Мысль о создании этой книги возникла у автора этих строк прекрасным майским вечером, когда по телеканалу «Культура» шла передача о Туринской плащанице. Прославленные западные ученые наперебой старались прояснить вопрос, каким именно образом на холсте мог появиться святой образ. Его, предполагали они, могли нарисовать средневековые мошенники, используя специальные растительные красители; да и жулики-алхимики могли просветить соли серебра в камере-обскуре; и ловкие врачи-пройдохи могли закутать в ткань труп уголовника, которых тогда в Европе вешали предостаточно; ушлые монахи могли подкрасить холстину потом и кровью… Сама мысль о том, что в эту ткань мог и впрямь быть обернут Спаситель человеческий ими отвергалась изначально. С благословения святых отцов из Ватикана ученые варварски резали благословенную ткань, сжигали ее в горелках, исследовали в электронных микроскопах… Поневоле в памяти возникла аналогия с пресловутым Фомой по прозвищу Неверный, который наотрез отказывался уверовать в воскресение Христово, пока самолично не вложил персты в Его зияющие раны.

Мне неоднократно приходилось сталкиваться с попытками ученых мужей объяснить чудеса библейских пророков и христианских святых средствами физики, химии и психологии. Неопалимой купины не было, уверяют они, – то горели веточки, пропитанные естественными эфирными маслами; чудо пасхального самовозжения свечей надумано – наверняка секрет в жидкости, которой пропитаны фитили или в естественной наэлектрифицированности воздуха в храме или просто проводочки подведены к свечкам; да и захватчики отошли от города не благодаря Богородице, а просто у них поменялись стратегические планы… И исцеления людей в храмах происходят от самовнушения… Таких псевдо-ученых хватало во все времена, правда, лишь в советской стране их измышления получили государственную поддержку. И коммунистов можно понять – ведь они создавали новую мировую религию, атеизм, отрицающий и ниспровергающий все блага и все богатства духовного мира; все религиозные ценности и святыни они старались подменить словоблудием во славу своей партии, которая в итоге угодила на свалку истории. Сейчас неокоммунисты уверяют всех, что их просто неправильно поняли и что на самом деле они религиозны чуть ли не более самого папы римского.

Однако для того, чтобы быть христианином, вовсе не требуется препарировать и анатомировать святыни. Достаточно просто признавать мир таким, каков он есть, во всем его многообразии. И одна из граней этого многообразия – мир духовный, который сложен отнюдь не менее, чем мир физический. И у него точно так же, как и у каждого мира (в том числе и нашего, физического), есть свои законы природы, свои естественные константы и свой собственный неповторимый облик. И, наверное, один из этих законов заключен во взаимопроникновении миров физического и духовного, в их взаимообогащении и взаимозависимости одного от другого. Вот об этом-то автору и хотелось поговорить с читателем на страницах этой книги.

Древняя история преисполнена сказаниями о чудесах (a таковыми мы почитаем явления сверхъестественные и с позиций реалий физического мира необъяснимые). Там, где человеческая фантазия создавала мифы, рождались и сказания о подвигах мифических героев, в которые можно верить или не верить, или искать им реальную подоплеку (а то и научно-фантастическую, хотя приставка «научно» тут явно лишняя). Фокусников, магов и факиров хватало во все времена, и вели они далеко не праведный образ жизни, что закономерно отражалось и на их статусе в глазах общества – их уважали едва ли не меньше, чем представителей базарной толпы, которых они развлекали. Однако были в древности и отдельные мыслители и подвижники, пользовавшиеся в отличие от площадных факиров колоссальным уважением в обществе. Ветхозаветные пророки оказались запечатленными в Книге Книг не столько благодаря чудесам (аэндорская ведьма тоже ведь сотворила чудо – заставила вещать покойника! – но Библия не сохранила ее имени), сколько тому, что они были учителями своего народа и последовательно отстаивали идею единого Бога.

Той же идеи придерживался принц Гаутама, ставший законоучителем всей Юго-Восточной Азии. Идею единобожия подарил исламскому Востоку Магомет, который фактически не был чудотворцем, но его именем на Востоке творились многочисленные чудеса, и люди, исповедующие ислам, могут многое порассказать относительно своих святых.

Исторически сложилось так, что святость и подвижничество вовсе не подразумевают сытой и вольготной жизни. В этом отношении факиры и фокусники были куда более благополучны, чем христианские святые. Пифагор имел немалое политическое влияние в обществе, Симон Маг пользовался особым благорасположением императора Нерона, Аполлоний Тианский был принят в высших кругах. Однако, не нуждаясь в идее Бога, они не наследовали и Божьей благодати, и конец их был весьма жалок или ничтожен. Попытавшийся посрамить апостола Симон был повержен, Пифагор пал жертвой собственных политических интриг, a конец Аполлония вообще бесследен.

В сравнении с ними чудеса, которые творили ветхозаветные пророки, творились, во-первых, во имя и для блага народа, а во-вторых, они несли в народ истинную веру, то есть деяния их служили развитию духовного мира, который достиг своей высшей точки, когда в мир явился Спаситель.

Читатель не должен полагать, что автор напрочь отрицает духовные ценности язычества – они неоспоримы и запечатлены в древних архитектурных сооружениях, в сохранившихся предметах искусства и в памятниках литературы, которыми мы до сих пор восхищаемся. Однако Гомер и Гесиод в литературе все же явления совершенно иного порядка, чем Экклезиаст и евангелисты. Пирамиды и храмы Египта и Южной Америки ныне – бесценные диковинки истории, народы же, их сотворившие, канули во тьму истории. В то же время очевидно, что духовные ценности единобожия привели исповедующие их народы не только к духовному, но и к экономическому росту.

Америки открывали люди глубоко верующие, а воинственные, грубые и бездуховные завоеватели всегда оказывались временщиками на захваченных ими землях. Вера ассимилирует и сплачивает народы, а безверие рассеивает их. Татаро-монгольские завоевания спустя двести лет оказались эфемерными, а некогда покоренные монголами христианская Русь и даосский Китай остались великими державами. У русских, китайцев, мусульман, католиков и индусов разные верования и, соответственно, различные святые, но руководящий принцип у всех святых один – духовное служение Богу и ближним.

Святость человека заслуживается различными деяниями во славу божества, и поприще духовного служения – это вовсе не синекура, а высокая ответственность, которую человек накладывает на себя, осененный свыше. Духовное служение – это не всегда некое физическое действие или просто благородный поступок, совершенный на людях, но очень часто это служение малозаметно cнаружи или заметно лишь самому служителю. Муки первохристиан совершались на глазах у тысяч людей, но многие отшельники удалялись от мира и там молились в уединении и тем не менее сподобились божественной благодати.

Подвиги многих святых запечатлены документально, и их жития исторически достоверны (например св. Александр Невский, св. Иоанн Кронштадтский, св. Серафим Саровский). В то же время существуют фигуры легендарные, и совершенные ими подвиги надо понимать аллегорически (как, например, чудо Георгия о змие или чудо Покрова святой Богородицы), но в любом случае это фигуры высокого духовного порядка, оказавшие значительное влияние на физический мир.