Дэмпси выслушал до конца, полностью осознав собственную неспособность возразить на эти слова. Ситуация начинала напоминать цугцванг, когда любое действие только ухудшало твое положение. Его политические противники загнали его, как политика, в самую страшную ловушку, из тех, в которую можно поставить и выход из такой ситуации не может быть шаблонным, как по учебнику, и каждый, кто сталкивался в своей практике с чем-то подобным, всегда изобретал нечто новое. Поэтому президент видел выход лишь в опрометчивом решении, к которому его в значительной степени подталкивали, о чем он даже не догадывался. Да еще и политические противники на него надавили, сумев поставить ему палку в колеса, протащив закон об ограничении деятельности спецслужб на территории Зоны. А все, из-за какого-то неудачника, подумал президент, допустившего оплошность в расчетах и в результате все энциклопедии мира пополнились словосочетанием Чёрная Среда. Получалось, что затея, начавшаяся задолго до этого по-настоящему страшного дня, была с точки зрения закона вполне легальной. «Почти легальной» — поправил себя Дэмпси, но во всяком случае не такой, как сейчас. Если Конгресс узнает о всех деталях операций, то гнев его будет сравни Гневу Господнему, обрушенному на Содом и Гоморру. Хотя по сравнению с некоторыми сенаторами любой дьявол покажется ангелом. От этой мысли президент едва удержался от улыбки, однако сейчас от него требовалось действовать. Этого хотели и его сподвижники, и те, кто привел Дэмпси на Олимп власти, и закинувший ногу на ногу человек, сидевший напротив. Западня казалась ему таковой только в начале, теперь же он видел в ней едва ли не единственное спасение, а невнятные контраргументы высказывались им лишь для приличия, с чем Дэмпси внутренне соглашался. Президент США не догадывался, что создать для него подобную иллюзию старались уже несколько месяцев, когда после Чёрной Среды часть истэблишмента ощутила возможный разворот его позиции на новый курс и с этим не были согласны очень многие.

— Так каково будет ваше решение, господин президент? — повторил свой вопрос Рид и, не отрывая взгляда, наблюдал за своим боссом, одновременно набирая номер по закрытому каналу.

Команда, пришедшая из здания в тысячах километрах, заставила действовать максимально быстро. Из ангара выехал специальный разведывательно-ударный боевой дрон, которому создатели дали название «MQ-9 Reaper» или Жнец. Подобно гигантской птице с двадцатиметровым размахом крыльев, он прибыл на своих шасси на взлетно-посадочную полосу. Техники уже успели навесить смертоносное оружие, которым он мог поражать цели на земле или в воздухе и теперь машина была готова на сто процентов обрушить всю свою мощь туда, куда ее направят. Недалеко от ангаров находился наземный командный пункт, в котором сидело два оператора, управлявших железной птицей по специальному радиоканалу. К работе с беспилотниками всегда допускали исключительно офицеров, имеющих реальный опыт пилотирования самолетов — считалось наиболее эффективным управление машиной именно человеком, не понаслышке знакомым с полетами. За два десятилетия их использования выработалась целая каста людей, для которых специальные операции, проводимые дронами, становились чем-то вроде игры на «плэйстейшен», когда сидящий в сотнях километрах от района боевых действий офицер, воспринимает удары по целям как нечто совершенно не связанное с реальностью. В конце концов для сознания нет особой разницы, когда видишь на экране взрыв машины, будучи лишь графическим объектом или настоящим, с гибелью реальных людей. Бесконечная «война с терроризмом» создала гигантскую индустрию, в которой применение роботизированным машинам отводилась особая роль и уж тем более они были эффективны в Зоне, куда часто отказывались летать пилоты, особенно если речь заходила о полетах ниже уровня аномально стационарного облачного покрова. Любопытно, что так называемое международное сообщество очень быстро забыло о массовой гибели среди мирного населения в разных странах, испытавшее все прелести демократизаторов, которые в собственной миссии войны с террором убивали куда больше людей, никаким образом не связанных с ним. Демонстрации в знак протеста против использования беспилотников в США быстро давили далеко недемократическими методами, а жалкая ООН быстро заткнулась, когда светочи свободы предложили применять против нелегалов именно дроны, поскольку те без риска для обслуживающих их людей могли эффективно выполнять миссию по контролю Периметра с северо-западной стороны. Особенным одобрением у блоггеров и прочих «интернет-борцов» пользовались популярностью кадры с камер дронов, когда по группе из десятка человек, пытающихся проникнуть в Зону, наносились ракетно-бомбовые удары, после которых на земле оставалась только дымящаеся воронки. Тогда информационное пространство делилось на два лагеря: первые яростно выступали за продолжение безжалостного искоренения «идиотов», лезших в запрещенную территорию и вторых, ратовавших за свободный доступ в аномальную Зону. Однако в обоих случаях все стороны с кровожадным фанатизмом детально разбирали такие видеоролики, яростно пытаясь доказать своим оппонентам собственную правоту. Девяносто девять и чёрт знает сколько девяток после запятой процентов из них даже не понимали, что этими контролируемыми вбросами спецслужбы просто отвлекали внимание общественности от проблемы применения беспилотников к нелегальному проникновению за Периметр. Просто и изящно.

