Брика окутало еще одно облако феромонов. Саммер широко распахнула глаза, будто догадалась, что сбивает с ног своими гормональными приманками, но не могла не испускать сексуальные флюиды, как не мог и Брик. Саммер повела носом и вдохнула, словно окунаясь в чан с расплавленным шоколадом или какую бы там фигню ни напоминал его собственный аромат спаривания. Брик мог лишь надеяться, что источает аромат столь же насыщенный и восхитительный, как и аромат Саммер.

Он изо всех сил старался контролировать первобытную дикость своей привлекательности и должен был отвести взгляд от лица Саммер. Но ее грудь… Боже, ее грудь. С тянущимися к нему розовыми сосками, полная, высокая, именно того размера, который заполнит его большие ладони. Брик вспомнил, как Саммер прикасалась к себе, и как сильно ему хотелось заменить ее руки своими. Черт. Он хотел уткнуться лицом между этими грудями, тереться о них, лизать и сосать, взять каждую в рот, сжимать губами, задевать зубами затвердевшие соски, пока не вырвет у Саммер восторженные стоны.

У Брика свело горло, а язык словно распух, вызвав внезапную сухость во рту и лишив способности издавать животные звуки или же произносить глупые слова. Через секунду или две молчания Саммер посмотрела вдаль.

— О чем ты думаешь? — однозначно не испугана. Скорее выжидает. В ее вопросе крылась неуверенность, словно она боялась разочаровать Брика и не знала, как понимать его затянувшееся молчание.

— Идеальна, — он потер глаза. — Ах, Христос. Ты идеальна.

— Нет, я не идеальна.

— Для меня идеальна.

Лицо Саммер осветила улыбка, настолько сияющая, что чуть не ослепила Брика.

Заурчав, его зверь снова поднял голову, бодаясь под ребрами, держащими его в клетке, и скребся в порыве броситься вперед, как ошалевший от выпитого пива фанат «Джетс»¹⁵ на Метлайф-стэдиум¹⁶.

— И для волка тоже, — добавил Брик. Ему было важно сказать это. Важно, чтобы Саммер знала. Важно успокоить брата и хотя бы таким образом включить его в происходящее, если иначе нельзя.

— Я люблю смотреть, как ты рубишь деревья, — призналась Саммер. — И молюсь, чтобы ты снял рубашку. Когда пот течет по твоему телу, я становлюсь такой же разгоряченной. И такой же влажной.

Она подняла с плеча длинный толстый моток волос, еще больше обнажая грудь. Брик чуть не задохнулся, когда Саммер скрутила пряди, выжимая из них воду.

— Возможно, даже более горячей и более влажной. Мне нужно остыть здесь, прежде чем я смогу уехать, — она смотрела на него из-под темных ресниц, бросая в его сторону смелый взгляд. — Я думала о тебе. Но ты ни разу не пришел, — Саммер сглотнула, будто слова ее исповеди наполняли рот, словно камни, которые она решила выплюнуть и освободиться. — Почему сегодня?

— Почему? — повторил Брик, как если бы ему вдруг сделали лоботомию.

Он потерял свой словарный запас наряду с умом. Аромат Саммер терзал и гипнотизировал. Ее нежные изгибы, приглушенное сияние кожи, все это вкупе расплавило то, что осталось от его мозга. Брик не мог отвести от Саммер обжигающий пристальный взгляд, но она не пыталась прикрыться. Но ведь и он не скрывал свою невероятную эрекцию, когда перекидывался в человеческую форму после того, как они мчались под полной луной. Будто они с Саммер знали друг друга слишком хорошо для подобной ложной стыдливости. Возможно, так оно и было. Но Брику требовалось узнать ее еще ближе. Полностью — как в человеческом смысле, так и в библейском. И во всех других существующих во вселенной смыслах.

«Почему?». Внезапно к Брику пришел ответ. Почти ослепил. Волк ему подсказал. «Потому что время пришло».

Скинув обувь, Брик устремился в озеро. Он заходил все глубже, расплескивая воду и пуская рябь по ровной поверхности воды. Как огромное ревущее животное, сорвавшееся с привязи.

Споткнувшись от удивления, Саммер сделала шаг назад, но все же осталась стоять перед Бриком, и он понял, что она всегда наблюдала за ним лишь издалека, даже если от вида его без рубашки становилась «влажной» и «горячей». Иисусе. Одна только мысль об этом чуть не убила Брика. Он представил себе, как проведет рукой между бедрами Саммер, будет погружать пальцы в ее жар, и как она будет от этого извиваться. Тогда он заменит пальцы своим ртом. Будет пить влагу. Дразнить языком кнопку ощущений в сердцевине. Вдыхать самую суть. Пробовать на вкус.

