– За что ж такая жестокость? – совсем растерялась Полина.

– Каждую ночь ровно в три он приказал подавать ему стакан воды!-

– Кто «он»?-

– Та я ж говорю: отчим! А сегодня я заспалась, подхватилась – уже пять! Он выпил воду и ничего не сказал. Я обрадовалась, думаю – пронесло! Утром он подозвал меня, вроде, как ни в чем, ни бывало. Я подошла и неожиданно получила костылем по балде! Потом очутилась на холоде! -

– Как это обязал, и давно это?-

– Сколько себя помню, ни одной ночи не спала толком. От страха пальцы дрожат – вот смотрите! -

И действительно, маленькие ладони, что осиновый лист, каждая мышца живёт отдельной испуганной жизнью.

– Я замечала, пальцы у тебя дрожат… Заводи будильник, раз так!-

– Он не звенит, время показывает, а не звенит! Часто просыпаюсь, вчера посмотрела: час пятнадцать, думаю, хорошо – спать ещё можно! И отключилась! Потом глядь – уже пять утра!-

Полина провела девочку в ванную комнату, перекисью водорода осторожно протёрла ранки на веснушчатом личике.

– По утрам я должна выносить и мыть помойное ведро, куда ночью все ходят в туалет. Противное, вонючее, скользкое…-

– Ой, фу, такое рассказываешь… А твоя мама, как на всё это смотрит?-

– Мамка никогда нас не защищает. Сказала, будете жаловаться – рот раздеру до ушей! Тётя Полина, извините за беспокойство, можно я останусь у вас жить? -

– Нет, дорогая, нельзя…-

– Ну, хоть разок поночую!-

– Даже ночевать тебя не оставлю. Твоя мама кинется в розыски, не хочу, чтобы и мне окна побила! Самое большее, что я могу для тебя сделать – отдать свой будильник, звенит исправно. А сейчас кушай и домой!-

Девочка обиженно засопела.

– Рецекты я принесла…-

– Надо говорить «рецепты». Хорошо, завтра куплю лекарства. А сейчас я спешу по делам -

Полину ждала школьных лет подруга Наталья. Хорошенькая, похожая на молодую Татьяну Доронину, но не семи пядей во лбу. В школе учителей брала на жалость.

– Ильченко, подготовилась – отвечай! Не знаешь – садись, ставлю «два»!-

Коса через плечо, немигающий взгляд, по румяной щеке катится светлая слеза.

– Не тяни время! – теряли терпение учителя.

– Я забы-ы-ыла! – переходила на неубедительный плач ученица.

– Не знала, а ещё и забыла – тяжёлый случай!-

Но на «двойку» Наталье учительская рука не поднималась.

Наташина мама бойкая Надежда Савельевна возглавляла родительский комитет школы. В аттестате зрелости её дочки неожиданно для всех оказались приличные оценки. Она и убедила Полину вместе с Натальей поступать на экономический факультет университета. Полина удачно сдала экзамены на специальность «нормирование труда». Наталья штурмом брала «бухгалтерию» не без помощи вездесущей мамы. Конспекты лекций она заучивала, как стихи, и не дай Бог преподавателю перебить зубрилку. НатальюЭтоподавателю былометыную. С, неприятны, наверное, потому, что девочка говорила плохо о своей маме. вводило в ступор, в лучшем случае, она могла рассказать учебный материал с начала.

Надежду Савельевну чутьё не подвело: не романтическая профессия «бухгалтер» оказалась востребованной даже в лихие времена. Вообще, судьба вела Наталью по светлой дорожке. Удачно вышла замуж за «первого парня» в микрорайоне Сергея, попала в обеспеченную семью. Свекровь – главный бухгалтер областного Совета профсоюзов, свёкор – товаровед областной промтоварной базы. Но, главное, люди добрые, сноху приняли, что дочь родную. Ради быстрого получения квартиры, пользуясь связями, свекровь пригрела Наталье местечко в строительном управлении. Решив вопрос с жильём, заняли вакантную должность главного бухгалтера в областном драмтеатре. Начальственная харизма Наталье удалась сразу, хуже с бухгалтерскими балансами. Она не скрывала, что «дебиты – кредиты» ненавидит, ни хрена в них не разумеет. Поэтому отчёты делала свекровь, потихоньку обучая сноху. Когда Наталья родила, Сергей уволился из проектного института. Чтобы ничего не мешало обожаемой жене строить карьеру, он занялся воспитанием сына, ночами «бомбил» на своей «Волге».

