- Прости меня, но я не могу. Время не для нас.

- Ты отнимаешь у меня и время? – спросила, сглатывая, Свон, - окончательно? Ты точно не хочешь быть со мной рядом или хотя бы подумать? - Эмма предпринимала последние попытки, ведь она так не хотела расставаться.

- Я не хочу тебя мучить ожиданием и пустыми надеждами. Я не знаю, смогу ли я… - Реджина не знала, что говорить дальше, - нам лучше остаться друзьями.

- Я не буду тебе другом, - Свон не хотела быть другом, она хотела быть любимой, которой была на острове. Ведь она действительно чувствовала, что Реджина её любит. Но… Это был остров. Остров, на котором нет ничего, кроме Эммы. “Это была не любовь, это была благодарность”, - вдруг подумалось блондинке, и она, поцеловав ещё раз животик, встала на ноги, - я завтра улетаю в Нью-Йорк. Если Лане понадобится моя помощь - я всё сделаю. Для неё папочка достанет и звезду с неба. Тебе понятно, Реджина?

- Эмма, - Миллс оцепенела от этой холодности, но она понимала все чувства Свон, - я позвоню тебе насчет работы и, если хочешь, после врача.

- Позови меня на УЗИ. Я хочу увидеть малышку, - сказала довольно грубо Эмма, - а работу засунь в… Я найду на что и как прожить. И, пожалуйста, не нервничай больше. Лане это противопоказано. Подумай, прошу тебя, о ней!

- Я позвоню сразу, как только мне назначат УЗИ. Я больше не буду переживать, и мой ребенок будет в порядке, - брюнетка перешла на официальный тон, - а насчет работы подумай, это хорошее место и вообще не факт, что я буду твоим начальником, но тебя устроить сумею.

- Мне не нужна твоя помощь, - Эмма вновь присела к животику и поцеловала его, - я люблю вас. Ланита, просто знай. Папочка вас любит, - сказав, Эмма встала. Она больше не смотрела на Реджину. Глазами она нашла Оливию, которая стояла чуть поодаль от них и подошла к ней, - береги её и малышку, - сказав, Свон пошла, побежала быстрее отсюда, ведь эмоции застилали глаза, хотелось кричать, выть и просто орать от безысходности и боли.

- Малыш, мы справимся, я обещаю. Всё будет хорошо, и я сумею дружить с ней, - Реджина гладила животик и пыталась не выть от боли, которую сама себе причинила, ведь ещё меньше суток назад она считала себя самой счастливой женщиной на свете.

Оливия не подходила, прекрасно видя, как Реджине тяжело, но она держится. Как ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя, чтобы успокоиться, чтобы идти дальше. Ревейра поняла, что сейчас Миллс сделала выбор, тот выбор, при котором Эмма будет не с ней, и этот выбор подруги Оливия почему-то считала неправильным, но не могла давить на Реджину. Чуть ли не сразу, как ушла Свон, прозвенел звонок на мобильный Ревейры. По определителю Оливия поняла, что звонит Жозе.

- Алло.

- Это правда?! Они живы? Ты её нашла? Где она, как? - на том конце трубки мужчина не находил себе места, ведь ему сначала сообщили, что поиски завершены, но потом позвонили и сказали, что Свон и Миллс спасены.

- Да! - Оливия посмотрела на Реджину, которая гладила живот и смотрела на него, а после повернулась к ней спиной, - я говорила, что она жива. Нам сообщила мимо проходящая яхта. Если бы я не вела поиски, то они просто проплыли бы дальше, и они так и остались на острове. Но сейчас она здесь, на Таити, и с ней всё в порядке. Они выжили, Лестер, понял?

- Понял. Оливия, я хочу её увидеть. Я могу это сделать? Она согласится со мной поговорить? - Лестер очень переживал за этот момент.

- А ты как сам считаешь? - уточнила Оливия. Она не знала, может ли Реджина именно сейчас встретиться с Жозе, когда только-только рассталась с Эммой.

- Я не знаю, - было слышно, как мужчина выдохнул, - скажи ей, что я очень хочу её увидеть. Если она разрешит или позвонит, я сразу приеду.

- Хорошо, я передам, - сказала Оливия, - она хотела узнать, как с твоим контрактом в их фирме. Поэтому она свяжется с тобой.

- Буду очень рад её слышать. Она живет в той же гостинице, где и ты? - спросил мужчина, - я бы хотел сделать ей что-нибудь приятное.

