25 мая 1980 года

Орри Тадья места себе не находила. Ив Мост тоже из кожи готова была выпрыгнуть. Прошел слух, что сегодня для Луизы настал судный день, ну или что-то в этом роде. Орри не знала, что означает "что-то в этом роде", но ни за что не согласилась бы пропустить такую потеху. Джатс и Никель подготовились к их приезду. Луиза должна была явиться с документами на дом где-то в промежутке между полуднем и закатом.

- Великий день, - с улыбкой сказала Ив. Тайное знание переполняло и радовало ее.

Орри, принарядившаяся по случаю в бриджи, холщовую блузку и нацепившая гору украшений, завела светскую беседу.

- Никель, так сколько тебе теперь лет?

- Тридцать пять, но я уже большая для своего возраста.

Джатс суетилась над своими двумя гостьями, пытаясь устроить их поудобнее.

- Джулия, сядь. Носишься, как помело, - скомандовала Ив.

- Погоди минутку, надо чипсы принести, - она шмыгнула в кухню и вернулась с тремя разными пачками картофельных чипсов. - Вот, трескайте.

- Скажи, а ведь примерно в эту пору с Мейзи приключилось несчастье в семьдесят пятом? - поинтересовалась Орри.

- Да, думаю да, - ответила ей Джулия.

- Никто так и не знает, был это несчастный случай или нет, - Ив вдруг осеклась. Они с Джулией бессчетное количество раз обсуждали это между собой, но никогда - с Орри.

- А что уж точно странно, так это то, что она позвонила тете Луизе и пропела "Счастливого тебе пути" перед тем, как спустить курок, - подлила масла в огонь Никель.

- У Мейзи давно с головой не в порядке было, - Джулия решила увести разговор в сторону от больной темы, - врач считает, она думала, что это был игрушечный пистолет. Бедняжка.

- Бедняжка, - согласилась Орри, довольная, что ей удалось выудить информацию и у Джулии, и у Ив.

- В этом городе все все знают, - Никель закинула ногу за ногу.

- Святая правда, - улыбка Орри смахивала на трещину в старой штукатурке.

- Как твоя машина? - поинтересовалась Ив. Любое упоминание о новой машине заставляло Джатс радоваться, как ребенка.

- Работает как часы. Я так рада, что Никель ее мне купила. Та, старая, была уже совсем рухлядью. Всякий раз, когда я привозила ее в ремонт, на меня смотрели так, будто я Али-баба и сорок разбойников.

Шум голосов заглушил шаги Луизы. Дверь отворилась,и она шагнула в дом.

- Что это у вас здесь? Собрание?

По такому случаю она вырядилась в боевую форму одежды, приколов к платью все медали, которыми ее наградили "Католические дочери Америки".

- Луиза, у тебя левая сиська скоро отвалится, вон сколько медалек ты на нее понацепляла, - Джулия придвинула негодующей Луизе стул. - Да ладно, не кипятись ты так! Это была честная борьба.

- Честная? - фыркнула Луиза. - Ладно, я думаю, так будет правильно, - она рывком выдернула бумаги из сумочки. - Почти все из тех, кого мы знали, ушли в лучший мир. Пора дать дорогу новому поколению.

Джулия протянула сестре ручку.

- У меня своя, спасибо, - Луиза вытащила из сумочки шариковую ручку.

- Если вы не против, я бы предложила использовать мой "Монблан". Это счастливая ручка, - сказала Никель.

- Да пожалуйста, - Луиза сложила руки на коленях. Никель пошла в спальню за ручкой, а Луиза добавила: - Интересно мне, кто же ты на самом деле такая?

Джулия знала эту теорию своей сестры наизусть. "Никель наша и в то же время не наша". Бывали времена, когда ей хотелось за это Луизу придушить. Но сегодня она была в слишком хорошем настроении, чтобы отвлекаться на эти бредни.

- Может, она Джек Бенни[111]? В конце концов, мы никогда не видели их вместе.

- Вот, - Никель вернулась и протянула ручку Луизе.

Луиза не торопилась подписывать документы, по которым дом переходил во владение Никель. Молодая женщина ждала с чековой книжкой в руке.

- У меня сегодня все так и ломит, так и болит, - проворчала Луиза в надежде замедлить процесс.