Благодаря перестроечным метаморфозам в аренду кооператорам сдавали каждый закоулок театра, сожалея, что «гуляет» площадь зрительного зала. В подвале устроили ресторан для бомонда. Полина вошла в театр со служебного входа. Вахтёрша приветливо кивнула и услужливо бросилась звонить.

– Наталья Григорьевна просила подождать, сама к вам спустится!-

– Хорошо, я подожду -

Подниматься по стоптанной мраморной лестнице на пятый этаж в кабинет подруги, ныне директора по коммерции, Полине вовсе не хотелось. Она принялась рассматривать «Доску почёта» окончательно обнищавших артистов.

Наталья, как всегда, выглядела «по-богатому», но неожиданно похудевшая и необычайно озабоченная. Одеваться она не умела. То бесформенное платье грязно-серого цвета для подгулявшей снежной бабы, то чёрно-белое под пингвина, то синее с золотыми цепями для попадьи, вдруг комбинезон в стиле «обшарпэ» или косоворотка с малиновыми брюками «выйду я во поле с конём». Сегодня слишком обтягивающий атласный костюм в аляповатых разводах.

– Молодец, что пришла! Пойдём в наш ресторанчик – я угощаю…-

По коврам крутых ступенек спустились в полутёмное помещение, уселись за угловым столиком. Уютно, но попахивало подвальной сыростью. Полина с опаской смотрела на цены меню.

– Да, не жмись ты, не экономь мои деньги! Дёрнем по пять капель коньячка, хорошо закусим. Кстати, как тебе мой новый костюмчик?-

– Слишком яркий среди зимы…, но тебе идёт! И с размером немножко не угадала…-

– Ну, я же не в крематории работаю… Размахайки надоели… Ладно, не завидуй! Скажи лучше, как твой роман с Антоном? -

– Обрывает телефоны служебный и домашний, машиной стережёт с работы…-

– Считай, год общаетесь, а всё, как медовый месяц! Обзавидуешься!-

– Мне Русик снится… Знаешь, прежде чем ко мне прикоснуться, он согревал свои ладони дыханием… Этим он меня больше всего и покорял! – вздохнула Полина.

– Не вернуть его… А живому – живое!-

– Всё равно, Антона всерьёз не воспринимаю…-

– Молодой, респектабельный!-

– Куда там – главный сторож города…-

– Начальник управления вневедомственной охраны! Влюблён в неё – нет, она выкобенивается! Удивляюсь, бабе скоро сороковник, а строит из себя Мальвину!-

– Не приписывай мне годы – небось, не арендная плата в твоём театре! Значит, не люблю я его… И, вообще, не привыкла за мужиков держаться! – повысила голос Полина.

– Ты чё сегодня не с той ноги встала или не на ту метлу села?-

– Прости, Наташ… Знаешь, наверное, в себе я стала не уверенной. Появился страх, прямо манечка, что Антон меня обязательно бросит! Он же намного моложе! Вон сколько старлеток в мини – юбках вокруг задницами вертят!-

– Всего-то навсего моложе на семь лет…-

– Лучше бояться, чем испугаться…-

– Счастливых пар, где мужчина моложе женщины, полно! А эти свиристёлки или бешеные тёлы – тебе не конкурентки. Ты – умная, благородная, образованная, да просто красавица! – расщедрилась на комплименты Наталья.

– Захвалила ты меня, спасибо… К Антону я, конечно, неравнодушна… Но, почему-то с первого дня общения взяла высокомерно-насмешливый тон. Недавно заехал ко мне на работу, стою с ним холле управления. В голове крутится «невысокий, кривоногий», стесняюсь перед сотрудниками, веду себя отчуждённо. В карикатурно большом головном уборе он напоминает мне самовлюблённого мультяшного попугая Кешу. Язвительно спрашиваю: скажите, Антон Леонидыч, всем сторожам города выдают такие смешные фуражки или только главным? Вечером приехал по гражданке в бежевом костюме и коричневых туфлях. Настроение радужное, я ему: чё это в белых носках, как в доме престарелых? Он растерялся, оправдывается, ведь, не в белых тапочках! А я: тапочки – уже для морга. Короче, настроение портить ему я наловчилась…-

– Не любишь – не морочь парню голову!-

– С ним интересно, снова радоваться научилась, от смеха иногда даже скулы болят! Короче, он любит, а я подставляю щеку…-