— Прошу, — в ее голосе были такие мольба и отчаяние.

Он не смог сказать нет.

— Ладно, — сказал он, наконец. Его тело хотело этого, и он был не уверен, как долго он сможет контролировать свои мысли. Красная луна обольщения пульсировала в нем, она бы не поняла. Это так быстро росло…его нужда.

Он расхаживал вперед назад, когда она говорила. Она сидела на диване и теребила руки. Его тело болело из-за женщины перед ним…но она была уязвима. Он не мог этим воспользоваться.

Пока ее слова выплескивались, он смотрел, как у нее сменяется ряд эмоций. Он хотел ответить ей, но не мог. Все что он мог, это подставить ей плечо. Он хотел предложить ей что-то еще…это не его вина. Она была пышной и мягкой, женственной и плодородной, эти округлые бедра, ее большое тело, ее полнота, он чувствовал тепло внутри, когда она была рядом с ним…он заставил своего медведя оставаться на месте. Это убивало его. Его плотские потребности, боролись с человечностью каждую минуту.

Она посмотрела на него, ее глаза были полны надежды. Она его едва знала, но он был единственным перевертышем, с которым она была знакома. Единственный человек, которому она может доверить эту новую информацию. Если бы ее друзья узнали, что в ней, может быть, часть перевертыша…весь ее мир рухнул. Это было реально. Слезы навернулись на глаза.

Джаггер сел рядом с Ингрид, позволяя ей опереться на него. Это было ошибкой. Она была мягкой. Она была сексуальной. Она была чувственной. Он хотел ее плоть. Он хотел вдыхать запах ее возбуждения ближе, попробовать ее на вкус, засунуть свой член глубоко в нее…контролируй себя. Контролируй.

Когда она приподняла голову, что бы взглянуть на него, их взгляды встретились, выбор был сделан. Ее пухлые губы были прикушены, розовые, сочные. Ему нужно попробовать…лизнуть…Джаггер нагнулся, чтобы поцеловать женщину перед ним.

Когда она посмотрела на него, увидела глаза полные желание, она облизала губы, приоткрыла их. Она не могла ясно мыслить. Все что она хотела, это чтобы он поцеловал ее.

Доктор Квинн был сильнодействующей смесью грубой сексуальности и каменно прочных мускулов. Его темные волосы контрастировали сего великолепными глазами. Все в нем заставляло колени Ингрид ослабевать. Его широкие плечи, его выступающие бицепсы, все вызывало головокружение. Его размеры говорили о его мощности. Не только то, что он был прочно построен, но он был высок, возвышаясь над ней, когда они стояли бок о бок. Биология сыграла свою роль. Она не могла контролировать то, что ее привлекали его мускулистые формы. Он был прекрасным экземпляром. Его поцелуй…она отчаянно хотела заполучить его поцелуй.

Когда Джаггер наклонился, чтобы поцеловать Ингрид, все мысли медленно выскользнули из его головы. Он хотел быть разумным, думать ясно, но что-то происходило. Он был возбужден ее мягкими округлыми изгибами. Ее полные бедра, ему до боли хотелось оказаться между ними. Она бы выглядела, великолепно вынашивая его детенышей. Он вытряс мысли из головы, нет, оставайся сильным. Его гортанные инстинкты толкали его вперед. Когда она смотрела на него снизу вверх, облизывала губы, увлекая ближе. Только немножко…

Джаггер провел языком по контуру ее губ и отстранился, чтобы посмотреть на нее. Она хотела этого так же сильно, как и он. Она не могла иметь тех же животных импульсов, но и не было никакого отрицания ее желаний. Ее глаза говорили красноречивей слов.

Воздух потрескивал, между ними летели искры. Тишину нарушало лишь их тяжелое дыхание, оба пытались найти причины не делать этого, но ни одна из них не была достаточно хороша. Они оба хотели этого, оба были согласны и готовы и оба чувствовали голод друг к другу.

— Ты уверена? — наконец заговорил он. Ему нужно было знать. Он хотел дать ей возможность повернуть назад. После того, как они пересекут линию, пути назад уже не будет. Он не собирался притворяться, что поцеловав ее однажды, позволит ей уйти. Это когда-нибудь случится и они оба были более чем осведомлены.

— Ты останешься таким, да? Ты не станешь… — она еле шептала слова, — медведем в одно мгновение, верно? Это немного пугает меня. Ладно, это мягко сказано, это сильно пугает меня, — она говорила бессвязно, все быстрее и быстрее.

Джаггер прижал палец к ее губам.

