Было без пяти одиннадцать, когда Уоттс снова возник в дверях. Он был, как всегда, свеж, подтянут, чисто выбрит, его черные волосы аккуратно зачесаны назад. На нем сверкала новенькая рубашка из серого шелка. Надо признать, своим видом он производил впечатление на окружающих.

Лицо его между тем было озабоченным, голубые глаза — холодными и хмурыми.

— Вот что, Сильвия, — сказал он, — вам придется поприсутствовать на этом совещании и делать заметки о том, что происходит на нем… Хорошо?

Сильвия молча кивнула.

Правильно она сделала, сказав шефу, что замужем. Теперь ему и в голову не придет, что ее тянет к нему физически.

— Между прочим, — продолжал инструктировать ее Уоттс, — точно запишите все, что скажет Пол Ханак.

Шеф сделал паузу. Лицо его посуровело.

— Если даже Пол будет нести полнейшую чушь, — уточнил он. — Вам ясно?

Тайго смотрел Сильвии прямо в глаза, и от этого у нее мурашки поползли по спине.

— А почему? — спросила она, тщательно выговаривая каждый слог.

— Если мои подозрения верны, вы очень скоро поймете почему, — отрезал Уоттс.

Ровно в одиннадцать словно по мановению волшебной палочки приемная наполнилась народом. Сильвия приглашала всех в кабинет, невесело думая при этом, как Уоттс сумел выдрессировать их.

Совещание шло своим чередом. Сильвия старательно стенографировала выступления. Она не понимала и половины из того, что записывала, поэтому, боясь пропустить что-либо важное, заносила на бумагу все, что там говорилось.

День получился длинный и напряженный. Был уже седьмой час, когда Сильвия положила на стол шефа расшифрованные страницы выступлений. Тайго оставался по-прежнему невозмутим и бодр, чему Сильвия, ощущая слабость во всем теле, не могла не позавидовать.

— Ваш друг брал взятки, — словно о чем-то обычном сообщил Уоттс.

Смысл сказанного не сразу дошел до Сильвии.

— Пол? Не может быть! — В глазах у нее мелькнул страх, но какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что это правда. — И что вы собираетесь предпринять?

— Да все уже сделано. — Лицо шефа было похоже на каменную маску. — С этой минуты вы никому не сообщаете о нем никаких сведений, и все запросы направляете прямо ко мне.

— Вы его уволили? — со страхом спросила Сильвия.

— Разумеется, уволил.

Уоттс склонил голову к готовой стенограмме, лежавшей на его столе.

— Я с ним разделался, — строго проговорил он. — Теперь ему, дай Бог, устроиться где-нибудь дворником, подметать мостовую.

— Но это точно, что он брал взятки? — спросила Сильвия и замолчала при виде окаменевшего лица шефа. Как ужасно, подумала она. Бедная Шейла.

— Вы, собственно, о чем? — строго спросил он.

— Но ведь преступления в строгом смысле слова он не совершил… — Лицо шефа еще более помрачнело, и голос Сильвии осекся… — Я хочу сказать…

— Я знаю, что вы хотите сказать.

Уоттс тряхнул головой, откинулся на спинку кресла и впился глазами в ее лицо.

— Это не было «преступлением в строгом смысле слова», до этого не дошло… но это бы случилось неотвратимо. — Он не спускал с Сильвии глаз. — А вы хотели бы, чтобы я дал ему возможность зайти слишком далеко, чтобы против него было возбуждено уголовное преследование?

— Конечно же, нет. — Сильвия слегка стушевалась под его неумолимым взглядом. — Но вы хотя бы спросили его, почему он пошел на это?

— Меня не интересует, почему он до этого опустился, — ледяным тоном отвечал Уоттс. — Он пытался мне лгать, говорил, что это его первая значительная ошибка. Он рассчитывал на то, что если станет пресмыкаться перед начальством, то ему будет прощена его глупость. Но это его вторая большая ошибка.

Уоттс подался вперед в своем кресле и снова стал просматривать бумаги.

— Лжи я не прощаю, Сильвия. И никогда не прощал.

— О…

Сильвия была рада тому, что шеф смотрел вниз и не мог видеть, как она внезапно покраснела, словно сама виновата во всех прегрешениях.

— Если от меня ничего больше не требуется, то я хотела бы пожелать вам доброй ночи, — пробормотала она.

