Из квартиры они вышли вместе. Ева закрыла дверь и поспешила вперед. Иштван подождал, пока девушка дошла до первого этажа, затем последовал за ней.

Коцка поднял трубку.

— Алло. Это Барди. Привет… Слушаю… Понятно. Еще не оставлял квартиры? Ладно. Скоро произойдут изменения. Возможно, я и сам пойду… Хорошо. В таком случае дождись меня. — Он положил трубку.

Коцка облокотился на стол и задумался. Картина еще не была ясна. Оставалось много невыясненных моментов.

«Думай спокойно и логично, — приказал себе. — Были у тебя и более сложные дела».

Он встал, подошел к окну и прижался горячим лбом к оконному стеклу. Так как будто проходила боль в глазах от бессонных ночей.

На площади играли дети, неторопливо проходили, прижавшись друг к другу, пары влюбленных. По тротуару спешили озабоченные люди.

«Хорошо бы пойти домой, отдохнуть. Уже целую неделю почти не заглядывал к своим. Като вполне законно нервничает. На чем я остановился? Да-да. С аргументами Челеи можно согласиться. Краснай случайно ввязался в дело». — Старший лейтенант отошел от окна и начал медленно ходить по кабинету. Он невольно считал шаги…

«Один, два, три… четыре… пять… Пять шагов. Если бы у меня была комната длиной пять метров, Като была бы рада. У других уже есть хорошая квартира, а у нас нет… Опять мысли блуждают не там, где следует, — корил он себя. — Я утомлен, вот бы выспаться. Хоть раз. Да. Вернемся к Фредди. Откуда известно, что это реальное лицо? Мы исходим из донесения агента Б-19. Можно с ним согласиться? Да, можно".

Он подошел к сейфу, взял папку. Найдя донесения, начал читать.

«Мне удалось установить, что руководителем одной из разведывательных групп, действующих в Будапеште, есть некий Фредди. Это, вероятно, кличка. Его заслали в Будапешт после освобождения. Безупречно владеет венгерским языком. И вполне возможно, что по происхождению он венгр. Установлено, что у него высшее образование. Поддерживает связь с девушкой, которую зовут Ева Шони».

Коцка перевернул еще несколько страниц. В одном из донесений говорилось о том, что Фредди занят исключительно военной разведкой. Вот в донесении говорится, что, кроме Евы Шони, членом шпионской банды Фредди был Ференц Вильдман. Вильдмана они знали и раньше. Он вернулся в Венгрию также в 1945 году. Долгие годы жил на Дальнем Востоке и работал против немцев.

В руки Коцки попала записка, которую он нашел в рубашке Вильдмана. Она была написана на бледно-зеленой бумаге. Коцка внимательно рассмотрел буквы, последовательность изложения и пришел к выводу, что Фредди много пишет. Об этом свидетельствовали связующие линии между отдельными буквами, упрощение букв, пропуск надбуквених знаков. Но что имел в виду Челеи, когда говорил о записке? Ясно, что ее автор образованный человек. Он посмотрел сквозь лист на свет — может, есть водяные знаки. Их не было. Бумага не венгерского производства, — решил Коцка. — На венгерской бумаге такого качества всегда есть водяной знак».

Он положил папку в сейф и взял шляпу, оставленную неизвестным в морге. У окна начал внимательно рассматривать находку в лупу. Шляпа была почти новой, 56-го размера. Вдруг тихо свистнул. Подошел к столу и пинцетом положил на лист белой бумаги четыре волоска. «Русые, — удивлялся он. — Значит, шляпа принадлежит не Фредди. У него, насколько я успел заметить, тёмно-каштановые, почти черные волосы. Брови тоже черные». Старший лейтенант наморщил лоб. Волосины он положил в конверт. «Потом просмотрим в лаборатории», — решил. Оделся, запер дверь кабинета и вышел на улицу.

Спокойно, не торопясь, Коцка направился по бульвару Святого Стефана. На улице Пожони навстречу ему чуть ли не бежал Иштван. Старший лейтенант на мгновение остановился, посмотрел ему вслед. «Нет, не пойду за ним, — решил он. — Но что с ним случилось? У него такой испуганный вид». Он заметил, как парень на углу улицы свернул на бульвар. Коцка пошел дальше. Дойдя до набережной, незаметно оглянулся и направился в скверик. Сел на скамью возле маленького коренастого мужчины, вытащил из кармана газету и начал читать.

