– О большем я и не мечтаю, – вставил я.

– Послушайте, да вы совершенный хам!

– Извините, у меня не было времени научиться хорошим манерам.

– Мне очень нравятся ваши манеры, – сказала она, нежно глядя мне в глаза.

Я обнял ее рукой за талию и повлек к дверям.

– Нам пора спускаться.

– И голос ваш мне тоже очень нравится.

– Идем.

– Вы женитесь на мне?

– Не говорите глупостей.

Мы начали спускаться по лестнице.

– Я не говорю глупостей. Теперь вы должны жениться на мне.

У нее был абсолютно спокойный вид уверенного в своих словах человека.

– Я не могу на вас жениться.

– Почему?

– Кажется, мне больше нравится ваша сестра.

Она опять засмеялась.

– Ли, я вас обожаю!

– Премного благодарен, – сказал я.

Все наши сидели в гостиной, устроив там небольшой бедлам. Я толкнул дверь и пропустил Джин вперед. Наш приход был встречен нестройным хрюканьем. Они открыли несколько банок с консервированными цыплятами и чавкали, как свиньи. Билл, Дик и Николас были без пиджаков и изрядно заляпаны соусом. По платью Лу расползлось огромное пятно от майонеза. Что касается Джуди и Джики, то они вовсю наворачивали с самым безмятежным видом. Я заметил, что пять бутылок уже опустошены. Из радиоприемника глухо доносилась танцевальная музыка.

Увидев цыпленка, Джин Эсквит издала воинственный клич, голыми руками овладела внушительным куском и без промедления впилась в него зубами. Я тоже уселся и наполнил свою тарелку.

В самом деле, все шло превосходно.

Джин неуклонно шла к тому, чтобы напиться во второй раз покруче, чем в первый, и я этим воспользовался, предоставив возиться с ней Николасу. Я не отходил от ее сестры и, насколько мог, старался ее подпоить; но эта держалась стойко, и мне пришлось приложить массу выдумки. В три часа ночи позвонил Декстер. Он предупредил нас, что предки Эсквит начали беспокоиться, не видя так долго своих дочерей. Я спросил, как он отыскал место нашего сборища. Он только рассмеялся в ответ. Я растолковал ему, почему мы смылись.

– Все понятно, Ли, – сказал он. – Я отлично знаю, что у меня нельзя было поразвлечься, – слишком много серьезной публики.

– Присоединяйтесь к нам, Декс, – предложил я.

– У вас что, больше нечего выпить?

– Нет, – сказал я. – Дело не в этом, просто у вас проветрятся мозги.

Этот тип всегда язвил, и притом всегда самым невинным тоном.

– Я не могу уйти, – сказал он, – а то бы приехал. Что мне сказать родителям?

– Скажите им, что их девочек доставят домой.

– Я не знаю, понравится ли им это. Видите ли…

– Они уже достаточно взрослые, чтобы выпутываться самим.

– Согласен, Ли, но родителям известно, что они сейчас не одни.

– Уладьте это как-нибудь, старина, я полагаюсь на вас.

– О’кей, Ли. Я все улажу. Пока.

– Пока.

Он повесил трубку, я сделал то же самое и вернулся к своим обязанностям. Джики с Биллом начали выделывать кое-какие штучки не для молоденьких девушек из приличной семьи, и я с любопытством наблюдал за реакцией Лу. Все же было заметно, что она выпила, ее, казалось, не так уж и поразило, когда Билл полез к Джики под платье.

– Что вам налить?

– Виски.

– Выпейте-ка это побыстрее и идем танцевать.

Я крепко взял ее за руку и попытался затащить в другую комнату.

– Что мы будем там делать?

– Просто здесь слишком шумно.

Она молча последовала за мной. Без возражений она позволила усадить себя на диван, но когда я принялся ее тискать, то получил одну из тех затрещин, что в жизни мужчины можно пересчитать на пальцах одной руки. Я был разъярен, но мне удалось сохранить на лице улыбку.

– Уберите лапы, – сказала Лу.

– Вы не могли бы полегче, – сказал я.

– Не я первая начала.

– А вы что думали? Что здесь воскресная школа? Или общество игроков в бинго?

– Я не хочу быть ставкой в ваших играх.

– Хотите вы или нет, но это так.

– Вы мечтаете о монетах моего папаши?

– Совсем нет, – сказал я, – вот об этом.

