— Вы хотите сказать, что вы из прошлого? — буркнул Дейн.

— Из прошлого? Боюсь, что я вас не понимаю.

— Не имеете же вы в виду, что мы все вымрем, и вместо нас будут обезьяны? — выпалил Дейн.

— Обезьяны? Дайте подумать. Я слышал о них. Некая разновидность небольших приматов, похожая на миниатюрных человечков. У вас они, наверное, живут дома, не так ли? Это очаровательно! — он с сожалением покачал головой. — Мне определенно хочется, чтобы начальство разрешило мне посетить ваш сектор.

— Но вы не путешественники во времени? — настаивал Дейн.

— Путешественники во времени?

Гант расхохотался во весь голос.

— Подрывная теория, — сказал Дзэкун. — Суеверие, религиозный предрассудок.

— Тогда каким же образом вы отсюда попали в парк?

— Портальная рама на входе, сфокусированная в нужном месте. Это просто элементарная механика напряженного поля.

— Это мне ничего не говорит, — сказал Дейн. — Где я? Кто вы?

— Начнем объяснения по порядку, — сказал Гант. — Возьмите стул. Теперь, если я правильно помню, в вашем локусе существует всего лишь несколько человеческих видов…

— Всего лишь один, — вставил Дзэкун. — Эти малые выглядят хрупкими, но они похожи на нас.

— О да, я вспомнил этот локус, где безволосый вариант систематически охотится за другими вариантами.

Он, прищурившись, осуждающе посмотрел на Дейна.

— Вы не чувствуете себя там одинокими?

— Конечно, там есть несколько любопытных низкоразвитых форм — сказал Дзэкун. — Фактически же они — живые ископаемые, субинтеллектуальные антропоиды: гориллы, орангутанги, шимпанзе, гиббоны и, конечно, целый спектр миниатюрных форм.

— Я полагаю, когда мутация установила превосходство одного вида, другие отступили в менее конкурирующие экологические ниши и развивались на этом уровне, — размышлял Гант. — Жаль. Я полагаю, что гориллы и другие являются дегенеративными формами.

— Возможно.

— Простите, — сказал Дейн, — но относительно объяснения…

— О, извините меня. Ну, начнем с Дзэкуна и меня. Мы австралопитеки. Помните, что это ваш термин. Мы — один из многих вариантов антропоидов, уроженцев обычных географических мест. Работники в желтой одежде, которых вы, несомненно, заметили, сродни вашим неандертальцам. Потом есть производные от синантропов с голубыми лицами и уроженцы Родезии…

— Каким образом уроженцы отдельных мест общаются между собой? И каким образом пещерные люди дожили до наших дней?

Глаза Ганта увидели кого-то позади Дейна. Он вскочил на ноги.

— А, добрый день, Инспектор.

Дейн обернулся. Похожий на медведя австралопитек со сплетением красных лент на воротнике и запястьях мрачно воззрился на него.

— Харраиф! — сказал Инспектор. — Альбинизм и аллопепсия. Надеюсь, не заразно.

— Генетический недостаток, Ваше Превосходительство, — ответил Дзэкун. — Это «Гомо Сапиенс», естественно, безволосая форма из одного довольно любопытного историко-географического места.

— Сапиенс? Теперь кажется, будто звенит колокольчик.

Инспектор, прищурившись, взглянул на Дейна.

— Вы — нет.

Он сложил пальцы в инстинктивном цифро-мнемоническом символе. Внезапно его голос стал твердым.

— Почему здесь один из этих братоубийственных варваров? — он повернулся. — Он должен находиться под арестом. Гант! Констебль! Вызвать сюда тяжело вооруженную группу! Этот человек опасен!

— Инспектор, я уверен… — начал было Гант.

— Это приказ! — рявкнул Инспектор.

Он перешел на непонятный язык, состоящий в основном из команд. После этого появилось несколько самых толстых неандертальцев, которые попытались схватить Дейна за руки.

Дейн огляделся вокруг и увидел лишенные подбородков, большеротые, коричневые лица, резко контрастирующие с голубыми глазами и прямыми белокурыми волосами.

— Что это происходит вокруг? — спросил он. — Мне нужен адвокат!

