— Каким ребятам? — не поняла Мира.

— Следователям нашим. Криминалистам. Ну и кому еще не повезет попасться на глаза комиссару.

— Бардак у вас, а не участок, — резюмировала Мира, роясь в бумагах и аккуратно — как было велено — складывая их в прежнем беспорядке. — Что значит — кому не повезет? Должны же быть ответственные, уполномоченные, дежурные или как там у вас это называется. А так что получается — кого увидел, того за шкирку и сюда? Это как так?

Тим пожал плечами:

— Мы привыкли. Бардак, конечно, ты права, но ничего не поделаешь. Это своего рода уже традиция. Все всё знают, понимают, что неправильно и непрактично, но делают вид, что так и должно быть.

— Чертова круговая порука…

К сожалению, ключа, с помощью которого расшифровывались данные, им найти не удалось. Обычно подобные вещи хранились в сейфе, который был варварским образом выдернут из стены и взломан. Осмотрев его на всякий случай, Тим со вздохом констатировал, что ключа ни внутри, ни рядом на полу нет.

— Откуда ты знаешь? Вдруг неизвестный его порвал?

Тим уверенно качнул головой:

— Ты знаешь хотя бы приблизительно, как он выглядит?

— Н-нет вроде…

— Тогда понятно, откуда сомнения. Мира, ключ — это своего рода увеличительное стекло. Смотришь через него на документ и читаешь.

— Даже таак, — протянула ведьмочка. — Никогда не знала.

— Откуда бы, — ответил Тим. — Ты же, насколько я понимаю, у нотариуса ни разу не была.

— То есть в бумажках искать бесполезно, правильно я поняла? А зачем же я тогда столько макулатуры перелопатила? — с укором спросила Мира.

— Всегда есть шанс наткнуться на что-нибудь интересное, — уклончиво ответил Тим, оценивающе оглядываясь по сторонам.

— Например? — тут же спросила Мира.

— Например, на ежедневник, который, я, кстати, и обнаружил среди этого разгрома. Или может, ключ затерялся где-нибудь под этими завалами. Да мало ли…

Мира скорчила рожицу, но спорить не стала. Она и без того была не в духе, а теперь настроение у нее упало ниже плинтуса, ведь в свете невероятных пространственных совпадений дело Тессы стало представлять для неё особый интерес.

— Неужели ничего нельзя сделать? Не может быть!

Рядовой Брайт задумчиво взъерошил волосы и поспешил к обрывкам бумаг, что-то бормоча себе под нос. Некоторое время копался в куче мусора, затем выудил нечто напоминающее записную книжку — только без обложки. Полистал и ответил:

— Насколько я знаю эту систему, у каждого уважающего себя нотариуса в обязательном порядке должен храниться дубликат ключа в каком-нибудь труднодоступном месте. Хотя вру — с уважением это не связано, а в положении об их деятельности прописано. Обычно подобные вещи кладутся в банковскую ячейку, в домашний сейф или еще куда. Нам придется действовать наугад — обыскивать все возможные места. Надо только предварительно выяснить, где именно Третьяков мог ключ хранить. Опять же, если позаботился сделать дубликат.

— Слишком много «если бы» и «вероятно». А вдруг ключа не было? — возразила Мира с жаром. — И как нам узнать, где именно искать? Ту же ячейку — может, ее и вообще нет? Может, она на другое имя оформлена? Может, в другом городе? А если Третьяков банкам не доверял и ключ в лесу зарыл под старым деревом, что в трехстах шагах на север от пятого столба ЛЭП по трассе Ж15?

Тим усмехнулся и кивнул:

— Ты совершенно права, моя дорогая. Именно поэтому я и предлагаю начать обыск с его дома. Там можно какой-никакой информацией разжиться — как раз на озвученные тобой темы. Что, как, зачем и в скольких шагах от столба находится. Признаю, не слишком надежный вариант, но другого пока нет. В его записной книжке есть домашний адрес, предлагаю наведаться.

Мира испуганно поморгала:

— С ума сошел? Вломиться в чужой дом посреди ночи? А если он не один живет… жил? — и нервно глянула на труп, словно тот в любую секунду мог ожить и укоризненно погрозить пальцем новоиспеченным взломщикам.

— То есть вламываться к нему на работу — это в твоем понимании нормально, а домой — никак?

