Условия спасения Греции – слишком «легкая мишень» с точки зрения критики. Мы имеем дело с довольно редким для наших дней случаем диктата, когда целой стране открыто навязывается неолиберальная программа действий. Впрочем, схожие примеры можно найти практически в любом государстве и во множестве неолиберальных источников. Еще один пример, позволяющий нам извлечь важный урок, – демонтаж различных отраслей промышленности в Восточной Германии, последовавший за крахом в 1990 г. немецкого социалистического государства. В ФРГ был создан особый институт – Treuhand (Ведомство по опеке), которому был вменен в обязанность надзор за распродажей предприятий ГДР по частям и по сниженным ценам западногерманским корпорациям. Оно изначально приняло как данность, что все предприятия ГДР выпускали продукцию низкого качества, а их деятельность не соответствовала стандартам эффективности. Восточные активы задешево продавались фирмам из западной части Германии, а подавляющее большинство рабочих были уволены «по производственным причинам». Во многих случаях эти решения являлись единственно верными, но существовали и важные исключения из правил. Основным препятствием на пути использования нестандартных решений стал неолиберальный догматизм. Поэтому по явно заниженным ценам были проданы даже такие ценные активы, как знаменитые оптико-механические производства Zeiss в Йене и некоторых других городах.

Если неолибералы первого рода являются приверженцами рыночных решений и игнорируют проблемы, от которых невозможно избавиться только с помощью стандартных «порошков», то их единоверцы второго рода способны увидеть более широкое многообразие потенциальных подходов к проблемам. Социал-демократы, представители экологических, различных консервативных движений и другие заинтересованы (в некоторых случаях слишком сильно) в выявлении рыночных несоответствий, полагая их достаточно серьезными для того, чтобы гарантировать то или иное вмешательство. К тому же они отдают предпочтение (возможно, не всегда обоснованно) подходам, ищущим решения за пределами рынка, перед подходами, предполагающими повышение эффективности его функционирования. С точки зрения этих противостояний могут интерпретироваться многие (если не большинство) политические баталии, которые ведутся в демократических обществах. При этом во многих случаях отдельные движения или частные лица могут занимать позиции, которые невозможно было предсказать заранее. Как уже упоминалось, немецкие социал-демократы, вопреки ожиданиям, выступали за усиление конкуренции в банковской сфере. Представители консервативного крыла республиканцев, обычно занимающие крайние неолиберальные позиции, являются ярыми противниками искусственного прерывания беременности у женщин, даже в тех случаях, когда эти операции производятся в частных клиниках, и требуют от государства прямого запрета на аборты. Феминистские движения, как правило, враждебно относятся ко многим политическим позициям неолибералов, но солидарны с ними по вопросу вхождения женщин в состав рабочей силы, продающей свою способность к труду, несмотря на то что в данном случае имеет место маркетизация женского труда, когда-то защищенного от рынка семьей и домашним хозяйством. И все же, если говорить о полном диапазоне политической повестки, можно ожидать, что неолибералы будут занимать позиции, предусматривающие усиление действенности рыночных отношений, а социал-демократы и остальные будут более скептически настроены по отношению к рынку и станут отдавать предпочтение решениям, выходящим за его пределы (т. е. действиям правительства и государственному регулированию).

Важное промежуточное положение между двумя крайностями занимают подходы, сторонники которых обычно требуют от государства действий, направленных на реструктуризацию рынков, так чтобы их участники получали надлежащие, «правильные» стимулы. Важнейшим свидетельством того, что общий консенсус сместился от принятой СДПГ в 1959 г. формулы в сторону неолиберального направления, является, пожалуй, согласие многих социал-демократов (особенно в тех случаях, когда они формируют правительство) с тем, что неолиберальные решения могут быть вполне удовлетворительными и в некоторых случаях работать даже лучше прямого государственного вмешательства. Об этом свидетельствует, например, все более частое использование в борьбе с экологическим ущербом подходов, основывающихся на принципе «загрязнитель платит», по сравнению с непосредственным регулированием. Пример, который можно использовать для иллюстрации сразу нескольких тем книги, – принятая в ЕС система торговли квотами на выбросы углекислого газа (и аналогичные схемы, применяемые в других странах).

Согласно европейской системе торговли квотами, фирмы, принадлежащие к отраслям, продуцирующим вредные выбросы, получают (или покупают на аукционе) разрешения на тот или иной уровень выбросов в течение определенного периода времени. Если владелец такой квоты превышает установленный уровень вредных выбросов, то на него накладывается штраф. Если ему удалось добиться сокращения объема выбросов, то он может продать неиспользованные разрешения другим производствам, не желающим или не способным уменьшить загрязнение атмосферы. К тому же фирмы имеют возможность получать дополнительные разрешения, если они финансируют проекты по сокращению вредных выбросов в развивающихся странах, на величину, равную повышенному объему выбросов, право на которые они приобрели (процесс, известный как компенсация или зачет). В данном случае имеет место рыночное решение, когда компании получают финансовые стимулы к сокращению объемов вредных выбросов: положительные стимулы к тому, чтобы получить возможность с выгодой продавать неиспользованные разрешения, отрицательные стимулы к избеганию расходов, связанных с необходимостью приобретения дополнительных разрешений, и стимулы к участию в программах по сокращению эмиссии в развивающихся странах. Заметим, что данный подход не относится к кругу чисто рыночных, так как соответствующие рынки создаются политическими властями, а для обеспечения соблюдения «правил игры» должна быть предусмотрена система санкций. Неолиберальные доктринеры выступают против использования этой схемы и вынуждены отрицать изменения климата. То есть они отрицают существование проблемы общественных благ, поскольку чистый рынок не способен справиться с ней.

Очевидно, что для успеха рассматриваемой нами схемы торговли необходимо, чтобы первоначальный уровень выбросов, на которые продаются разрешения, был ниже, чем существующий объем выбросов. Определяя его значения, власти должны учитывать, что некоторые элементы схемы предлагают субоптимальные стимулы. В случае избытка неиспользованных разрешений цена на них снизится; в результате у фирм исчезают стимулы к их покупке и рассмотрению возможности сокращения собственных вредных выбросов. Для финансирования проектов, решение об осуществлении которых уже принято, могла бы использоваться схема взаимозачета. В то же время ее применение ведет к тому, что у фирм из экономически развитых стран (между прочим, они являются основными источниками загрязнений по всему миру) исчезает интерес к сокращению их собственных выбросов.

Фактические данные об использовании схемы ЕС свидетельствуют, что властям не удалось пройти первое испытание. Объем выпущенных странами – членами ЕС разрешений значительно превзошел реальный уровень вредных выбросов. Отчасти это было обусловлено тем, что глобальный спад производства привел к непредусмотренному сокращению выбросов. Но не следует забывать и о лоббистских усилиях наиболее «грязных» отраслей, которым удалось добиться повышения допустимых уровней выбросов. ЕС всегда чутко реагирует на приводимые бизнесом доводы о том, что социальный уклон в законодательстве ухудшает позиции европейских фирм в конкуренции с компаниями из США и других стран мира, в которых действуют более низкие стандарты. В результате воздействий этих двух факторов возник значительный избыток предложения разрешений на эмиссию, обусловивший падение их цены. Это приводит не только к ослаблению всех «встроенных» в схему экологических стимулов, но и к отмене некоторыми фирмами из «грязных» отраслей планов по сокращению выбросов, так как для них более выгодной становится покупка разрешений на выбросы.