– А этого не произошло, – заключила Оникс.

– Увы, – Ошар отпил еще воды. – Прошедший год был на редкость неурожайным, а эта зима уже сейчас обещает быть суровой. И это плохо, Оникс. Очень плохо. Видишь, я довольно откровенен с тобой, надеюсь, ты это оценишь. На границах неспокойно, и лазутчики присылают весьма тревожащие донесения. А народ… Люди хотят чуда, Оникс, но чудес не бывает. – Горечи в голосе Владыки стало больше. – Нельзя за один год восстановить почти разрушенную империю, понимаешь? А ждать никто не хочет…

– Мне… жаль, – тихо сказала девушка. Ей действительно было жаль молодого правителя, кажется, бремя власти оказалось для него непосильным грузом.

– Ты могла бы мне помочь, Оникс, – негромко сказал он.

– Я? Но как?

– Как я уже сказал… Стать моей женой.

– Простите, мой повелитель, я не понимаю, чем это поможет империи. Или вам, – с недоумением протянула девушка.

– Ты можешь стать тем самым чудом, которого ждут люди, – глядя ей в глаза, ответил Ошар. – Ты раяна, Оникс. Более того, ты та самая раяна, которая сняла проклятие Темного Владыки! Неужели ты не знаешь, что о тебе уже рассказывают легенды и поют песни? Люди говорят о тебе в своих домах за скромным ужином, они утешаются этой историей, когда им нечего есть или нечем согреться… Ты для них – идеал! Монахиня, синеглазая дева, столь чистая и непорочная, что свет ее поразил тирана… А красота и доброта покорили сердце принца. Это такая красивая история, Оникс, разве ты не понимаешь? – он усмехнулся, поднял ладонь, словно хотел взъерошить волосы, но отдернул. Отвернулся. И продолжил уже тише: – Ты – самое настоящее чудо, а значит, можешь стать символом новой империи, надеждой на лучшее будущее. Люди любят такие истории – принц, влюбившийся в простую девушку. Они верят им, несмотря на то что таких историй не бывает. Но люди хотят чуда, Оникс, и мы с тобой дадим им это чудо!

Оникс выдохнула, сжала руками виски. Слова владыки не укладывались в ее голове, ей все еще казалось, что это какая-то шутка! От нереальности происходящего хотелось ущипнуть себя за руку и проснуться! Она ожидала чего угодно, но только не этого. Оникс даже готова была к тому, что ее вновь решат казнить, но… свадьба? С владыкой? Такое ей не могло привидеться и в горячке!

– Но это невозможно! – почти простонала она. – Я безродная монахиня… сирота… никто! Я даже не знаю, для чего нужны все эти вилки, что лежат на столе! Я не могу стать вашей женой! Я не могу стать… императрицей! Это какой-то бред!

– Поверь, это не бред, – чуть улыбнулся Ошар. – Это то, что рекомендуют сделать мои советники. Весьма неглупые люди, уверяю тебя. И могу сказать, к этому совету я с удовольствием прислушаюсь.

– Но…

Оникс замолчала, с ужасом понимая, что все происходящее – правда. И что Светлейший Владыка, повелитель империи, на самом деле предлагает ей стать его женой. Хотя нет. Не предлагает. Он ставит ее в известность. Оникс давно избавилась от наивной веры в справедливость этого мира. Пусть Ошар улыбается, пусть даже общается с ней доверительно и дружески, но вряд ли у девушки есть выбор или возможность сказать «нет». Хитрые советники решили за счет раяны упрочить власть молодого императора, расположить к нему народ, а мнение самой раяны уже никого не волновало.

Или просто никому даже в голову не пришло, что найдется такая безмозглая, которая не захочет стать императрицей и сменить убогую рыбацкую лачугу на роскошный королевский дворец!

А вот нашлась… Потому что Оникс совершенно, категорически не хотела становиться женой Светлейшего.

Видимо, это нежелание довольно ясно читалось на ее лице, потому что Ошар на миг нахмурился, помрачнел, но тут же улыбнулся.

– Оникс, я понимаю, что все сказанное пугает тебя. Ты выросла в глуши, в Обители Скорби, и, конечно, подобная обстановка… непривычна. Но не делай поспешных выводов. Побудь моей… гостьей. Поживи во дворце, посмотри столицу. Думаю, в свой последний визит ты мало что видела. Возможно, через какое-то время ты посмотришь на мое предложение другими глазами. Ты согласна?

Оникс медленно кивнула. Она не обманывалась этой иллюзией свободы. Никакого выбора у нее не было, это очевидно. Но все же решила проверить.

