— Кому он звонил? Он назвал какое-нибудь имя? — спросил инспектор.

— Нет. Когда там сняли трубку, он сказал: «Вас беспокоит Кейн Хелман».

— Мистер Барнет, зачем вы подслушивали его разговор? — спросил Трэверс.

— Его разговоры меня не интересовали, но он так оглядывался, когда вошел… Я хотел посмотреть, что он будет делать в библиотеке, думая, что его никто не видит, — без всякого смущения пояснил Барнет.

— Сэр Трэверс, я должен допросить вашего секретаря, — заявил инспектор Кроуз.

— Я бы хотел при этом присутствовать. Вы не возражаете?

— Пожалуйста, но попрошу вас больше не вмешиваться. Вы совершенно напрасно информировали Джека Картмела об убийстве его отца.

— Я не подумал… Сожалею, что так получилось.

Вскоре после того, как инспектор и Трэверс покинули библиотеку, туда вошел Джек. Мистер Барнет встретил его лучезарной улыбкой и торжествующе сказал:

— Я разоблачил преступника! Недаром я всегда считал, что мистер Хелман закончит свои дни за решеткой! Я все слышал и вывел его на чистую воду. — И он повторил свой рассказ, упиваясь собственной проницательностью и не замечая, что Джек слушает его с нарастающим ужасом.

Тем временем инспектор Кроуз допытывался у Кейна, кому он звонил в субботу. Кейн сказал, что звонил адвокату Трентону, чтобы уточнить, когда он приедет, однако, когда инспектор стал интересоваться следующим разговором, готовность Кейна отвечать на его вопросы заметно поубавилась. Он заявил, что звонил по своим личным делам, и давать дальнейшие объяснения отказался. На вопрос, почему он, позвонив мистеру Трентону из своей комнаты, затем пошел к аппарату, стоящему в библиотеке, Кейн нехотя ответил, что, когда он говорил с адвокатом, ему показалось, будто кто-то слушал, воспользовавшись вторым аппаратом.

— И вы пошли в библиотеку, чтобы быть уверенным, что ваш разговор никто не услышит? Почему это вас так волновало?

— А вам было бы приятно, если б ваши разговоры слушал посторонний? — огрызнулся Кейн.

— Вы звонили женщине? — спросил инспектор Кроуз.

Трэверс понял, что он заманивает Кейна в ловушку, подсовывая ему объяснение, и напряженно ждал ответа.

— Да, — ответил Кейн.

— Назвать ее имя вы, конечно, откажетесь?

— Разумеется. С какой стати я буду посвящать вас в свои дела? — агрессивно сказал Кейн. Вопросы инспектора его раздражали, но опасности он пока не чувствовал, так как не допускал и мысли, что его разговор кто-то слышал.

— Вам все же придется посвятить меня в эти ваши дела, — тоже резко сказал инспектор Кроуз. — Вам было необходимо раздобыть четыре тысячи, и вы сказали, что завтра или послезавтра все решится. Эти деньги вы собирались взять в сейфе, так?

Кейн был настолько потрясен его словами, что даже не пытался как-либо замаскировать свою растерянность.

— Откуда вы узнали? — вырвалось у него, и его щеки залила краска то ли стыда, то ли смущения.

— В библиотеке в это время находился мистер Барнет. Он слышал весь ваш разговор, так что лгать не советую.

— Книжный червяк, — сквозь зубы пробормотал Кейн, затем лицо его приняло замкнутое и мрачное выражение и он угрюмо произнес: — Думайте, что хотите, ничего объяснять я не собираюсь. Скажу одно: к сейфу я не прикасался.

— Вас ждут большие неприятности, — сказал инспектор.

Секретарь упрямо сжал губы.

Подождите, — вмешался Трэверс. — Кейн, ваше поведение неразумно. Вы ведете себя так, будто специально стараетесь навлечь на себя подозрения. Послушайтесь моего совета: скажите правду!

Кейн ответил хмурым взглядом.

— Что я, по-вашему, должен объяснять? Да, мне нужны деньги. Если я скажу, зачем они мне нужны, от этого ничего не изменится.

— Предоставьте судить об этом мне, — заметил инспектор.

— Не упрямьтесь, Кейн, — уговаривал его Трэверс. — Я понимаю, неприятно посвящать посторонних в сугубо личные дела, однако раз уж так получилось, что мистер Барнет слышал ваш разговор, объясните, о чем шла речь. Вы же умный человек и должны сознавать, что таким поведением сами себе вредите.

Кейн слушал, опустив глаза, лицо его горело. Когда Трэверс кончил, он уже взял себя в руки и понял, что надо подчиниться обстоятельствам. Когда он заговорил, голос его звучал глухо и казался совсем чужим.

— Я звонил поверенному моего отца мистеру Блейку. Разговор шел о четырех тысячах, которых не хватало для того, чтобы он смог рассчитаться с кредиторами.

— Каким образом вы намеревались достать эти деньги? — спросил инспектор Кроуз.

Кейн исподлобья посмотрел на Трэверса, затем перевел взгляд на инспектора и, пересилив себя, сказал:

— Я собирался попросить их в долг у сэра Трэверса.

— Почему вы сказали, что все решится завтра или послезавтра?

— Я хотел сделать это после того, как отсюда уедет мистер Трентон. Мне было бы неприятно, если б он тоже узнал. Вам нужны координаты мистера Блейка?

Он вырвал листок из записной книжки, написал на нем адрес и телефон и, с размаху положив его на стол перед инспектором, молча вышел.

