проспал целый день и сейчас, не смотря на головную боль, чувствовал себя почти

отдохнувшим.

Опухшая нога не лезла в сапог, и Нааррон бросил эту затею, решив занятся ей, в

первую очередь, но сначала нужно было проверить друга. Хвала Киалане, Крэг все ещё

дышал, хотя и несколько натужно. Адепт потрогал потный, испачканный засохшей

кровью и жирный от мази лоб – накануне было не до церемоний, мазал все как

придётся – у Защитника был жар. Ожидаемо, сила боролась за жизнь обладателя.

Нестерпимо потянуло на улицу – нужда, дело такое. Облегчаясь за углом, адепт

прислушался, но ничего кроме несмолкающего шума воды, расслышать не удалось.

Нааррон, подумав, спустился ниже по течению, чтобы проверить лошадей у небольшой

рукотворной заводи. Там громко пели цикады, да порой раздавался пронзительный

вскрик ночной птицы. Облака разошлись, и небо смотрело на землю, сияя мириадами

звезд. Напоенный терпким ароматом хвои воздух радовал с каждым новым вдохом,

напоминая, что Нааррон все ещё жив.

Не удержавшись, адепт разделся и вымылся. Его не испугали ни обжигающий

холод воды, ни черная непроглядность её глади. Он радовался, чувству облегчения в

опухшей ноге, наслаждался ощущением покрывающейся мурашками кожи. Он жив! О,

Киалана, спасибо! Вымывшись, адепт прополоскал одежду. Набрал воды в старое

рассохшееся, безбожно протекающее ведро и в большой мех. Хорошо что тот идиот-

воришка нагрузил все запасы на Ромашку. Ясень так и пропал, вместе с содержимым

седельных сумок.

Вернувшись, Нааррон занялся ногой, затем разжег очаг – в темноте меньше

вероятности, что кто-то увидит дым, да и деревенщины побаиваются таких мест, как

это, особенно по ночам. Зная, сколько страшных историй рассказывают о мельницах,

можно было не волноваться, что кто-то рискнет проверять, кто здесь обосновался.

Когда вода нагрелась, он занялся перевязкой, предварительно обтерев тело друга

мокрой тряпицей, смыл кровь и грязь, срезал и сжег испорченную одежду – в сумках

была смена. Раны очистил заново, промыв дезинфицирующем отваром собственного

приготовления, наложил купленную в Красных Горках заживляющую мазь, перевязал.

Мелкие порезы уже затянулись и покрылись свежей розовой кожей.

– На тебе как на собаке заживает, дружище, – беззлобно пошутил адепт, – это

хорошо.

Следовало провести новый сеанс целительства, вот только сначала стоило

поесть.

***

Утром жар усилился, хотя по всем признакам уже должен был прекратиться.

Нааррон хлопнул себя по лбу:

– Плечо!

Увиденное ему не понравилось: края раны почернели, вокруг разлилась

краснота и плоть припухла. – А вот это уже совсем нехорошо, – Нааррон разволновался.

Клинок оказался отравлен. – Идиот! – Адепт метнулся к сумке, – Как же я сразу не

сообразил, это же, сартоги их дери, ассасины! – он спешно перебрал имеющиеся

снадобья и травки и раздосадованно поморщился – не хватало кое-каких компонентов.

А ещё было бы неплохо раздобыть пиявок.

***

Следующий раз Нааррон проснулся уже днем. Доел приготовленную ночью кашу

и осмотрел свою ногу. Мазь хорошо помогла, от опухоли и следа не осталось, а боль

стала вполне терпимой. Проверил Крэга, жар по прежнему не спал, но и не усилился.

Защитник очнулся, шевельнул потрескавшимися губами:

– Пить…

Нааррон напоил друга заряженным отваром, сила у Защитника должна бурлить

через край, тогда организм сможет восстановиться гораздо быстрее.

На третий день Крэг смог подняться с постели. Сначала с помощью Нааррона,

потом и сам, судорожно хватаясь за стены. Правда ограничивался он редкими

походами по нужде, да и это отнимало все его силы. Остальное время Защитник спал.

***

Адепт, помимо прочих забот искал нужные травки, заготавливая их впрок.

