В воскресный день к площади было не протолкнуться. Лу прекрасно знал об этом и потому не пожелал покидать пределов нашего относительно спокойного жилища. Три выходных дня превращали город в цирковую арену с агрессивными клоунами, каждый из которых стремился продать свой товар выгоднее, чем конкуренты, и народу такого прибыло со всех концов немерено. Я подняла голову и, естественно, увидела свободно парящий над западными воротами корабль с опущенными парусами, в простонародье именуемый пароходом, что абсолютно точно передавало его сущность. Чудо прикладной механики путешествовало по воздуху с помощью парового двигателя, а вот оторвать от земли это чудо помогает специальный алхимический амулет. Такой вот синтез двух противоборствующих наук.

— Смотри, куда прёшь! — рявкнул над ухом дородный детина с увесистым баулом на плече. Я не поняла, к кому он обращался, но на всякий случай посторонилась. Профессия охотников за диковинами предполагает постоянный риск, однако сейчас мне грозило быть растоптанной галдящей на все лады толпой — не слишком приятная смерть. Человеческий поток в тот же миг снес меня в сторону, и пришлось продвигаться к площади окольными путями, через узкую мрачную улочку с ремесленными мастерскими. Строго говоря, все улицы города из-за одинаковых серых, уходящих ввысь, каменных стен домов выглядели угрожающе и мрачно, особенно если какая-нибудь нерадивая хозяйка решит от души выплеснуть из окна помои. А еще в этом квартале жутко воняло густой маслянистой жидкостью, коей местные механики смазывали свои металлические шедевры.

Дверь одного из домов резко распахнулась, едва не впечатав меня в стену.

— За нами будущее, Дональд! — на улицу выскочил длинный неотесанного вида парень в замызганном кожаном фартуке. — Мы будем двигать прогресс!

— А вот и нет, Дон! — за ним следом отчаянно просеменил, быстро-быстро перебирая короткими ножками, низкорослый оппонент. Спор, похоже, шел по кругу и далеко не в первый раз.

— Только вот не заводи свою песню про олово, превращающееся в золото.

— Свинец!

— Болван!

— Сам болван!

Я невольно прислушалась. Идея о «философском камне», лелеемая не одним поколением алхимиков, была мне знакома, однако я принципиально не бралась за поиск компонентов, якобы входящих в его состав. Меня потом мой же пегас засмеет. И вообще, что в этом камне может быть такого философского, что он станет делать из свинца золото?

Меж тем спорщики перегородили и без того не слишком широкую улицу и махали руками.

— Нельзя вдохнуть разум в бездушную машину! — кипятился короткий Дональд. Из окон потихоньку начали высовываться заинтересованные или раздраженные шумом люди.

— Нет ничего невозможного! — яростно парировал длинный Дон. — А ты и твоя алхимия застыли в развитии! — некоторые зрители согласно загомонили, а кто-то швырнул в оратора огрызок.

— Неправда!

Я как-то протиснулась мимо и пошла дальше своей дорогой. Этот извечный спор представителей двух мировоззрений в очередной раз ни к чему не приведет. Я с большим подозрением относилась к поделкам механиков, но ведь и от них есть польза, тот же пароход, к примеру. Города строились на манер крепостей и добираться из пункта А в пункт Б иногда было не просто долго, но и небезопасно.

Через площадь пробралась с боем. И кто надоумил старика селиться именно здесь? Лу бы сказал, да по счастью дома остался. Мастер Брокк занимал два этажа коренастой невысокой башни из светло-серых базальтовых блоков, так плотно пригнанных друг к другу, что казались единым монолитом.

— Доброе утро, милочка, — мастер Брокк порхал по лаборатории нелепым седым мотыльком. — Какой сегодня чудный день!

Я считала иначе, да что с него взять — он из своей берлоги не выходил уже, наверное, целую вечность.

— Мне записку передали. Работа есть?

Старичок энергично подпрыгнул, едва не запутавшись в длиннополой мантии:

— Ах, милочка! Работа всей нашей жизни!

