Поздно ночью ашурт не выдержал и распахнул все окна, устроив в комнате сильный сквозняк. Но лучше это, чем духота, в которой жаркие объятия и поцелуи теряют свой смысл. Ласайента исподтишка наблюдала за тем, как обнаженный Санти переходит от одного окна к другому, открывая створки. Герцог, в отличие от Ласти, не стеснялся наготы. Пусть смотрит, если нравится. Закончив борьбу с последней шторой, бесцеремонно заткнув ее за кресло, ашурт неожиданно разбежался и прыгнул на кровать. Девушка с визгом перекатилась, запутавшись в покрывале.

— М-м-м, — недовольно проворчал герцог, не поймав ее, но переворачиваться было лень, чем немедленно воспользовалась любимая, проведя пальцем по татуировке. Сантилли потянулся с наслаждением.

— Нравится?

Рука скользнула ниже, обводя по контуру хвост огненного духа.

— Лучше за ушами у него почеши. Поверь, я тоже оценю. Хочешь такую же? — герцог заинтересованно повернул голову.

— Спрашиваешь! Но ведь придется раздеваться, — принцесса сморщила носик.

— И что тебя смущает? — улыбнулся Санти и вкрадчиво добавил, — Или у тебя там что-то не так?

— Да иди ты, — Ласайента легонько шлепнула его по спине.

— Тебя с собою брать? — немедленно отреагировал ашурт и получил подушкой по голове.

— Ах, так!

Шон мялся почти неделю, не решаясь рассказать отцу правду, пока тот не прижал его к стенке почти в буквальном смысле слова и сам не выложил сыну, что с ним происходит и почему. Пришлось сознаться. Бушевать князь, как ни странно не стал, но задумался, категорично забраковав идею молодежи, не стесняясь в выражениях. Фраза «Бред драной кошки!» была самой спокойной и цензурной из всей его речи.

— Не мельтеши, — поморщился Найири, — А если предложить этому индюку деньги?

— Ему не деньги нужны, а положение в обществе, — возразил князь и упал на стул, — Ты можешь дать ему положение в обществе?

Демоны держали совет в каюте Повелителей уже полчаса, но дельные мысли не желали приходить в головы, заблудившись на морских просторах.

— Звезда, — произнес Лас, до этого притворявшийся предметом обстановки.

— Сейчас день, — удивился Сантилли, машинально взглянув в окно.

— Звезда желаний, — сын посмотрел на отца.

Тот хмыкнул и задумчиво проговорил:

— За нее он что хочешь сделает. Но проблему это не решает. Есть еще похотливый женишок.

— Одному «Звезду», второму — «Глаз» с условием, — закончил свою мысль Лас.

— А у мальчика голова работает, — Найири оживился и посмотрел на Андерса, — Жадность не задушит?

Князь поморщился, чем заработал еще толику уважения младшего сына.

«Звездой желаний» назывался один из крупных бриллиантов из сокровищницы йёвалли весом в семьдесят девять карат, «Глазом змеи» был огромный изумруд в девяносто три карата. За такие камни люди душу готовы продать, не то, что кого-то куда-то там продвинуть или отказаться от невесты. Еще одна найдется, не проблема, а вот такое дается в руки лишь раз в жизни.

— Я за побрякушками, а ты иди обрабатывать индюка, — распорядился князь, открывая портал.

— Я король, а не мальчик на побегушках, — проворчал Найири, поднимаясь.

Ночью в окно каюты графини тихо постучали. Испуганные девушки замерли, но это был всего лишь ашурт. Он посмотрел наверх и снова поскребся в стекло. Девушки ошеломленно уставились на него. Как он держится на такой высоте? Галье осторожно приоткрыла створку.

— Шорро, тысяча извинений за поздний визит, — зашептал герцог, — Я даже входить не стану и займу всего лишь брев[6] Вашего драгоценного внимания. Андерс, отец Шона, хочет предложить за Вас выкуп. Такое только ненормальный не возьмет, а Ваш отец производит впечатление человека рационального и практичного. Поэтому здесь проблем не будет. Ваш жених тоже не сумасшедший, чтобы отказаться от изумруда весом почти девяносто карат.

Лонье тихо ахнула.

— Значит, мы правы, — сделал вывод Сантилли, — Остается слово за Вами. Подумайте на досуге и не говорите Шону, что я здесь был.