Сушил, перетирал, составлял сборы. Теперь он лучше понимал, что может пригодится в

дороге. Что важно всегда иметь под рукой. По утрам удил рыбу в заводи, там же чуть

раньше обнаружились и пиявки, которых он наловил тем же днем, когда лучи солнца,

пронизали воду, сделав её теплой, как парное молоко.

Нааррон, некоторое время решался: сделать это самостоятельно или

использовать лошадей как приманку. Решил пожертвовать собственным телом, но это

того стоило. Видеть надо было физиономию громилы, когда тот в очередной раз открыв

глаза, обнаружил присосавшихся к плечу тварей. Только что не взвизгнул, как кабацкая

девка, которую ущипнули за зад. Нааррон давно так искренне не смеялся, но на

просьбу «убрать эту гадость», ответил твердым отказом.

***

Так в тишине и покое пролетели почти три седмицы. Похоже боги решили дать

им передышку. Нааррон регулярно объезжал окрестности верхом на Ромашке, изучая

местность. Подготавливая пути отхода на случай, если придётся срочно сниматься. Рано

или поздно этот момент настанет, и лучше, чтобы он не напоминал поспешное бегство.

Защитник был с ним полностью согласен. Он все порывался присоединиться, но

оказался слишком слаб, чтобы сесть в седло, что послужило поводом для страданий.

Нааррон же стал поручать ему мелкие дела по хозяйству, чтобы тот не так сильно

маялся. Вместе они продумали план действий, оставалось только точно узнать, где

именно они оказались.

В попытках это выяснить не прибегая к помощи посторонних Нааррон даже

однажды вернулся на полдня пути в ту сторону, откуда пришёл. Но то ли перепутал

направление, то ли вовсе заплутал, но так и не обнаружил старой дороги. Странно, но

они не могли уйти слишком далеко от того места, где на них напали убийцы, хотя все

что он видел вокруг говорило об обратном.

В одну из своих поездок, адепт поднялся вверх по реке и случайно увидел

дымок. Оставив Ромашку в приметном месте, прогулялся пешком, и, подобравшись

поближе наткнулся на стоянку.

Это был небольшой отряд. Семь стреноженных лошадей, паслись поодаль от

лагеря. Нааррону случайно удалось подслушав недовольное бормотание одного из

путешественников. Тот трижды сбегал по нужде, облюбовав камень, за которым

притаился Нааррон. Заставил он адепта понервничать. Стоило ему обойти ненадёжное

укрытие вокруг, как Нааррону пришлось бы отвечать на неудобные вопросы.

***

– Надо уходить! – возбужденный адепт ворвался в горницу и начал спешно

паковать немногочисленные пожитки.

– Что случилось?

– Сюда идут. Пять или шесть человек. Возможно больше. Я понял, они кого-то

ищут.

– Нас?

– Не знаю, но лучше убраться поскорее. Я слышал, двоим из них нездоровится, и

надо бы пару деньков пересидеть под крышей. Думаешь, где они остановятся?

– Думаю здесь, – желтоватые глаза Защитника задумчиво вперились куда-то

вдаль, сквозь стену мельницы. Он тяжело поднялся, едва заметно сморщившись от

боли. – Я готов.

– Сможешь удержишься в седле? Езжай на Ромашке, у неё мягкий ход.

– Посмотрим, – Крэг не стал сразу отказываться, и это насторожило Нааррона.

Возможно, Защитник чувствует себя хуже, чем пытается показать? Хромая и

ощущая себя полной развалиной, тот принялся помогать. За порогом их уже ждали

оседланные лошади – Нааррон подготовил все заранее.

– Что ты сделал с Ветром?! – Крэг потерял дар речи.

– Покрасил. – коротко ответил адепт.

Некогда красавец-вороной теперь выглядел отвратительно. Роскошный хвост

был безжалостно обрезан, та же участь постигла и гриву. Краса и гордость теперь

больше напоминала пегую кудель. Черная лоснящаяся шкура сменилась на бледно-

рыжую с неровными пятнами пегой окраски.

– Теперь он – чалый.

Крэг даже возмущенно обернулся, заслышав нотки гордости просквозившие в

голосе друга.

– Да у Херкона случился бы разрыв сердца! – сам Защитник, судя по