Сидевшим в командном пункте двум операторам было глубоко плевать на общественное мнение, потому как их выдернули поздно вечером на задание и вместо отдыха они будут долго и напряженно следить за изображением мониторов. Финальная проверка техниками всех систем заняла несколько минут и когда «Жнец» с гулом своих турбовинтовых двигателей поднялся в воздух, видеотрансляция началась.

В зале, куда стекалась вся информация об операции, столпилось около двух десятков человек. Подавляющая часть из них была специалистами в разных областях, как правило, ответственных за связь, получение качественного изображения, короче всего, что требовалось большому начальству, пришедшему лично проследить за выполнением операции. Кроме Паттерсона и Стивенса, присутствовали еще директор по разведке, шеф РУМО Уильям Тауэр и генерал-майор Брайан Холл.

— Сэр, изображение установлено, — сообщил офицер-техник и на одном из огромных экранов возникла картина сменяющейся местности, когда «Жнец» приближался к границе Периметра.

— Хорошо, продолжайте. — Директор ЦРУ сосредоточенно глядел вперед, засунув руки в карманы своих выглаженных брюк.

В зале ощущалась рабочая атмосфера и переговоры офицеров создавали фон, который приводил к определенному напряжению, особенно передававшимся большим чиновникам, следившим за всем позади. Стоящий среди них вице-адмирал Тауэр, с явными признаками ноябрьского насморка, скептически глядел на устроенную демонстрацию своих коллег из разведки. Тот факт, что именно ЦРУ отводилась главная роль в этой операции серьезно раздражала Пентагон, а приглашение начальника военной разведки в Лэнгли некоторыми вообще рассматривалось как издёвка. В любом случае задействованные в колоссальной цепи операций различные службы подчинялись Директору национальной разведки, а значит, во многом ЦРУ.

— Меня не покидает один вопрос, — обратился Тауэр к Паттерсону.

— Какой именно?

— Видите ли, мы могли заблаговременно поднять в воздух одну из наших птичек и привести ее по заданному маршруту к точки. Почему этого не было сделано?

Незаметно для Тауэра, Паттерсон поморщился от заскорузлости вице-адмирала, поставленного четыре месяца назад на должность главы РУМО после скандала, связанного с его предшественником. Сам же вице-адмирал относился к старой когорте, слишком медленно воспринимавшей новые течения и изменения в мире. Особенно тяжело приживались в голове этого динозавра, коим считал Тауэра сам Паттерсон, инновационные методы применения имеющихся боевых систем в условиях Зоны. Однако, не подав виду, директор ЦРУ подробно ответил на вопрос.