– Мне оказана великая честь, мой повелитель, – сказала она, глядя Ошару в глаза, – но, боюсь, эта ноша для меня слишком… велика! Простите…

– Думаю, ты гораздо сильнее, чем кажешься, Оникс, – чуть поморщившись, сказал он, отметая ее возражения. – И наедине называй меня по имени. Все же теперь ты можешь считать себя моей невестой, нам стоит привыкнуть друг к другу.

Оникс промолчала, сцепив ладони. Вот теперь она поняла совершенно точно, что снова стала пленницей, пусть и в золотой клетке. Она отдернула руку, что бессознательно потянулась к кольцу на шее. Да, у нее есть ключ, с помощью которого она может сбежать, но куда? Куда ей бежать? Снова в рыбацкую деревню? Или в Обитель? Где спрятаться от власти империи и правителя, вознамерившегося использовать раяну в своих целях? К морю? Так найдут, в этом Оникс не сомневалась. И тогда уже не будут с ней столь вежливы, просто посадят под замок!

Оникс чуть заметно усмехнулась. Прежде у нее был выбор: умереть или жить в бегах, прячась от людей; теперь: так же прятаться или стать… императрицей. Воистину, небесные заступники избрали ее любимой игрушкой и вовсю веселятся, перекраивая судьбу раяны.

И понимая, что выхода у нее нет, Оникс медленно кивнула.

– Возможно, вы правы, мой повелитель… Ошар. Мне стоит посмотреть дворец и столицу. Думаю, это… интересно.

– Поверь, это так, – уже свободнее улыбнулся Ошар, кивнул на приборы: – А в этом легко разобраться, не переживай. С завтрашнего дня у тебя будут учителя, которые научат всему необходимому. А пока можешь есть, как привыкла, не смущайся.

Оникс с трудом удержалась от усмешки. Вот как, значит, и учителя уже ожидают? А говорит – осмотрись, погости…

– Благодарю вас, мой повелитель, – сказала она, – тогда прикажите принести мне ложку.

Новый день для Оникс начался со знакомства с наставниками. Их было двое: пожилая, прямая и плоская, как доска, Лорея Олентис и бородатый, похожий на медведя, господин Клиф. Чему именно они будут учить ее, Оникс до конца не поняла, потому что они явились в ее покои на рассвете и сразу принялись обсуждать девушку, поджимая губы и досадливо морщась. Раяна уже хотела возмутиться, но тут Лорея сухо бросила:

– Следуйте за нами.

Учителя молча вышли за дверь, а Оникс последовала за ними скорее из любопытства. Но когда она вошла в комнату, где должны были проходить их занятия, поняла, что пропала. И, пожалуй, задержится во дворце… на какое-то время. Потому что в длинном и сухом помещении было то единственное, что всю жизнь вызывало у Оникс дрожь предвкушения и чистый восторг. Вдоль стен высились стеллажи, а на них, за стеклянными дверцами, ровными рядами стояли… книги! Их было так много, что раяна благоговейно застыла, с детским восторгом рассматривая толстые кожаные корешки. И даже не заметила, как переглянулись ее учителя, а леди Олентис вздернула бровь то ли в насмешке, то ли в удивлении. Все это уже Оникс не интересовало, она увлеченно шевелила губами, читая золоченые, черные и синие названия, зачарованно трогая кончиком пальца желтые пергаментные листы. Конечно, книги не были редкостью в их мире, но для нищей монахини они всегда были недоступной роскошью.

К тому же у Оникс накопилось много вопросов. Ей пора узнать, кто она и что за цветок отравляет ей жизнь. И сейчас она готова к ответам. Так где еще, если не во дворце, их искать?

А значит…

– Пожалуй, я немного здесь задержусь, – ни к кому не обращаясь, пробормотала Оникс.

Через два месяца ее вызвал к себе Ошар. Несмотря на уверения в собственном расположении, за прошедшее время владыка ни разу не счел нужным пообщаться с невестой. Впрочем, Оникс это только радовало, она тоже не стремилась к его обществу. Да и некогда было. Учителя ей достались на редкость въедливые и вредные, кажется, они вообще не задумывались, что девушке надо спать или иногда есть. Ее загрузили обучением так, что Оникс даже вздохнуть было некогда. Смена ее жизни, столь резкая и удивительная, заставляла голову кружиться. После размеренных, спокойных и молчаливых будней на берегу рыбацкой деревушки дни во дворце напоминали сияющий фейерверк, ослепляющий и кружащий голову.