К счастью, в этом году я закончу последний класс из числа обязательных по человеческим законам, а значит, после еще десяти месяцев мучений выполню все требования системы образования и закончу два года обязательной работы хранителем. Но несмотря на всю ту ненависть, которую я испытываю к этой школе, вы настаиваете на том, чтобы и классы старшей школы я заканчивала в Кейбл. Однако уверяю вас, скорее уж Проклятые сложат оружие, чем я на это соглашусь.

Поехали дальше. У меня светлые волосы с золотисто-каштановыми прядями. Стоит отметить, что это мой натуральный цвет. Глаза у меня цвета янтаря. Ноги слишком короткие. А светлая кожа слишком быстро обгорает на солнце. (Вот, позвольте заметить, простые предложения, которых, по вашему мнению, не хватает в моих сочинениях.)

А что еще плохого? (Я использовала риторический вопрос. Теперь я выполняю все требования к написанию сочинений?) Что же выделяет меня как Сейдж и делает легкой мишенью? Что позволяет моментально идентифицировать меня как существо, не принадлежащее к человеческой расе?

Мои шрамы.

Они есть у каждого Сейдж на правой стороне тела. И у каждого шрамы уникальные, как отпечатки пальцев. Они служат напоминанием о том, кем мы есть, чем обладаем и чем управляем.

Вот, такова моя жизнь.

P.S. Я отказываюсь набирать это сочинение на компьютере, поэтому вам, сэр, и проверяющему, если вдруг мою работу решат перепроверить, придется, как вы выражаетесь, «расшифровывать» элегантный и витиеватый почерк, который я вырабатываю с шести лет. Более того, я считаю это задание оскорбительно простым. Ну в самом деле, это же можно было написать за пол-урока, неужели стоило давать его как курсовую работу на лето?

Еще раз пробежав текст глазами, я сжала губы. Чушь! Это была чушь, пусть и правдивая, но все же чушь, а за напыщенный тон меня наверняка оставят после уроков или как минимум сделают предупреждение. И все же я не могла справиться с соблазном немного пошалить. Я положила сочинение в прозрачную папку и убрала ее в рюкзак, который был уже собран к первому дню нового учебного года.

Подойдя к зеркалу, я схватила щетку и попыталась прочесать свои густые волосы, вздрагивая от того, что расческа запутывалась в светлых прядях. Решив не тратить времени на их выравнивание, я прошептала несколько слов, и волосы выпрямились сами собой. Затем я подвела глаза карандашом, схватила рюкзак и, перепрыгивая через ступеньки, побежала вниз, понимая, что рискую опоздать.

— Мама! Подвозить меня к парому сегодня не нужно, я в школу полечу.

Ответа не последовало, и я завернула в кухню, в которой, как оказалось, никого не было. Засунув кусок свежего тоста в рот, я закричала:

— Мама!

Но украденный завтрак приглушил звук моего голоса.

— В зале! — услышала я в ответ.

Я пробежала по коридору и толкнула дверь в комнату. Там, свернувшись калачиком на диване, мама что-то быстро набирала на клавиатуре ноутбука. Я посмотрела на цифры и символы на экране и нахмурилась.

— Я полечу в школу.

Она вздохнула, отложила ноутбук и встала, чтобы поцеловать меня в щеку. Заметив выражение моего лица, она закрыла крышку.

— Это по работе. Кстати, о работе. Ты ведь помнишь, что почти всю неделю будешь дома одна, пока твой папа и я будем в офисе в Лондоне? И никаких шумных вечеринок. Поняла?

Я раздраженно вздохнула, что нередко случалось, когда я разговаривала с мамой.

— Устраивать вечеринку было бы пустой тратой времени. Все равно никто бы не пришел.

— Хм… — ответила она, скептически посмотрев на меня. — В общем, веди себя хорошо. Скорее всего, я уеду до того, как ты вернешься из школы. В морозилке полно еды, а еще я оставила несколько пицц и мясо, если ты надумаешь пригласить в гости кого-нибудь из девочек. Так что в магазин тебе ходить не придется. Мы вернемся в четверг. Отэмн, ты меня вообще слушаешь?

Я была занята заклинанием, которое должно было перенести мой рюкзак в школу, и, разумеется, ничего не слышала.

— Уверена, что смогу выжить без вас четыре дня. В конце концов, это же не в первый раз.

