило скрыться с моих глаз, как ты уже брызжешь силой во все стороны?! – прошептал он

сквозь зубы, глядя на крепкое, но изящное тело, прикрытое лишь тонкой нижней рубахой. – Чего

замерла? Вон! – рявкнул Защитник на застывшую у двери служанку, которая только что вылила в

большую ванну на кованых ножках ведро кипятка и стояла в ожидании новых распоряжений.

Женщина мигом ретировалась, бормоча извинения.

Пасита подошёл к Кире и, не церемонясь, зло сорвал с неё рубаху. Даже жаль, что девчонка

без сознания, так бы и надавал по заднице! Он поднял Киру на руки. Тело на ощупь было ледяным,

и Защитник, подавив все низменные рефлексы. В конце концов, никуда она от него не денется,

аккуратно опустил девчонку в горячую воду, невольно залюбовавшись представшей картиной. И

все же что-то ему не нравилось в её облике. Недовольно скривившись, Пасита принялся

расплетать косы. Закончив, рассыпал русую волну по краю ванны.

– Так-то лучше, – он улыбнулся, невольно почувствовав себя художником, завершившим

новый шедевр. Накатило желание такой силы, что он едва сдержался, чтобы не спалить что-

нибудь. – Хватит, – пробормотал Защитник, выравнивая дыхание, – с этой игрой пора

заканчивать.

Он направился к двери, рядом с которой висело зеркало. Зрачки его отражения светились

странным голубоватым огнём. Такого раньше с ним не бывало, и Пасита приблизил лицо к

гладкой поверхности. Присмотрелся: «Так и есть, не показалось».

– Что это?

Усилием воли он снова заставил себя успокоиться, наблюдая, как постепенно гаснет странный

отблеск в глазах. Не хватало ещё напугать служанок, потом никого не дозовешься. Одна из них,

та самая, которую он выгнал, весьма кстати обнаружилась за дверью: «Какая роскошь!». –

подумал Пасита. Интересно, здесь так принято, или это потому что он Защитник?

– Вымойте девушку, но осторожно. Сможете переложить её в постель?