- Командир, - подал голос Дзюба, - срочно уходите с дороги. К нам кто-то едет - слышите, как надрывно шумят двигатели.
Хотя звук работающих машинных моторов был ещё еле уловим; однако дважды повторять не пришлось, и Щеглов подымаясь: при этом продолжая держать кусты под прицелом - скомандовал:
- Все уходим в лес. Вы трое, быстрее решайте, или идёте с нами, или меняете направление своего движения. Ясно?!
- Мы свами, товарищ лейтенант.
Сказано - сделано: ещё не успел отряд лейтенанта Щеглова скрыться с дороги, а к нему уже присоединились трое новых красноармейцев - к их чести, все они были при оружии и при полной амуниции. Правда, среди них не было не одного даже легкораненого человека: что немного насторожило Ивана. Неизвестно почему - точнее, что побудило так поступить, но он решил притаиться в подлеске, из которого прекрасно просматривался лесной тракт, который он только что пересёк вместе со своими товарищами. Его примеру последовал и Хватов - расположившись в пяти метрах правее. В тот момент Непомнящий ещё не знал, что немного позади него, заняли оборону и лейтенант с остальными бойцами.
Время шло как и положено - томительно медленно: первым показался неспешно ползущий немецкий бронетранспортёр. Его угловатая, наклонная броня, была поначалу еле различима, серея стальная коробка виднеющаяся меж стволов деревьев: однако по мере приближения стало возможным различить и обозначенный белой краской крест. Дальше Ваню ждало очередное открытие, - бронетранспортёр был на гусеничном ходу и только передние колёса, неестественно вынесенные вперёд, были автомобильными; вдоль его вытянутого корпуса возвышалась рамочная антенна, а над открытыми бортами виднелись несколько фуражек с орлами на тульях. Иван на физическом уровне чувствовал, как ему до зуда в руках хочется забросить туда гранату: однако разделяющее их расстояние, не позволяло это сделать со стопроцентным попаданием - да и вообще-то, самой гранаты в наличии попросту не было. Может быть в данный момент это было и к лучшему - не так сильно мучило искушение изобразить из себя заправского гренадёра метающего бомбу.
Метрах в трёх за бронемобилем неспешно плелись, покачиваясь на кочках, три тентованных грузовика. Вот в них как раз и можно было с первых же пулемётных очередей, основательно проредить личный состав этой колонны: прямо через брезент - да длинными ..., в несколько проходов. Но пулемётов не было: небольшое уточнение, пулемётчики ещё вряд ли успели разобраться с трофейным оружием, и полагаться на их огневую мощь было верхом легкомыслия.
Достигнув развилки, бронетранспортёр остановился: однако двигатель не заглушил - следом это же сделали и сопровождающие его автомобили. Потянулось ожидание - растягивающее секунды в мучительные минуты выворачивающее душу наизнанку, красноармейцы затаившиеся в лесу, уже не думали не о чём кроме как подороже взять с врага за свою гибель. В том, что если немцы навалятся на небольшой отряд - от него ничего не останется, никто из притаившихся мужчин не сомневался: но, и трусливо убегать никто из советских воинов не желал. А германские командиры всё никак не подавали команды на покидание машин. Изматывающее ожидание неизбежного боя окончилось тем, что бронеавтомобиль пару раз взревев двигателем, тронулся и поехал по дороге уходящей вправо: а за ним как нитка за иголкой последовала и вся вражья мини колонна.
Когда уже улеглась пыль поднятая колёсами чужеземных автомобилей: выждав ещё минут десять, Иван, даже не обратил внимания на то, как сильно промокла на спине его гимнастёрка, он молча поднялся и устало побрёл прямо через трещащий ветками кустарник, в котором он до этого лежал притаившись. Игнат Хватов, также встал и двинулся в направлении - куда были отбуксированы трофейные мотоциклы.
А там, уже по-хозяйски неспешно орудовали пулемётчики: Марк скрутил с мото-коляски MG и методом 'научного тыка‟ его осваивал. Савелий, держа в руках второй пулемет, внимательно наблюдал за действиями своего друга - иногда давая советы. Щеглов, завладев планшетом штабс-ефрейтора, изучал извлечённую карту - негромко бормоча себе пол нос:
- У этих паскудников, даже карты намного лучше и подробнее чем наши. Да. Эти сволочи основательно готовились к нападению на нас: все карты отпечатаны в типографии и я больше чем уверен, что наделали их в немалом количестве...