— Что нового? — спросил Коцка через некоторое время у соседа.

— Мальчик еще там, у нее, — ответил тот. — Девушка тоже не выходила. В квартире горит свет.

Коцка взглянул наверх. В одной из квартир третьего этажа действительно горел свет, хотя солнце только что скрылось за прядью гор, возвышающихся над Будой, окрасив в кроваво-красный цвет облака над горизонтом.

Коцка следил за окном. В нем появилась фигура девушки. Она наполовину опустила жалюзи, постояла еще немного и исчезла.

— Вышла осечка, — сказал Коцка.

Сосед вопросительно посмотрел на него.

— Парень уже давно ушел.

— Это невозможно!

— Я только что встретил его по дороге. Упустили. Иди в отдел и скажи Мальве, чтобы пришла сюда.

— Она рядом, в кафе.

— Еще лучше. Зайди к ней, — приказал Коцка. — А Шарди передай, что ночью придется работать. Пусть подождет меня.

— Понятно. — Мужчина поднялся и ушел.

Через десять минут к скамейке подошла красивая брюнетка и села возле старшего лейтенанта. Тот наклонился к ней.

— Теперь нам придется играть роль влюбленных, поняли? — тихо засмеялся Коцка.

— Да.

— Когда в окне третьего этажа появится кто-то, обними меня.

— В таком случае было бы лучше, если бы там никто не появлялся.

В следующее мгновение девушка горячо обняла Коцку. Тот тоже обхватил ее за талию, а сам осторожно глянул в окно. За занавеской стояла Ева и какой-то высокий человек, его лицо нельзя было разглядеть.

— Сильнее обними меня, — шепнул Коцка. — Кажется, мы наткнулись на верный след.

Иштван не мог заснуть. Чужой дом, чужая постель, чужое окружение, беспокойные мысли, страх — все это отгоняло сон. Юноша лежал навзничь на упругом диване и сквозь окно смотрел в звездную ночь. Блеклый лунный свет рисовал на стене удивительные тени. Он лег час назад, после разговора с Лайошем Паппом. Слова этого сорокалетнего мужчины, бывшего офицера хортовской авиации, а теперь служащего лесничества, все еще раздавались в его ушах.

— Нет, дружище, — засмеялся Лайош Папп и вкусно зевнул, — этой ночью уже не стоит браться за дело.

— Но для меня очень важно уйти немедленно, — настаивал Иштван. — Мне ежеминутно грозит арест.

— Все равно. Завтра день посидите в комнате, а я все подготовлю, — говорил Папп. — Я не хочу провалиться. Ева ведь не предупредила, что вы придете…

— Уже не было времени, — пояснил Иштван и разочарованно спросил — Значит, никак нельзя?

— Нет, друг. Поужинайте и отдыхайте.

Папп вышел и через некоторое время вернулся, неся хлеб, сало, сухую колбасу и салат.

— Закусите и ложитесь спать. К сожалению, ничего другого у меня нет.

Хозяин принес из другой комнаты простыню, подушку и одеяло, постелил Иштвану на диване и направился к выходу. В дверях еще раз обернулся.

— Утром дам Еве телеграмму, сообщу, что вы отправитесь только завтра. Спокойной ночи!

Иштван лежал и смотрел в призрачную, черную ночь. В голове вихрем вертелись мысли, одна тревожнее другой. Сказывались переживания прошлых дней.

Возможно, поэтому в мыслях он бросался от одной крайности в другую. То он был полон лучших надежд, потому что верил, что за рубежом как по мановению волшебной палочки исполнятся все его желания, то снова его душил страх. Затем в памяти всплывали картины детства, появлялось всегда улыбающееся лицо матери. Он с болью думал о том, что если бы мать не умерла, все бы сложилось в его жизни иначе. В воображении видел лицо Майи, затем Эстер, пока каким-то чудесным образом лица обеих девушек не слились в одно. Видение исчезло, сменившись сразу другим. Ему улыбалась Ева Шони.