- Приятное ей сделают в Нью-Йорке, - выдохнула Ревейра, - я передам, что ты хочешь поговорить, - сказав, Оливия повесила трубку и повернулась посмотреть на Реджину.

Реджина уже стояла и, продолжая поглаживать животик, смотрела на океан. Лана уже была спокойна, а вот сама Миллс чувствовала пустоту.

- Жозе звонил, - подошла Оливия, смотря внимательно на Реджину, - он уже знает.

- Хорошо, - сухо ответила Реджина, - пойдем обратно в гостиницу, я хочу отдохнуть.

- Ты в порядке? - Ревейра взяла Реджину под руку и повела обратно, в сторону гостиницы.

- Да, всё нормально, - Миллс смотрела себе под ноги.

- Ты не хочешь со мной поговорить? - уточнила Оливия.

- Оли, а что ты хочешь услышать?

- Зачем ты её прогнала? Я же видела, ни она, ни ты не хотели расставаться.

- Я не хочу её мучить, я не хочу прогнать её через полгода, когда опять почувствую, что не могу, - пояснила Реджина, - ты же знаешь, что я могу всё разорвать именно тогда, когда человек думает, что всё идеально.

- А почему ты не дала ей и шанса? Вам же было хорошо вместе там, на острове? - не понимала Оливия, - почему ты решила, что здесь будет по-другому? Она так о тебе заботится, любит твоего ребенка, тебя.

- Потому что, - Реджина не хотела ничего объяснять и, выдернув руку, быстро пошла в гостиницу.

- Реджи, прости. Ну не обижайся на меня, - Ревейра догнала Миллс и вновь взяла под руку, - я не буду поднимать эту тему, если ты не хочешь.

- Не хочу, это моё личное дело, - Реджина замедлила шаг, - я не могу сама ничего понять, так что и тебе объяснить ничего не могу.

- Я поняла. Реджи, поняла, не волнуйся, - говорила Оливия, - всё будет хорошо. Просто поверь, что всё наладится.

- Отлично, - дальше девушки до номера шли молча.

Эмме было больно, обидно, жестоко тяжело, как никогда в её жизни. Она любила, по-настоящему, искренне и бесповоротно Реджину, самой настоящей, высокой, нежной любовью. И Эмме было до жути обидно и больно, что Реджина так с ней поступает. Нет, она не выгоняет, она хочет остаться друзьями. Но Свон так не может. Те месяцы на острове были до невозможности счастливыми, радостными, Эмма чувствовала, что любима, что нужна Реджине. Но несколько часов на большой земле перечеркнули всё. Свон почувствовала холодность, отчужденность, ледяные глаза Миллс и голос, который заставляет дрожать от того, что ты не нужен. Эмма поняла, услышала, но до последнего надеялась, что Миллс даст ей шанс. Даст им шанс быть вместе, но этого не произошло. Вместо этого она просто хочет быть друзьями, но это для Эммы нереально. Свон отчётливо почувствовала, как будто её использовали. Что когда она была жизненно необходима, то Реджина хотела быть рядом, любила, просила всегда быть с ней и никуда не исчезать. Но, когда такая необходимость отпала, когда она попала в тот мир, где есть и подруга, и возможность выжить самой, то и Свон уже не нужна. А зачем, если не нужно слазить за кокосом или поймать птицу на ужин. Возможно, эти мысли глупы, но почему-то именно они сейчас крутились в белокурой голове. Свон собрала свой рюкзак в тот же час, что и ушла с набережной. Она знала, что сейчас Реджина уже не будет подвергать опасности Лану и успокоится. Свон поехала в аэропорт, чтобы первым же рейсом улететь с этого проклятого острова, после которого её жизнь кардинально поменялась, но в то же время осталась такой же, ведь она снова оказалась одна.

Вернувшись в номер, Реджина сразу легла на кровать и попыталась заснуть. Она совершенно не обращала внимания на нахождение подруги рядом. Ей было неудобно на мягком, она не могла улечься, и это дико раздражало. Когда наступила глубокая ночь, Миллс уже не смогла лежать и аккуратно, чтобы не разбудить подругу, встала с кровати. Она выходила на балкон, потом заходила обратно, ей казалось, что она не там, где должна быть. Реджине было тоскливо, и она всё же, переборов себя, набрала номер ресепшна и попросила соединить с номером Эммы, но ей сказали, что она съехала. Брюнетка была подавлена, хотя и сама знала, что виновата. Замучавшись шляться по номеру, она взяла ещё одно одеяло, подушку и толстовку Эммы, легла прямо на пол и, уткнувшись лицом в толстовку, быстро уснула.