Разложив пару немецких палаток-накидок, Сотник сортировал извлекаемое на божий свет трофейное имущество, возимое убитыми немцами в мотоциклах; а трое новых членов команды с хмурым выражением лица, - мешая друг другу локтями, копали яму.
- Что командир, решил отправить их в штаб Духонина⁶? - Поинтересовался Игнат, кивнув в сторону копающих бойцов своим покрытым густой чёрной щетиной подбородком.
Копающие яму бойцы, услышав такие слова, нервно вздрогнули и затравлено заозиралась по сторонам. А самый молодой из них - по виду вылитый подросток: затравленно и жалостливо посмотрел на лейтенанта своими серыми, широко раскрытыми от испуга глазами.
- Я сейчас тебя туда отправлю, балабол. - Огрызнулся Щеглов, отрываясь от изучения карты. - Нужно немцев прикопать: как-никак они тоже люди. Не дело, если их дикий зверь по лесу растаскает.
- Вот ещё здрасти. Делать нам нечего, как только поганого врага хоронить. - Лицо Хватова подёрнуло презрительной улыбкой и он зло сплюнул на землю. - Я вообще-то, их сюда не звал...
- А их никто сюда и не звал! - По слегка подёргивающемуся веку правого глаза Щеглова, можно было понять, что он и сам, был на взводе и удерживал себя от неконтролируемого срыва на ретивом подчинённом из последних сил. - Поэтому мы и будем их убивать, и закапывать: снова убивать, и вновь закапывать! И так, покуда у нас будет биться сердце, или последняя вражина, поджав ободранный хвост не убежит к себе домой повизгивая от страха!
Эта небольшая эмоциональная тирада, обдала всех как холодной водой: и больше никто из бойцов не желал выражать своё недовольство по поводу похорон фрицев или ещё чего-либо. Все молча занялись своими делами. Вскоре появился старшина: он бесшумно вышел из густого подлеска, невозмутимо прошёл мимо Игната и, усевшись возле раскладывавшего на расстеленных накидках трофеев Сотника, приступил к чистке самозарядной винтовки.
- Семченко, - проговорил Дзюба, не отвлекаясь от разборки оружия, - Подь к дороге Ляксандр батькович, там подле неё схоронись понадёжнее и понаблюдай трохи за ней. Тебя опосля Сотник сменит.
К моменту когда Григорий Иванович с довольным видом человека выполнившего самую важную часть своей работы, отложил свою винтовку в сторону: трое недавно присоединившихся к отряду бойцов уже закончили утрамбовывать лопатками получившийся холмик и сиротливо стояли возле разграбленных мотоциклов. Они были растеряны, и дабы это скрыть, делали вид что о чём-то беседуют, и жадно посматривали, как Лейтенант с рядовым Сотником делили на всех галеты и плитку шоколада из трофейных запасов.
Ели мизерную пайку в полной тишине, и лишь по окончанию скромной трапезы, лейтенант отослал Сотника на смену Семченко и обратился к новым бойцам:
- А сейчас соколы вы мои ясные, расскажите, кто вы такие и какими судьбами здесь оказались?
Двое солдат посмотрели на самого высокого из них и тот, сняв пилотку и норовисто привычным движением оправив рукою волосы, вышел немного вперёд. Это был худощавый светловолосый парень, с сильно выдающимся кадыком на шее и странными - небольшими островками растительности на подбородке и скулах нижней челюсти. Говорил он окая и сбиваясь от того что не на шутку сильно нервничал:
- Стало быть мы с шестьсот семьдесят девятого стрелкового полка. Вот. Знать это, выступили мы после того как нас немец бомбами и снарядами закидал. Вот, Вышли из Семятыче и пошли знать занимать наши основные позиции. Вот. А по пути на нас Немчура и напала с права стало быть ударили. Стрельба, грохот. Я, с Миколой и Протасом, стало быть в этой неразберихе еле до леса добежали. Вот. Отстреляли мы все патроны по Немчуре, и давича до своих пробиваемся. Вот.