— Но я же не знала, что он… мертвый! — Мира вновь ощутила слабость и дурноту, но сесть обратно на оскверненный диван было выше ее сил. Пришлось опереться о подлокотник.

— Не пойму, в чем разница, — возразил Тим. — Живой или мертвый, но проникновение — есть проникновение. Даже если здесь кто-то был до нас.

— Слава богине, что мы разминулись с убийцей, — малодушно порадовалась Мира, с ужасом воображая, что случилось бы, приди они чуть раньше.

Тим вздохнул, но по другой причине — могли бы поймать неизвестного, если бы поторопились. Или — чем Истина не шутит — спасти жертву.

— Надо позвонить.

— Куда? — дернулась Мира. — Зачем?

— В участок, сообщить о происшествии. Пусть ребят пришлют, нехорошо оставлять его так.

Мира мысленно согласилась, но вслух возразила:

— Но так они нас замучают вопросами — отчего да почему. Ввек не отделаемся.

Тим снисходительно улыбнулся — иногда Миранда говорила такие наивные вещи.

— Никто и не узнает, что звонили мы, глупенькая. Тут будка телефонная имеется за углом, оттуда и сообщим.

Они уже собрались выходить, как Мира вдруг спросила, затормозив на самом пороге:

— Послушай, а сроки давности у документов имеются?

— Тебе зачем? — не уловил Тим. — Надо положение об их деятельности смотреть, навскидку не помню.

— Тогда сейчас надо смотреть, — уперлась ведьмочка, передумав уходить. — Может, какие-нибудь упоминания о визите моего отца сохранились?

— А ты уверена, что он что-то оформлял? — задал резонный вопрос рядовой Брайт. — Может, ему консультация нужна была, а такие вещи обычно в ежедневнике отмечаются, и только. Закончился ежедневник — выбросил, купил новый. Тем более, случилось это много лет назад. Так что не хочу тебя заранее обнадеживать — вполне может быть, что информация о визите твоего отца не сохранилась.

— А если все же оформлял что-то? Как узнать?

— Точно не тут — все-таки столько времени прошло. Если дело было организовано Третьяковыми по уму, то где-то должен быть рабочий архив — всегда может возникнуть спорный вопрос по уже оформленным документам. Обычно нотариус снимает складское помещение или что-то подобное. Но, опять же, это можно выяснить лишь путем незаконного копания в личных данных. Если же Третьяков-старший был безалаберным балбесом, мы ничего подобного не найдем. Шансы пятьдесят на пятьдесят. И если честно, глядя на его контору, я больше склоняюсь к неудачному для нас варианту.

Мира понурилась и задала следующий вопрос:

— А в записной книжке, где ты адрес домашний вычитал, ничего про архив не было?

— Там кроме этого, вообще ничего не было. То ли дела шли плохо, то ли новая совсем.

— Но где мы можем узнать про архив? Дома у него, допустим, раз уж мы туда собираемся?

— Вполне. Может, он аренду наличкой оплачивал, и чеки аккуратно складывал на видном месте; может, архивное помещение его было, и свидетельство о собственности с адресом он в рамочке при входе в кабинет повесил; может, схему проезда, чтобы не забыть, на столе нарисовал, да мало ли…

— Чего издеваешься? — нахмурилась Мира. — Я же серьезно.

— Если серьезно, то разбираться будем на месте. Гадать, что да как — потеря времени.

Кинув последний взгляд на усопшего, Тим взял ведьмочку под локоток и вывел вон, пока еще какой светлой идеей ее не озарило — полы, например, вскрыть, или дух убиенного призвать, пока суток после смерти не прошло.

Мира шла неохотно, шестеренки в ее голове крутились в ускоренном режиме, пытаясь разложить по полочкам происшедшее. Как и Тима, ее не оставляло смутное подозрение, что уж больно вовремя нотариуса кто-то шлепнул. Слово-паразит «совпадение» так и шло на ум, а оттуда лезло на язык, но она была склонна согласиться с Петром в его теории. Не бывает таких совпадений.

Отпускать Тима одного — хотя до будки было рукой подать — девушка не собиралась, поэтому во время разговора с участком топталась рядом и краем уха слышала, как он ровным, тихим голосом докладывает кому-то на том конце провода о трупе в нотариальной конторе по такому-то адресу, и быстро вешает трубку.