— Ничего подобного! — закричал Инспектор. — Я знаю, как обращаться со злодеями вашего типа! — он с отвращением взглянул на Дейна. — Возмутительно! Планирование дополнительных увечий, не так ли? Подготавливаете проникновение в месторасположение цивилизаций, чтобы поглотить всю конкурирующую жизнь? Не правда ли?

— Я привел его сюда, Инспектор, — вмешался Дзэкун. — Это было обычное нарушение уличного движения.

— Я сам решу, как поступить в этом случае! Теперь вы, «сапиенс»! Что за дьявольская схема изображена на рукаве вашей одежды? А?!

— Дениел Слейн, гражданское лицо, сотрудник общественной безопасности, номер 465–7329-988, — сказал Слейн.

— Что?

— Имя, должность и номер, — объяснил Дейн. — А больше я не буду отвечать ни на какие вопросы.

— Это означает уголовно наказуемое преступление, сапиенс! Незаконное оставление вашей среды, предумышленное нарушение закона…

— Вы забыли о моем рождении на свет без предварительного разрешения и не подтвержденное властями право на дыхание!

— Это наглость! — зарычал Инспектор. — Я предупреждаю вас, сапиенс, что в моей власти сделать вашу жизнь неприятной. Как вы заставили агента Дзэкуна привести вас сюда?

— Ну, пришла прекрасная фея и дала мне три желания…

— Уберите его! — зловеще воскликнул Инспектор. — Сектор девяносто седьмой, ненаселенная местность.

— Ненаселенная? Это, кажется, довольно экстремальное решение, не так ли? — прокомментировал один из охранников, нахмурив брови.

— Да, ненаселенная! Если вас это смущает, я могу заставить вас присоединиться к нему!

Охранник-неандерталец широко заулыбался, показывая белые зубы. Он кивнул Дейну, подтолкнув его вперед.

— Не горюй, Спогходо, — сказал он громко. — Он сильно постарел.

— Я сожалею о происходящем, — раздался голос над ухом Дейна.

Дейн не понял, был ли это Дзэкун или Гант.

— Я боюсь, что вас придется направить к месту заключения, но я попытаюсь впоследствии исправить дело.

На обратном пути в главный вестибюль Дейн, сопровождаемый конвоиром, проходил мимо разгороженных перегородками комнатушек, где занятые работой агенты межмерной контрольно-измерительной службы передавали своим начальникам последние донесения. Затем Дейн был препровожден через арку в комнату, разгороженную узкими серыми панелями и похожую на гимнастический зал.

— Девяносто семь, — сказал конвоир.

Он подошел к настенной карте и прочел напечатанный на ней мелкий текст, помогая себе пальцем, а затем на приборе, находившемся на стене, при помощи диска-номеронабирателя набрал какое-то число.

— Мы здесь, — доложил он.

Затем он нажал на кнопку рядом с одной из кабинок, расположенных вдоль стен помещения. Передняя панель кабинки затуманилась и стала переливаться всеми цветами радуги.

— Быстро шагните вперед. Счастливой «посадки», — напутствовал его конвоир.

— Спасибо.

Дейн наклонил голову и прошел через отверстие в клубах морозного воздуха.

Он очутился на крутом склоне холма. Внизу изгибалась луговина, уходившая вдаль, к горизонту. Можно было увидеть изолированные группы деревьев и реку. Вдали виднелось стадо животных, которое паслось среди низких кустарников. В долине не видно было никаких следов судов или лодок, и вокруг — никаких следов поселений: ни троп, ни заборов, ни домов, возделанных полей. В бездонном голубом небе — никаких летательных аппаратов. Никаких запахов выхлопных газов, никакого шума от работающих двигателей внутреннего сгорания, никаких пустых жестянок из-под консервов, никаких пустых бутылок.

Ничего, что указывало бы на присутствие человека.

Дейн обернулся. Позади него все еще смутно мерцало отверстие, откуда он вышел.

Он просунул голову сквозь радужное мерцание и вновь очутился в кабинке, откуда вышел. На него смотрел неандерталец, одетый в желтое.

— Скажите, мы можем поговорить? — спросил Дейн.

Он старался не замечать ощущение раскаленной проволоки вокруг своей шеи.

— Лучше уберите вашу голову, пока ее не отрезало, — приветливо сказал охранник, — Иначе — ссскккттт!!!