«Твою мать». Ему нужно было быть в Саммер. Так сильно, как ничего и никогда в его жизни.

Когда Брик оказался рядом, она покраснела, словно не ожидала, что он так приблизится. Словно искренне полагала, что при встрече с ней он будет просто стоять на берегу. Как обычные приятели — один с голой задницей, а второй наполовину одетый. Словно Брик постоянно приветствовал Саммер, купающейся в его озере в ее человеческой форме, и уже много раз видел эту чертову бездну нескончаемого великолепия. Словно мог просто сказать «привет» и спросить «как поживаешь?», не приближаясь к ней. Не прикасаясь к ней. Не набрасываясь на нее. Будто…

Можно подумать, Брик или его зверь стерпели бы это.

«Ага. Неа. Чертовские огромное «нет». Больше. Никаких. Гребаных. Слов».

Но звуки, вырывающиеся из его горла, не были похожи на слова, скорее нечто между рычанием и стоном. Намокшие джинсы сжали набухший член, словно в тиски, и Брик, расстегнув кнопку, потянул молнию вниз, чтобы стало легче. Показалась эрекция. И освободилась. Не было шансов, что она уменьшится. Никакая холодная вода не смогла бы ослабить давление крови.

Саммер ахнула, хоть Брик и знал, что она уже видела его — длину, толщину, степень возбуждения, когда он лежал на спине и тяжело дышал, приходя в себя после чувственного воздействия луны. Хотя, по правде говоря, Саммер никогда не ощущала исходящую от Брика животную потребность и пульсирующую нужду.

Почти дрожа, он боролся за самоконтроль и сражался за власть со своим волком. Брик не был животным. На небе не пылала луна, принуждая его. Стоял солнечный день. Саммер не была добычей, которую нужно преследовать. Она — женщина, которую нужно ласкать и гладить. Несмотря на все обжигающие фантазии, Брик ни за что на свете не схватил бы ее и не перевернул на живот. Ни за что на свете не поставил бы на четвереньки и не ворвался в нее, как бешеное животное.

— Я просто хочу к тебе прикоснуться, — наконец, он справился. — Я не сделаю тебе больно. Обещаю. Не сделаю ничего такого, чего ты не…

— Хорошо.

Голос Саммер был таким мягким и таким нежным. Таким же, каким она пела Брику. Мелодичные переливы, успокаивающий ритм. Останавливающий всю болтовню. Очищающий сознание. Брик смотрел в эти доверчивые глаза. Темный лесной орех. Густой зеленый лес, окаймленный тонкой полоской карего цвета, с золотистыми вкраплениями, осветляющими радужки. Да. Лето. Сезон изобилия, август — теплый и безмятежный. Перед первыми заморозками и наступлением осени.

— Хорошо? — очевидно, у Брика снова заклинило разум. «Лишился гребаного дара речи». Злясь на бездействие, волк метался все быстрее, скуля и рыча, царапая изнутри кожу.

Саммер шагнула к Брику, будто из-за промедления испытывала такое же нетерпение, как и его животное. Он ощутил, какая же она миниатюрная, насколько меньше него, а кости хрупкие, словно у птички. Это заставило его чувствовать себя подобно быку в магазине тонкого фарфора.

— Я так долго ждала тебя, Брик, — сказала Саммер. — Я хочу, чтобы ты ко мне прикоснулся.

Он схватил ее за узкие плечи и заставил себя быть нежным, когда провел руками по гладким бокам, пока не обнял за талию. Талию настолько крошечную, что Брик мог обхватить ее ладонями. На него нахлынул запах возбуждения Саммер, в котором мускус секса превосходил ее многогранный тонкий аромат.

— Я могу поцеловать тебя?

— Думаю, лучше бы тебе это сделать, — ее голос вышел громким, будто она прилагала усилия, чтобы быть сильной. Столкнуться с Бриком. Соответствовать ему. Быть ему равной. Но в конце фразы голос дрогнул, а дыхание стало прерывистым. Саммер не смогла в полной мере скрыть свое волнение, по крайней мере, так казалось. Она выстрелила в Брика еще одним взглядом из-под темных ресниц. — Да ведь?