— Значит, наше предположение верно? — вопрос Селезнева больше походил на констатацию.

— Увы, но это так, — ответил Остапов и повернулся к одному из офицеров, сидевших позади них за компьютерами. — Сколько осталось времени до выхода на связь?

— Ровно семь минут, товарищ генерал армии.

Глава ГРУ скрестил руки на груди и попытался расслабится, хотя ситуация делала всё, чтобы не дать ему и секундной передышки. Два других высокопоставленных офицера испытывали идентичные эмоции, особенно это касалось Николая Селезнева, который оперся локтями на стол в нервном ожидании вестей от спецподразделения. Никто не мог сказать, живы они или нет, но более всего тревожила невозможность на данный момент предупредить отряд о приближении боевого дрона. Без этого всей операции настанет конец, а ГРУ потеряет два десятка подготовленных человек — то есть почти половину из числа бойцов, обученных для выживания в аномальной территории. И, что не менее важно, будет утерян последний живой человек из комплекса вместе с документацией исключительной важности. Сейчас на командный пункт сходилась вся доступная информация о действиях заклятых друзей, которые не преминут воспользоваться любой возможностью нанести удар в спину. Так же тревожило отсутствие новостей от группы Егорова и Пророка, которых будут считать пропавшими без вести, если в ближайшее время от них не поступит никакой информации.

— Внимание! Есть связь, — произнес ответственный офицер и присутствующие услышали задыхающийся голос командира подразделения. На удивление цифровой канал связи лишь изредка прерывался и слова командира были хорошо слышны присутствующим.

— На связи двадцать седьмой… обнаружили цель, один погиб, повторяем один погиб. Код «Егерь», выходим к точке «Аврора».

— Дайте команду как можно быстрее укрыться, — сообщил Остапов и офицер тут же послал в эфир:

— Двадцать седьмой внимание, с западной стороны к вам приближается ударный беспилотный летательный аппарат противника. Немедленно предпринять меры для укрытия. Сохранение «Егеря» ваша главная задача, повторяю немедленно укрыться и сделать все для защиты «Егеря», как понял?

— Говорит двадцать седьмой, вас понял, приступаем.

Связь прервалась и генералы обменялись недвусмысленными взглядами. В них легко читалось облегчение от факта сохранности отряда, сумевшим найти инженера с документацией. В то же время использование беспилотника могло поставить крест на всей операции и уничтожить два десятка человек, а самое паршивое, никто не сможет предъявить американцам обвинения в атаке на российских военнослужащих, потому что формально их там нет. Остапов встал и, обойдя вытянутый стол, обратился ко всем, кто в настоящий момент обеспечивал и руководил операцией. У них имелся туз в рукаве, заготовленный еще на совещании в здании Генерального штаба.

— Пора задействовать наш план подстраховки.

Выполнять столь странный приказ экипажу еще никогда не доводилось. Замаскированный под учения полет, поначалу мог вызать удивление, особенно, если не знать всех деталей миссии, ставших известными уже в воздухе, когда командир экипажа посмотрел на часы и в назначенное время аккуратно вскрыл важный пакет. Оттуда он достал инструкции под грифом «совершенно секретно» и зачитал вслух. По окончанию даже у двух бывалых офицеров ВВС возникло недоумение от всей затеи, которая возникла в головах Генштаба, однако ничего не оставалось, кроме как подчиниться и выполнить требуемое. С приказом ознакомили и операторов, которые решили не высказывать вслух свои соображения на этот счет, однако по их лицам можно было без особых усилий прочесть, что они думали.

— Курс один-девять-пять, — произнес командир.

— Есть разворот на курс один-девять-пять, — подтвердил штурман.

Теперь они летели со скоростью почти шестьсот километров в час к границе Периметра Чернобыльской аномальной Зоны. Военные летчики максимально сконцентрировались на полете, ведь никто из них никогда раньше не летал над аномальной землёй.

Грохот от взрыва пришёл столь неожиданно, что даже крылатые твари испугались и запрыгнули обратно на высоченные деревья, откуда напали на группу людей. Филиппов отправил короткую очередь в покрытое черной шерстью уродливое рукокрылое существо, которое упало на землю и задёргалось в конвульсиях.