- Старость не радость, - посочувствовала Орри.

- Фанни Джамп Крейгтон дожила до ста лет и скончалась во сне в тысяча девятьсот семьдесят седьмом. Прожила жизнь на полную. Посмотрим, смогу ли я побить ее рекорд, - нараспев произнесла Джулия.

- Давай, мам, - рассмеялась Никель. - Старость точно не радость, но и в моем возрасте проблем хватает.

- Это каких? - Ив заинтересованно наклонилась вперед.

- Ну, одну мою подругу так занесло на почве движения за естественные роды, что она приготовила жаркое из собственной плаценты, - доверительным шепотом сообщила Никель.

Орри Тадья решила, что ей нужно почаще разговаривать с Никель, раз она обладает такими пикантными сведениями.

Луиза величественно и неторопливо поднялась и прошествовала на кухню. Там она уселась и разложила перед собой бумаги. Остальные чуть не застряли в дверном проеме, когда дружно ринулись за ней.

- Никель, - прочувствованно произнесла Луиза, - надеюсь, ты справишься. До сих пор у тебя это получалось.

- Я всю жизнь пытаюсь совместить несовместимое, - от души улыбнулась Никель.

- Раз, два, три, ну-ка подпиши! - Джулия сунула счастливую авторучку Никель в руки своей хладнокровной сестре.

Перо отчетливо зашуршало по бумаге. Луиза отдала ручку Никель, и та тоже поставила свою подпись. Потом вытащила чековую книжку и выписала чек на двадцать тысяч долларов на имя Луизы Хансмайер Трамбулл.

Джулия глянула на сумму и улыбнулась.

- Ну разве не чудесно иметь образование? Если бы ты была неграмотной, пришлось бы расплачиваться наличными.

- Готово, - Никель протянула чек Луизе.

- Я свою часть получила. А насчет маминой - договаривайся с ней сама.

- Поздравляю! - Джулия пожала дочери руку. Остальные сначала тоже ограничились рукопожатием, а потом решили добавить поцелуй в щеку, как обычно.

- Джулия Эллен, - окликнула ее Луиза, так и не вставшая со стула.

- Ах, да! - Джулия открыла морозилку и вытащила коричневый бумажный пакет.

Луиза вцепилась в него обеими руками.

- Спасибо.

Орри до смерти захотелось выяснить, что же в этом пакете.

- А теперь празднуем! - Джулия открыла бутылку шампанского, которую купила заранее, чтобы сделать дочери сюрприз.

Пока они пили шампанское, Джулия успела поспорить с Орри и Ив на сто долларов, что они не смогут скрепить степлером две картофельные чипсины так, чтобы те не растрескались.

На Луизу снизошел редчайший момент открытости, и она шепнула Никель на фоне общего гама и хруста чипсов:

- Я не знаю, что на меня иногда находит. На самом деле я тебя очень люблю. Просто иногда главного за мелочами не видно.

- Я знаю, тетя Лисси, я знаю.

21 сентября 1980 года

- Наверх полезешь? - Джулия прищурилась и посмотрела на крышу сарая.

- Надо чинить. И флюгер все равно перекосился, - Никель выдернула нитку из своих обрезанных под шорты джинсов.

- Ты поосторожнее, слышишь?

- Мама! - Никель влезла по лестнице на крышу, поднялась по скату и прошлась по самому коньку к флюгеру.

- Как там тетя Луиза нынче? - она закряхтела, пытаясь выгнуть перекошенный флажок флюгера.

- У этой какашки из-под пианино хватило наглости сказать мне, что я в своих очках выгляжу, как сушеное яблоко, пытающееся выдать себя за подростка!

- Господи, мама, ну и словечки у тебя! - Никель вытерла пот со лба. Солнце припекало.

- Тебе понравилась "какашка из-под пианино"?

- Да!

- Ты только представь, какую кучу может наложить пианино! - завопила Джулия.

- Так почему ты не зовешь ее слоновьей какашкой, например? - крикнула Никель с крыши.

- Слонов мы не видим. А пианино - видим все время.

По дороге, ведущей на холм, вскарабкалась машина. Из нее высунулась Луиза. Каждый день она обнаруживала, что приехала на Бамблби Хилл, не в силах устоять перед искушением узнать, что же делает Никель.