После таких слов у меня зародились первые сомнения. Восторженность моего постоянного работодателя — дело привычное, но что-то мне подсказывало, что «дела всей нашей жизни» у нас с ним разные. У меня его вообще еще не было.

Лу сейчас бы точно не помешал. Умный говорящий зверек сумел бы отстоять свое мнение, и ушла бы я домой, дожидаться очередного заказа, но нет, отступить я не успела.

— Я разгадал секрет философского камня!!!

У меня уши заложило. Да, конечно, сотни прославленных магов древности не смогли, а мастер Брокк смог.

— До свидания, мастер Брокк, — я повернулась к выходу.

— Эй, постой, ты куда? — я, даже не оборачиваясь, отлично представляла, как поднялись домиком седые брови и жалостливо затряслись пухлые розовые щеки. — Мы прославимся на весь мир!

Пришлось повернуться и объяснить, что я не берусь за поиск мифических ингредиентов к мифическим рецептам не менее мифических артефактов. Это и стало моей роковой ошибкой. Старичок весь съежился, затрясся и пустил крупную прозрачную слезу. Отказать ему — все равно, что отобрать игрушку у ребенка.

— Я очень занята, — маленькая ложь во благо. — Что вам конкретно надо?

Алхимик настороженно прищурился:

— А ты добудешь?

— А сколько заплатите?

Профессия охотников за диковинами была бы бессмысленной и никому не нужной, если бы не один прелюбопытный факт. Почти вся земля, за пределами городов, не обжитая людьми, подверглась изменению во время Великой Катастрофы, и людям неподготовленным дальние путешествия могли стоить жизни. Хищные растения, жуткие чудовища, ядовитые испарения — не самый лучший стимул для прогулок. Государственные алхимики по максимуму расширяли защитные зоны вокруг крепостей, крупных поселений и центральных трактов, но для нужд самих алхимиков порой требовались предметы весьма и весьма экзотические, и тогда они нанимали специальных людей вроде меня, рискующих жизнью за деньги. Однако я не была уверена, что очередной «философский камень» стоил моих усилий.

Хитрый старик назвал секретный ингредиент. И без дополнительных пояснений я знала, где он, скажем так, находится.

— Вы с ума сошли! Через Болота практически не летают пароходы, а Пенелопа не осилит такой путь.

— О, милочка! Если ты возьмешься, я обеспечу тебе личный пароход.

Вот тут мне точно стоило отказаться. Ну откуда, спрашивается, у престарелого алхимика среднего пошиба личный пароход? Или пока меня не было в городе, старичок нашел клад?

Мастер Брокк почувствовал мою неуверенность и быстро сунул в руки смятый листок:

— Сходи по этому адресу, назови мое имя и пароль, — он понизил голос до трагического голоса, достойного подмостков столицы, — «одуванчик».

Меня разобрал смех — чуть не подавилась, но мастер так и светился от гордости, точно уже получил патент на «философский камень». Пришлось согласиться.

Не теряя времени даром, я отправилась по указанному адресу. И снова меня поджидал сюрприз — сегодня я уже шла этой дорогой, когда пробиралась к площади.

— Вам кого? — из окна высунулся уже виденный мною длинный Дон. Я немного стушевалась:

— Я от мастера Брокка, алхимика.

— И что? — похоже, упоминание о ненавистной алхимии его ничуть не порадовало. Я, в свою очередь, не ожидала такого приёма. Из соседних окон повысовывались зрители, и мне не очень хотелось при них произносить пароль.

— Ну? — Дон начинал терять терпение.

— Одуванчик.

— А?

— Одуванчик. Пароль «одуванчик», что не ясно-то?

Парень скрылся в окне, и очень скоро входная дверь приоткрылась.

— Ну и кто меня спрашивает?

«Одуванчиком» оказалась невысокая коренастая девица с копной спутанных медно-рыжих кудряшек. Она что-то такое прочитала по моему лицу и старательно замотала головой:

— Не! «Одуванчик» — это не я!

— А кто?

Рыжая прижала грязный палец к губам:

— Секрет. Залетай давай, что на улице торчать, — и гаркнула неожиданно зычно, обращаясь уже к соседям. — Чего уставились? Дел своих нету?