— Отходим! — крикнул остальным командир и его голос прорвался через канонаду стрельбы. Автоматный и пулеметный огонь, которым поливала подгруппа прикрытия здешнюю живность, дал свой эффект и злобно урчащие твари все реже пытались спрыгнуть с деревьев. Четверо бойцов тащили бессознательного мужчину, у которого в рюкзаке успели найти документы, чье содержание указало на причастность полумертвого человека к исследовательскому бункеру. Задание можно было считать наполовину выполненным, если бы не сообщение о барражирующем неподалёку вражеском беспилотнике. Взрыв со стороны, откуда пришел едва живой сотрудник, подтвердил наличие угрозы. Спасение его и документов теперь стало первостепенной задачей.

«Жаль того, второго, — подумал Филиппов, бегом направляясь к месту, где осталась часть отряда. — Он пожертвовал собой ради спасения своего товарища. Большая редкость нынче».

На бегу капитан дал команду на общей частоте:

— Внимание всем! В нашем квадрате действует ударный дрон противника. Отряду максимально рассредоточиться и немедленно предпринять меры по маскировке, повторяю, немедленно предпринять меры по маскировке!

Схватив бессознательного Самонина, командир вместе с еще одним бойцом оттащили его в сторону огромных корней деревьев.

— Быстрее раскрывай! — капитан вытащил из рюкзака чехол и передал своему напарнику. Из него они достали плотно упакованную специальную ткань, которой разведчики накрыли себя вместе с Самониным. В этот момент инженер очнулся и издал такой вопль, от которого у Филиппова и второго бойца едва не лопнули барабанные перепонки.

— Лежать, мать твою! — рукой командир прижал к земле голову Самонина и голосом не терпящим возражений прорычал:

— Мы пришли тебе помочь, но если хочешь жить, то лежи смирно или я тебя снова отправлю в отруб, ясно?!

— Д-да, я п-понял… — жалобно протянул инженер.

— Пароль «молот»!

— Чего? — ничего не понимая отозвался Самонин.

— Давай ответ на пароль! — рявкнул Филиппов.

— Ах, черт, как же его… «огонь»! Точно ог…

Где-то рядом земля содрогнулась от сильнейшего взрыва и все трое под маскировочной тканью почувствовали как куски земли попадали на них сверху. От чудовищного грохота заложило в ушах и настала глухонемота, характерная для слабой формы контузии, а весь мир стал восприниматься через сильнейшую головную боль. В прибор ночного видения капитан видел, как мужчина схватил себя за шлем и уткнулся в землю, но его шевеление могло демаскировать и Филиппов вместе с другим грушником буквально вдавили в землю Самонина. Их состояние немногим отличалось от его, но по крайней мере им не довелось попадать из одного шокового состояния сразу в другое. Подготовка разведчиков помогла выстоять от взрыва и последовавшей ударной волны.

Чтобы не попасть в область действий воздушных аномалий экипаж вывел самолет на почти предельно допустимую высоту в восемь с половиной тысяч метров над уровнем моря. Некоторые полагали, что аномалии, особенно воздушные, могли распространяться и за условную границу, названную Периметром, по этой причине летчикам четко предписывалось, не заходя в запретное воздушное пространство, лететь на максимально допустимой высоте и свести риск к минимуму. Прикрытием миссии служило то обстоятельство, что недалеко довольно часто проходили учения, в том числе из ВВС. Тем же занимались и североатлантические «партнеры», не особо заботясь о нелепости таких утверждений, ведь всем были прекрасно известны их сугубо разведывательные, а порой и провокационные цели. Сейчас самолет Ил-22ПП двигался возле края верхнего слоя мегатучи, закрывшей Зону от Солнца, словно боясь, что его свет покажет всему миру истинный лик невероятной аномалии. Электронный комплекс на борту, прозванный военными «Порубщик», сканировал все излучаемые в пространство радиосигналы пока операторы не выявили нужную частоту. Сейчас все их действия не могли быть замечены из-за работы электроники в пассивном режиме, лишь принимавшей любые сигналы, но вскоре ситуация должна будет измениться.