— Почему? — прошептала потрясенная новостью графиня.

— Порвет на ленточки. Он сам хотел сказать, но по стенам лазить ему мозгов не хватило, а надоумить некому. До свидания, шорро, и я надеюсь на Ваше благоразумие. Очень хочется погулять на свадьбе.

Демон исчез. Девушки переглянулись, и Лонье прижала руки к плечам.

— Господь всемогущий, сделай так, чтобы у них все получилось! — зашептала она.

— Да, чуть не забыл, — герцог свесил голову откуда-то сверху, — Я бы советовал согласиться, и тогда все миры будут у Ваших ног.

— Миры? — переспросила потрясенная графиня.

— Конечно, — пожал плечами ашурт, — понимаете, мы немного не отсюда. Еще раз спокойной ночи. Кстати, Вам кто-нибудь говорил, что Вы очаровательны?

— Да, — кивнула головой окончательно растерявшаяся графиня.

— Жаль, опередили, — герцог исчез окончательно.

— Он сумасшедший, шорро, — испуганно пролепетала служанка.

— Я же не за него замуж выйду, — еще не веря своему счастью, ответила Лонье, принимая решение.

Все миры! Она почему-то сразу и безоговорочно поверила этому графу, который совсем не граф и даже не отсюда. Все миры!

— Ты какую ерунду ей нес? — набросился Шон на герцога, когда тот перепрыгнул через борт.

— Зато можешь спать спокойно, — Санти хлопнул его по плечу и направился к лестнице, ведущей с верхней палубы вниз, — После такого разговора в меня она точно не влюбится.

— Я теперь вообще не усну, — догнал ашурта Шон, — И обязательно надо было сообщать ей так?

— Интереснее же, — неподдельно изумился герцог непониманию друга, оглянувшись на него, — Через дверь любой может. Даже ты, — он со смехом перепрыгнул через три ступени вниз, уходя от закономерного подзатыльника.

До полудня ничего не изменилось в жизни графини, но вот перед обедом….

В дверь требовательно постучали. Лонье, готовившаяся к выходу, с беспокойством переглянулась с Галье и быстро пересела в кресло, сделав вид, что целиком увлечена вышиванием. Знать бы еще, что она вышивает и для кого. Вполне может статься, что погребальный платок для себя. Господь всемогущий, только бы у них все получилось!

В дверь вошел отец. Как всегда в черном с серебром. Как же, благородный цвет так идет нашей седине! Графиня спрятала раздражение за любезной улыбкой и присела в низком реверансе. «Я стала законченной лицемеркой, — с тоской подумала она, — Почему он молчит? Господи, почему он молчит?».

Маркиз не спеша прошелся по каюте, не торопясь замечать дочь, замершую в поклоне.

— Не знаю, что он в тебе нашел? — наконец соизволил произнести он, и сердце девушки оборвалось. Он отказал! Неужели он отказал?

— Шорро, я изменил свое решение, — Лонье непонимающе подняла глаза на отца, — Вы выходите замуж за графа.

— Какого графа? — пролепетала девушка.

— Какая Вам разница! — отмахнулся маркиз, но все-таки ответил, — наследника маркиза Грайэ, никак не могу запомнить его имя. Поедете к варварам, будете нести им цивилизацию и свет божественного учения.

Шер Сацки, видя ошеломленное лицо дочери, высокомерно спросил:

— Вас что-то не устраивает в моем решении?

Девушка быстро забормотала слова признательности. В этот раз ей даже не пришлось притворяться.

Как только закрылась дверь, Лонье упала на колени:

— Господь всемогущий, спасибо, что услышал меня!

С этого дня юная графиня перестала совершать прогулки в одиночестве, а Сантилли и Ласайента лишились общества Шонсаньери. В отместку они совершенно замучили боцмана, коренастого сурового моряка с шикарными усами и шрамом через все лицо, заставляя его учить их вязать морские узлы. Даже угроза зачислить непосед в команду юнгами не отпугнула настырных демонов. Капитан посмеивался и предлагал выдать салагам швабры и щетки.

Этим утром молодежь гоняла друг друга на верхней палубе. Оттуда постоянно доносились азартные выкрики и звон мечей. Свободные от вахты моряки с интересом наблюдали за поединком, некоторые из них, кому не хватило места на корме, забрались на реи.