•

Александр Николаевич Болдырев

«Гамлет… репетиция»

Вода и суша вновь играют спор.

Тугие волны обтирают камни.

Над морем (пуст и темен) – Эльсинор.

А рядом (так же пуст и темен) – Гамлет.

Стоит, не поднимая к миру глаз.

Минуты тишины проходят мимо.

И все, что понимает он сейчас:

«Быть» и «Забыть» уже несовместимы…

Такие вот прискорбные дела…

Но, кажется, над ним смеются тихо

пустынный зал, картонная скала,

и занавес из крашеного тика.

•

Готфрид Груфт Де Кадавр

«Обладатель»

Поэт, чертовски богатый поэт,

но поимевший состояние отнюдь не творчеством, шутите.

Хитрость, лукавство, убийства, разве можно пренебречь всем этим,

если обещается щедрое вознаграждение.

Скука одолевает, скука, скука…

Поэт, чертовски богатый поэт решил её развеять.

Вечером того же дня он разослал всем алчным,

гипотетически заинтересованным лицам письмо следующего содержания:

«Господин N,

Обращаюсь к Вам с приглашением на щедрый опасный вечер,

на игру.

Буду безмерно счастлив видеть Вас у себя к полуночи по адресу…»

Подпись:

«Поэт, чертовски богатый поэт»

Специально под этот вечер был арендован дом.

Спектакль должен был проходит в Boudoir этого дома.

(Boudoir-noir ждёт, нарядный и тесный, гостей)

Гости приходили далеко заранее, но впустили лишь

октет первых.

Boudoir оформлен в виде сцены, вывеска с названием спектакля:

«Азарт. Японская рулетка»

Те гости, которым не повезло попасть внутрь и стать участниками,

автоматически стали зрителями представления.

Для этих неудачников заранее был оборудован партер за окнами помещения.

00:00, круглый стол с зелёным сукном в центре сцены, 8 человек на манер

«Рыцарей круглого стола», третий звонок, появление

Поэта, чертовски богатого поэта с двумя красными чемоданами в руках.

Присутствующие с блестящими глазами ёрзают на стульях, нервно покусывают губы,

не найдут места рукам, то складывая их на коленях,

то подпирая одной из них подбородок, а другую убирая в карман…

«Господа, рад приветствовать Вас в этот жаркий азартный вечер.»

Поэт кладёт один чемодан на стол, щёлкает замочками, открывает крышку.

«Господа, это ассигнации на получение огромных сумм, драгоценных

камней и металлов, акции самых перспективных компаний.

Всё это может стать Вашим, но…» –

Поэт убирает со стола первый чемодан, убирает в сейф,

и выкладывает второй,

проделывает ту же операцию, что и с предыдущим.

«Разбирайте револьверы, каждому по одному,

в каждом из барабанов 5 патронов.

Вы понимаете что это значит, верно?

Кто останется в живых, те и разделять всё поровну».

Остаться согласились все. Жадно загребли оружие,

пытаясь схватить два и даже три револьвера,

повертели барабаны, подули на них наудачу.

«В рот, господа, в рот».

Напряжение возросло до предела, духота, чешущиеся нервы,

зрители за окнами наклонились вперёд, приставили кто лорнеты,

кто монокли, кто бинокли, кто камеры-обскура…

«Пли!»

Шесть выстрелов, слившиеся в один.

Алая взвесь исполнила помещение, boudoir-rouge,

капельки, как миллионы насекомых выбежали из худых голов.

Красное половодье, Красная бездна, Красный спектакль,«Красный смех».

Двое в онемении остались сидеть на своих местах.

Один из них пришёл в себя чуть раньше,

взвёл курок и выстрелил в лицо второму.

Поэт, чертовски богатый поэт сам оказался не готов

к такому повороту событий, но недоумение

быстро сменилось довольной улыбкой, ибо такое продолжение

оказалось куда более интересным и занимательным.

«Ну что ж…

Поздравляю,

вы единственный обладатель!»

– Окна зашториваются –

•

Ядвига Розенпаулис

«* * *»

Приручала луну, щекоча её бледные щёки,

Истончившимся в виршах – гусиным пером.

Замыкалась в себя, за метафорой пряча упрёки,

Одевалась раздумьем, как Дитрих в винтажный фасон.

Провожала весну безрассудочно, актом либретто,

Где Дидону всегда оставляет Эней,

Возвращалась домой как в еврейское тихое гетто,

Нелюдимо косясь на просветы закрытых дверей.

Истранжирив вконец влагу двух протекающих амфор,

Утянула корсет, забелила бессонницы тень.

Гримирует лицо безразличность, под бархатный капор –

Не прольются хандра, и злословий скабрезных мигрень...

•

Фатаморгана

«Таинственная Турандот»

Загадки хранят твой лавандовый взгляд,

Таинственная Турандот.

Пионов и роз императорский сад

Цветёт по тебе круглый год.

Палящего солнца полуденный гонг

Звенит, отзываясь в висках,

Лишь ящериц быстрых зелёный огонь

Искрит на горячих камнях,

Лишь золотом рыбья горит чешуя

В зеркальном спокойствии вод,

И в них отражается сказка твоя,

Таинственная Турандот.

•

Смоковница

«Смешно»

Смешно… Я умерла ни от чего.

На темном треке ослепило блицем,

шумели крыльями невидимые птицы,

глотая звуки, все до одного.

В ладоши хлопнул клоун-весельчак,

в ночном антракте обойдясь без грима,

огни вагонов пролетели мимо,

со стуком канули в гостеприимный мрак,

разбилась чашка с золотой каймой,

окликнул сторож у ворот негромко,

и я слилась обратно по соломке

на дно однажды выбранной прямой.

Смешно. Я обмелела, как река,

но говорю с утра по телефону,

а жизнь бежит, как за окном вагона,

и улыбается улыбкой сквозняка.

•

Александр Коврижных

• Из театрального цикла

«Работа над собой.

Первая рабочая тетрадь»

•

«Искусство представления»

Наедине с самим собою

Дойди до чувственных вершин

И влей в ту форму, что порою

Сильней изменчивой души.

Обманешь зрителя. За это

Тебя возвысит он. Но высь –

Обман толпы – пустой, ответный.