— Подождите минутку, я подвезу вас домой, — предложил Тайго, не отрывая глаз от лежащих перед ним бумаг. — Я устал до чертиков… На сегодня, пожалуй, хватит.

— Совсем не обязательно меня подвозить, — торопливо сказала Сильвия. — Я не хочу, чтобы вы из-за меня делали большой крюк…

— Надевайте пальто, — продолжал шеф, будто не слышал ее слов.

— Я…

Сильвия лихорадочно искала удобный предлог отказаться от неожиданной любезности шефа. Однако ничто не приходило ей в голову. Она застыла на месте в нерешительности, а Уоттс между тем сложил бумаги в аккуратную стопку и поднял на секретаршу глаза, выражение которых вряд ли кто-нибудь смог бы определить.

— Ну, идемте же, — несколько раздраженно сказал он, подходя к вешалке в углу кабинета. — Я не могу ждать вас всю ночь.

Сильвия вышла, раздираемая противоречивыми чувствами. Ей действительно не хотелось, чтобы он ее подвозил. Она надела пальто и проверила, выключен ли рефлектор. Ну о чем она будет говорить с этим айсбергом все то время, пока они будут ехать к ее дому? А если он ждет, что она пригласит его в дом? Нет, вряд ли он на это рассчитывает — конечно же, нет… Сильвия на секунду закрыла глаза и начала молиться, прося Всевышнего ниспослать ей мудрости и спокойствия. Конечно, особенно бояться нечего: даже если Уоттс прямо попросит разрешения зайти к ней, она может сказать, что муж на работе или что-либо в этом роде.

Тайго появился в дверях — в просторном черном пальто, с тяжелым чемоданчиком в руках. Вид у него был внушительный.

— Вы готовы?

Он открыл перед Сильвией дверь и последовал за ней по коридору. Он шел, держась прямо, с лица его не сходило какое-то отрешенное выражение. Пока лифт стремительно нес их вниз, Сильвия внимательно вглядывалась в него. Теперь она поняла, почему солгала Уоттсу. От него исходили какие-то почти осязаемые сигналы, которые воспринимались всем ее существом.

Но она не нужна ему как человек… Ему требовалась высокопроизводительная машина. И все. Если бы она призналась ему, что, по существу, одинока… Понятно, чем бы это все кончилось. В тех обстоятельствах она сделала единственный правильный шаг. И, конечно же, он не зайдет к ней на чашку кофе — такие люди не общаются с машинами. Оно и понятно…

— Мне кажется, вы уже у нас освоились. И неплохо.

Сильвия открыла рот, чтобы ответить на эту сдержанную похвалу, но вдруг кабина лифта дернулась и остановилась как вкопанная. Сильвия потеряла равновесие. Какая-то сила бросила ее вперед, прямо на Тайго. Его руки машинально раскрылись, и он принял ее падающее тело к себе на грудь, ударившись при этом спиной о стенку лифта. Таким образом Сильвия оказалась в объятиях шефа. Губы их были совсем близко, и, казалось, они вот-вот поцелуются, тем более что свет в кабине замигал и начал тускнеть.

— С вами все в порядке? — Голос Уоттса прозвучал как-то странно, совершенно по-новому.

Впоследствии вспоминая об этом, Сильвия поняла, что поведение Тайго не соответствовало сложившемуся у нее представлению о нем. У него не возникло желания отталкивать ее, напротив, на мгновение его руки крепко сжали ее тело, и он взглянул на нее сверху вниз, в ее испуганное, с расширенными зрачками лицо, и с несвойственной ему мягкостью произнес:

— Не волнуйтесь, лифты любят выкидывать подобные фокусы.

— В самом деле?

Сильвия попыталась улыбнуться, но это ей плохо удалось. Страх не покидал ее: не хотелось погибать в этом металлическом ящике. К тому же физическая близость Тайго вызвала в ней чувство беззащитности.

Сильвия освободилась из его объятий. Теперь он лишь придерживал ее, слегка касаясь локтей. Но она продолжала ощущать его, и это тревожило ее… И — возбуждало. В этом не было сомнения.

— Вы не ушиблись?

Ей хотелось сказать «да», чтобы Тайго продолжал держать ее под локти, но Сильвия взяла себя в руки и быстро отодвинулась от него. Что со мной происходит? — с тоской спросила она себя.