Объяснения Кейна не внесли никакой ясности. Он признался, что нуждается в деньгах, и вполне вероятно, что вместо того, чтобы просить в долг, решился взять их сам. Возможно, на диадему он не покушался и хотел взять только деньги. События могли развиваться следующим образом: пытаясь открыть сейф, Кейн услышал, как Трэверс вышел в коридор и пошел к лестнице. Испугавшись, он бросился бежать к библиотеке, так как путь в его собственную комнату был отрезан. А мешок и разбитая оранжерея — камуфляж, призванный внушить мысль, будто орудовал грабитель с улицы. Однако, что произошло дальше, оставалось неясным. Был ли взломщик сейфа одновременно и убийцей? Связь между Кейном и такой личностью, как Картмел-старший, выглядела весьма сомнительной. Кейну сообщник был не нужен.

Итак, у инспектора Кроуза было уже двое подозреваемых: Кейн Хелман и Джек Картмел. Показания остальных обитателей дома не добавили ничего нового. Доктор Уэйн сказал, что потрясен случившимся и понятия не имеет, кто мог это сделать, но совершенно ясно, что это кто-то посторонний: все живущие в доме — порядочные люди, и никто из них на воровство не способен. Сообщение инспектора об убийстве отца Джека Картмела и о том, что это был за человек, ошеломило маленького доктора. Он беспомощно заморгал, поправил очки и слабым голосом сказал, что Джек очень милый мальчик и несправедливо из-за отца подозревать и его самого. Когда же инспектор заявил, что Джек отнюдь не такая невинная овечка, доктор Уэйн совсем расстроился. Алиса Рамбюр сообщила и того меньше: накануне вечером она пожаловалась дяде на бессонницу, приняла снотворное и крепко спала до самого утра.

Инспектор Кроуз не видел, как, выйдя от него, Алиса в полном изнеможении от усилий, которые ей пришлось прилагать, чтобы сохранять внешнее спокойствие, прислонилась к стене, едва не падая в обморок. Доктор Уэйн, поддерживая Алису под руку, торопливо увел ее к себе.

Вновь осматривая дом, инспектор обратил внимание на то, что одна комната между винтовой лестницей и библиотекой заперта на ключ. Это была единственная запертая комната, и он поинтересовался, что там находится. Трэверс сказал, что эта комната его умершего брата и ею давно не пользуются. Инспектор попросил открыть ее, Трэверс воспротивился, однако инспектор настаивал, и он был вынужден уступить. Сходив к себе за ключом, Трэверс открыл дверь и, пораженный, застыл на пороге: на покрытом толстым слоем пыли полу отчетливо виднелась цепочка следов к окну и обратно. Инспектор Кроуз видел, что это открытие произвело на хозяина дома впечатление гораздо более сильное, чем попытка ограбления и убийство.

Убийство Картмела-старшего ставило инспектора Кроуза в тупик. Кем бы ни был вор, смерть Картмела оставалась совершенно непонятной. Он прикидывал и так и эдак, обдумывая даже совершенно фантастические версии вроде той, что Картмел, убежав из дома Трэверса, в темноте напугал священника и тот его ударил. Однако экспертиза подтвердила предварительное заключение, что удар был нанесен человеком высокого роста и большой физической силы — щуплый священник ни в коей мере не соответствовал этим характеристикам. Кто же убийца? Инспектор Кроуз долго ломал голову, прежде чем перед ним забрезжила дикая, на первый взгляд, догадка. Лишь один человек мог связать воедино ограбление и убийство, которое, однако, в таком случае нельзя было считать настоящим убийством, а скорее случайностью. Этим человеком был сэр Трэверс. Когда он, разбуженный собакой, вышел из спальни, что-то, возможно полоска света под дверью, привлекло его внимание, и он пошел к своему кабинету. Картмелы услышали его шаги. Будь на их месте люди более смелые и решительные, они дали бы ему войти и постарались убить, Картмелы же струсили, выскочили в коридор и бросились бежать. Джек хорошо знал дом и кинулся к оранжерее, поскольку Трэверс отрезал их от винтовой лестницы. Что же сделал в такой ситуации Трэверс? В отличие от Картмелов он — человек храбрый и решительный — погнался за ними. Возможно, он заскочил в кабинет и взял из ящика стола револьвер, иначе преследование в одиночку двух преступников, которые к тому же могли иметь оружие, было бы с его стороны совсем уж безрассудным. Картмелы выбрались из дома и помчались прочь. У большого вяза возле дома священника он догнал их. Известно, что Трэверс прекрасный спортсмен, а значит, человек очень сильный. Джек Картмел вообще, не в счет, вряд ли он пытался вмешаться в драку. Впрочем, настоящей драки, судя по телу убитого, не было, Трэверс сразу ударил Картмела-старшего по голове либо рукояткой револьвера, либо попавшимся под руку камнем. Вряд ли он стремился его убить, однако, разгоряченный погоней, ударил очень сильно. Хотя при подобных обстоятельствах это не грозило ему серьезными неприятностями, он предпочел избежать огласки и договорился с насмерть перепуганным Джеком, как все скрыть; одного из них и видел священник. Оба они вернулись в замок и кто-то из них, скорее сам Трэверс, уничтожил следы в оранжерее, чтобы нельзя было определить, сколько человек там пробежало. Недаром оранжерея выглядит так странно: множество разбитых цветочных горшков и, несмотря на рассыпанную всюду землю, ни одного отпечатка обуви. А следы на улице смыл дождь. Отпечатки пальцев на сейфе, кроме отпечатков самого Трэверса, разумеется, тоже отсутствовали. Затем Трэверс, опасаясь, что, если Джека Картмела арестуют, он не выдержит и расскажет, как все было, выдумал, что якобы видел в коридоре какого-то высокого человека, которого на самом деле и в помине не было.