— Шшш, только я, только так.

Она выровняла дыхание и заставила себя успокоиться, а затем кивнула «да», он наклонился и поцеловал ее снова. Джаггер скользнул рукой вниз, находя ее, и сцепив пальцы, обнимая Ингрид. Он ее немного сжал, как если бы говорил, все будет в порядке.

Она отстранилась от его сладких, сочных губ и посмотрела ему в глаза. Она почти задыхалась, ее голова кружилась. Она знала, это была смесь предвкушения и тревоги. Он посмотрел на нее, а затем его взгляд вернулся к губам. Он нуждался в другом вкусе. Он попробует ее всю, в конечном счете, ее губы, ее язык, ее сладко — солоноватую кожу, ее золотой мед, но ему не стоит смешить, надо наслаждаться каждым моментом. Пока грубо и упорно ночь рвалась из него, он будет мирным и удовлетворенным с ней здесь. Он знал почему. Она была единственной, кого он хотел. Природа все решила за него.

Джаггер притянул ее ближе. Обнимая ее своими большими и сильными руками, он крепко удерживал ее. Ее мягкость прижалась к нему, возбуждая его внутренности. Он любил ее большие размеры. Было в этом что-то эротическое и женственное.

В его объятиях, она чувствовала себя в безопасности и все же, намек на нервозность пронесся сквозь нее. Но и она покинула ее, резко усилив чувства. Она никогда не делала это, с…оборотнем…нет, нет, не надо рассматривать его так. Он мужчина. Он в человеческой форме. Мысль о его большом, сильном и мощном теле сделала ее трусики влажными от возбуждения. Она не могла скрыть свою страсть. Она не могла отрицать свои желания. И не хотела. Она нуждалась в нем сейчас. Остальное выяснит потом. К черту последствия, ее тело кричало от потребности прикосновений. Джаггер поднял руку к щеке Ингрид и погладил, смотря ей в глаза. Он не мог ждать ни минуты больше. Он нуждался в ней сейчас. Его губы коснулись ее и нежно облизнули их, он протолкнул язык ей в рот. Он пытался сдерживаться, старался сдержать грубую похоть разъедающую его. Он пытался все делать медленно, удерживать себя на коротком поводке, но его страсть горела жарко и мощно.

Его рот жадно посасывал и дразнил ее языком, он запустил свои пальцы в ее волосы и притянул ближе. Он хотел, чтобы она была как можно ближе к нему. Это было, как если несколько дюймов были милями расстояния. Поцелуя было недостаточно. Ему нужно было поглотить ее.

Их губы работали в одном ритме, синхронно, каждый стремился друг к другу. Танец языков, прикушенные губы, вкус…прикосновения…Джаггер поймал своими руками ее руки и завел их ей за спину. Он хотел сорвать с нее одежду и взять ее. Управляй этим, Джагг, управляй, говорил он себе. Не напугай ее.

Ингрид была поймана в момент страсти. Его руки скользнули под ее рубашку. Она почувствовала электрические ощущения его рук на своей коже и выдохнула ему в губы. Она хотела этого так сильно, как и он. Сняв ее рубашку, он откинул ту на пол и потянулся, чтобы расстегнуть ее лифчик. Она смотрела ему в лицо, когда он остановился. Он мог легко стянуть его одним быстрым движением, но медленные движения…он любил, когда она смотрела на него. Она была заворожена им, и это подпитывало его эго.

Он разорвал свою рубашку и прижался, кожа к коже, чувствуя, как ее грудь прижалась к нему. Зов был слишком глубок. Отступив на мгновение, он коснулся ее груди, обхватив, а затем сжав ее. Наклонившись, он сжал сосок губами и всосал сосок, затем начал лизать его и прикусывать зубами.

Ингрид стонала с каждым вздохом и выгибалась, потерявшись в восхищении. Каждый раз, когда он всасывал чуть сильнее, электрический разряд пробегал между ее ног. Его пальцы лихорадочно работали, стягивая и дергая ее брюки, пока рот не отрывался от груди.

Она сдернула их с бедер. Он отчаянно раздевал ее. Они сбросили все, пока не осталось лишь два обнаженных тела. Оба работали в унисон, страсть затапливала их с каждым движением. Он поднял руку и столкнул все со стола стоящего рядом с ними. Подняв ее, он посадил девушку на край и осторожно раздвинул ноги. Ее запах слишком опьянял. Никаких жеманных слов. Они оба знали, что этой ночью будет необузданная страсть. Здесь не было болтовни, лишь настойчивость и медленное распутывание желаний.