Мой рюкзак растворился в воздухе. Я вернулась в коридор, сняла ножны c вешалки и, пристегнув меч с левой стороны, ощутила его знакомый вес на бедре. Обычно я не брала ни меч, ни кинжал в школу, но сегодня был первый день первого семестра, и я решила соблюсти приличия и впечатлить новичков. Я одернула блузку, подвернула на несколько сантиметров юбку и, поправляя выбившуюся прядь волос, сунула ноги в легкие балетки.

— Ах, Отэмн, не могу понять, зачем ты это делаешь, — сказала мама, выглядывая в коридор. — Ты красива и без косметики, а с кудрявыми волосами так похожа на бабушку!

Она положила руки мне на плечи и принялась их поглаживать. Я пожала плечами, освобождаясь.

В кромешной тьме я была как спичка, а она — путеводная звезда элегантности и величественной красоты. Чиркните мной, и я буду едва гореть, а вот она будет светить часами.

— Все девочки так ходят, так что не приставай.

Она отступила.

— Отэмн, ты ведь знаешь, что макияж и короткие юбки не нужны, чтобы вписаться в коллектив. Просто будь собой, и они примут тебя.

Я усмехнулась, стараясь не смотреть в зеркало, в котором отражались шрамы, которые покрывали всю правую сторону моего тела. Извиваясь и переплетаясь под колготками, они были ярко-красного цвета с бордовым отливом по краям.

Как императа цилиндрическая, что растет в саду — так всегда говорила моя бабушка. — Imperata cylindrica — так она называется по-латыни.

На руке цвет шрамов менялся от красноватого до желтого, становясь бледно-золотым на лице.

— Только вот быть собой означает быть Сейдж, а нас здесь все недолюбливают.

Подвернув юбку еще немного, чтобы в очередной раз подчерк­нуть свою правоту, я взялась за ручку двери.

— Возьми хотя бы плащ. Сегодня обещают дождь.

Мама сняла его с вешалки и протянула мне. Я смотрела на плащ, как будто он сейчас взорвется, пока она не опустила руку. Тогда я перевела взгляд на нее.

— Дождя не будет.

— Возьми на всякий случай.

— Дождя не будет, — повторила я, не сводя с нее пристального взгляда.

— Но прогноз погоды…

— Мама, я черпаю магию из природы. Поверь мне, уж я-то точно знаю, будет дождь или нет! — отрезала я, и из моего указательного пальца вырвалось несколько искорок.

Привыкшая к моей вспыльчивости мама подбоченилась, и я поняла, что мне предстоит выслушать лекцию по пожарной безопасности. Не собираясь оставаться и выслушивать ее, я открыла дверь и стала пробираться по тропинке мимо разросшихся фуксий, за которыми вот уже несколько недель никто не ухаживал.

— Отэмн Роуз Саммерз, я не потерплю такого поведения в своем доме! Я устала от того, что ты меня совсем не уважаешь!

Закрыв за собой белую калитку, я вышла на тротуар, вдоль которого возвышались дубы и клены. Моя тезка осень, ведь именно так переводится мое имя, уже припорошила землю листьями. Я подождала, пока опустится и со щелчком закроется щеколда калитки.

— Моя фамилия Элсаммерз, а не Саммерз.

Мама скрылась за кленом в саду, и по тому, с какой силой захлопнулась дверь, я поняла, что она меня услышала.

Твоя мама не такая, как мы, Отэмн. Она человек. В отличие от тебя и твоего отца, в ее жилах не течет кровь Сейдж.

Бабушка, но ведь папа не может пользоваться магией.

С каждым шагом мое настроение становилось все хуже. Перспектива первого учебного дня меня совсем не радовала.

Иногда магия передается через поколение.

Сплетни были главной забавой в школе Кейбл, поэтому я ненавидела каждый час, наполненный насмешками и приправленный взглядами, шепотом и аурой страха, которые следовали за мной, как гонимые ветром капли дождя.

Но почему, бабушка?

Учебная программа была не слишком насыщенной, но одно­му я научилась: чтобы выжить, нужно адаптироваться.

На то есть причины, дитя.

— Небо красно поутру моряку не по нутру! — крикнул через забор мой сумасшедший сосед мистер Уоварли, указывая на розовеющее небо. — Сегодня будет дождь. Смотри не простудись, дорогуша.