Я повалил ее на диван и спустил ей спереди платье. Она отбивалась, как дьявол. Под светлым шелком подрагивали ее груди.

– Пусти меня, животное.

– Ну нет, я просто мужчина.

– Вы мне отвратительны, – сказала она, пытаясь высвободиться. – Что вы делали с Джин целый час там, наверху?

– Ничего я с ней не делал. Вы же знаете, что с нами была Джуди.

– Я, кажется, начинаю понимать, что такое ваша банда, Ли Андерсон, и с какими субъектами вы проводите время.

– Лу, клянусь вам, я прикасался к вашей сестре, только чтобы помочь ей прийти в норму.

– Вы лжете. Я видела ее лицо, когда она спустилась.

– Честное слово, – сказал я, – можно поклясться, что вы ревнуете!

Она остолбенело уставилась на меня.

– Но… кто вы такой? Не много ли вы на себя берете?

– Вы думаете, если бы я… трогал вашу сестру, у меня было бы еще желание заниматься вами?

– Она ничем не лучше меня!

Все это время я удерживал ее на диване. Она перестала сопротивляться. Ее грудь часто вздымалась. Я склонился над ней и начал целовать ее груди, медленно, одну за другой, лаская соски языком. Потом я приподнялся.

– Нет, Лу, – сказал я, – она ничем не лучше вас.

Я выпустил ее и поспешно отодвинулся, так как ожидал бурной реакции. Она же повернулась лицом к стене и заплакала.

После той ночи я вернулся к своей повседневной работе. Затравка сделана, и теперь надо было выждать время, положившись на естественный ход вещей. И в самом деле, я был уверен, что снова увижу их. Я не думал, что Джин сможет скоро обо мне забыть, после того как она смотрела на меня такими глазами, а Лу… Тут я рассчитывал немного на ее возраст и на то, что я сказал ей и сделал у Джики.

На следующей неделе я получил целый контейнер новых брошюрок, что предвещало скорый конец осени и приближение зимы; дела мои шли по-прежнему неплохо, и было с чего отложить монету на черный день. Мне уже удалось собрать недурную сумму, мизер, конечно, но мне пока хватало. Приходилось ведь все же и тратиться, например, обновить костюм да еще починить машину. Несколько раз я играл за гитариста в единственном сносном оркестре городка, обосновавшемся в «Сторк-клубе», каковой, я думаю, не имел ничего общего с тем, что в Нью-Йорке, но его охотно посещали молодые очкарики в компании дочерей страховых агентов или местных торговцев сельскохозяйственной техникой. Это приносило мне небольшой доход сверх обычного, кроме того, я сбывал книги клиентам, которых мог там подцепить. Приятели из нашей банды иногда тоже туда заскакивали. Я продолжал с ними часто видеться и постоянно спал с Джуди и Джики. Я никак не мог отвязаться от Джики, но, в общем и целом, было весьма кстати иметь этих двух девочек, так как я был в потрясающей форме. Кроме всего прочего, я подзанялся атлетизмом и накачал себе мускулы, как у боксера.

Потом, как-то вечером, спустя неделю после вечеринки у Декса, я получил от Тома письмо. Он просил меня приехать как можно скорее. Я воспользовался ближайшей субботой, чтобы удрать из городка. Я знал, что просто так Том писать не станет, и не ожидал ничего хорошего.

По приказу сенатора Бальбо, самого распоследнего мерзавца в штате, эти типы устроили перед выборами провокацию. Бальбо не прекращал своих поисков с тех пор, как черные получили право голоса, и так все подстроил, что за два дня до выборов его люди, разгоняя собрание черных, двоих прикончили на месте.

Мой брат, будучи учителем в школе для черных, выступил с публичным заявлением и отправил письмо протеста, за что его жестоко избили на следующий же день. Он писал мне, чтобы я приехал за ним на машине и увез куда-нибудь из этих мест.

Он ждал меня в доме, одиноко сидя в темной комнате на стуле. Мне стало так больно, когда я увидел его широкую, но совсем сгорбившуюся спину и спрятанное в ладони лицо. Я почувствовал прилив ярости, моя добрая черная кровь бушевала у меня в венах и гудела в ушах. Он поднялся и обнял меня за плечи. Губы его распухли, и говорил он с трудом. Когда я хотел похлопать его по спине, чтобы как-то утешить, он остановил мою руку.