— Напишет. Панкин тоже не кончал, а Иван Максимыч справку написал. Был такой директор.

— Не может быть, чтоб написал.

— Очень даже может. Отнес ему Панкин туес меду — вот и справка готова.

— А ты мне рыбу?

Егор краснеет и говорит сердито:

— Ты рыбу сюда не мешай. Рыбу я так. Ты даже не думай. Так что же делать мне?

— Учиться в вечерней школе.

— Это не по мне. Тупо понимать стал. Читаю, а буквы разбегаются, ровно мураши. Никак их в одну горсть не соберешь.

— Отвык.

— Может и так, — Егор вздыхает. — Я вот смотрю, дрожишь ты. Может, печку-то затопить?

— Мне не холодно. О чем ты думаешь?

— Думаю, что лучше схожу-ка я за тулупом, да поедем мы с тобой в Березовку.

— Зачем? Что ты говоришь?

— Дорога известная. Санки кованые. Я Чалого запрягу. Домчу с ветерком.

— Я не понимаю тебя, — говорит Тоня. Но она лукавит. Она прекрасно понимает Егора и благодарна ему за прямоту. Ее глаза влажно поблескивают.

— А ты не плачь, — уговаривает Егор. — Обойдется все. Только пимишки у тебя неподшитые остались. Как поедешь? Ноги ознобишь. Хочешь, я Митькины принесу? Или портянки побольше намотай. Теплее будет…

— Ладно.

— Давай собирайся. Я мигом.

Тоня одевается и ждет Егора. Долго, долго. Или это только так кажется.

Наконец, под окнами скрипит снег. Тоня гасит свет и выходит к Егору. Он вытаскивает из кошевки тулуп и укутывает ее. Он хочет сесть впереди, но она просит:

— Сядь рядом.

Тоня немного трусит на крутом спуске к реке, но все обходится благополучно.

Едут они Обью, зимним путем. Чалый бежит бойко. Долго едут молча.

— Егор! — кричит Тоня. — Останови.

Егор натягивает вожжи. Чалый останавливается.

— Куда ты меня везешь?

— К мужу, — говорит Егор.

— Я не поеду! — Тоня выпрыгивает из саней. Егор пытается удержать ее за руку.

— Обожди.

— Нечего ждать. Никуда я не поеду!

Слезы застилают ей глаза. Егор силой усаживает ее, дергает вожжу. Чалый кидается в сторону. Сразу проваливается в снег. Бьется, потом передними ногами выскакивает на дорогу и вырывает сани из снега.

— Держись, — кричит Егор и свистит острым разбойничьим свистом. Кованые санки летят назад, в Полночное, под молодой луной, мимо темных елей.

Калтай — Переделкино

1964–1967 гг.