- Время, - закивала Свон и сглотнула от слов Реджины, которые вроде и обнадёживают, но в то же время больно колят прямо в грудь, - я поняла, - Эмма сделала шаг назад, чтобы рука Реджины не трогала её, - помнишь, я говорила, что никогда не буду с человеком, которому я не нужна, и который не хочет, чтобы я была рядом? Ничего не изменилось. Мои слова, что тогда, что сейчас, такие же. Я готова быть с тобой. Но тебе нужно время. На острове оно тебе не нужно было, на острове я была необходима, но не сейчас… - Эмма отвернула взгляд от Реджины.

- Почему ты читаешь между строк?! - Реджина сделала шаг к Эмме, - пожалуйста, дай мне время. У меня сейчас голова идёт кругом, а ты устраиваешь сцены ревности и выяснения отношений.

- Сколько? - конкретно потребовала ответа Свон, - и что значит «дать время»? Не подходить к тебе? Не обнимать? Не целовать или, может, вообще не появляться на глаза? А что будет после этого времени? Или вали или будь рядом, так?!

- Эмма, хватит! Мы были вместе всё это время, мы вместе ждём рождение малышки. Лана уже знает твой голос, и она только на тебя реагирует, не нужно начинать того, чего я не знаю, как решить, - Миллс начала холодно смотреть на Эмму.

- Ясно, - Свон видела холодность, сталь и отчуждение от неё в глазах Реджины. Эмма не тот человек, который будет уговаривать быть с собой, умолять о любви, просить. Свон так не умеет. Она бывает рядом с тем, кто так же, как и она, этого хочет. Но от Реджины, в данный момент, Свон этого не видела.

- Я надеюсь, ты мне хотя бы скажешь, когда родится Ланочка. Я хочу на неё посмотреть, хочу подержать на руках. Не более, - сказав, Свон развернулась и направилась обратно в сторону гостиницы, кидая напоследок Ревейре, - я сама улечу в Нью-Йорк. У меня остались деньги, - и, закуривая, окончательно ушла.

- Чёрт! - прошипела Миллс. Она вот этого и боялась. Она знала, что не может сразу соединить свою прошлую жизнь - холодный, строгий, в какой-то мере жестокий её мир, с жизнью на острове, где были только счастье, любовь и взаимопонимание. Реджина была всё же очень труслива, и знала это, она боялась изменить жизнь, посвятить себя одному человеку, родить ребенка и быть счастливой. Её нужно было ставить перед фактом, чтобы она не имела шанса отступить, как с Ланой: беременность, остров и вот оно, это счастье появится скоро на свет; или с отношениями, которые у них были на острове. Остров, поцелуй, страсть, нежность и нельзя убежать, только вперёд и не бояться. Но они вернулись, и она захотела подумать над своим путём.

- Она даёт тебе время, - Оливия подошла к Реджине, которая смотрела вслед уходящей спине Эммы и приобняла её, - ты просила. Она даёт.

- Пусть идёт, я не намерена за ней бегать, - Реджина разозлилась, - я не просила уходить, - она развернулась и пошла по набережной.

- Реджи, сейчас ты немного не права, - Оливия говорила аккуратно, - она не собачонка, быть рядом тогда, когда только тебе это нужно.

- Да не делаю я из неё собачонку, - Реджина не хотела говорить с Оливией об Эмме.

- Но выглядит так, - выдохнула Ревейра, - я попросила её не давить на тебя.

- Ты с ней говорила? Оли, ну зачем? Мне нужно всё самой для себя понять, она нужна Лане, она её папочка, и они любят друг друга. Свон ни черта не понимала, что я ей говорила на острове.

- Свон не маленькая девочка. Из вашего разговора пять минут назад я поняла то, что она не будет с человеком, который не хочет быть с ней. Она хочет ответных чувств и желаний. Но от тебя их не видит. Поэтому подумай: нужна ли тебе Эмма. И тогда, я думаю, она и будет с тобой, если ты её позовешь, а не будешь говорить: “Дай мне время, я подумаю, нужна ты мне или нет”.

- Я этого не говорила, - крикнула яростно брюнетка и схватилась за живот, - ам…

- Реджина, что? - в панике протараторила Оливия и схватилась за Реджину, чтобы та держалась за неё, - что такое? Живот? Может в больницу?!

- Сесть, мне нужно сесть, - Реджина держалась за живот, - Лана, малышка, пожалуйста, успокойся, всё… ум… хорошо.

Оливия довела Реджину до ближайшей лавочки и усадила на неё, а сама судорожно стала доставать мобильный из сумочки.

- Сейчас, сейчас, я быстро. Я звоню в скорую.

- Нет! - Миллс остановила подругу, - положи руки на живот и разговаривай с ней, - Миллс сжимала зубы от боли и тяжело дышала, - Лана - умничка, она успокоится.

- А.. хорошо… - Оливия растерялась. Она откинула сумочку и телефон и, присев на корточки, положила руки на живот, - Лана, малышка, это твоя тётя. Успокойся, не пугай мамочку. Всё хорошо.

- Ланита, доченька, маме больно, - Реджина вся сжималась, она боялась, что ссора с Эммой может повлиять на малышку.

- Реджина, пожалуйста, разреши мне вызвать скорую. Тебе нужно в больницу, - Оливия очень боялась и вся тряслась за подругу.

- Она сильная. Лана Мария Миллс, быстро закончила пугать мать, - Реджина поглаживала живот, но болевые спазмы не прекращались. Она уже хотела согласиться на больницу.

- Что делать, Реджи? - Оливия держала руки на животе подруги и пыталась успокоить Лану, говоря, что всё хорошо, что нужно успокоиться.

- Что случилось? - Свон не пошла в гостиницу. Она не хотела, чтобы эти городские стены на неё давили. Она отошла от подруг и спустилась на нижнюю линию набережной, прямо к воде, но услышала голоса Реджины и Оливии, беспокойные. И, не задумываясь, блондинка поднялась бегом по лестнице и тут же присела перед Реджиной на корточки, отодвигая при этом испуганную Ревейру. Свон, как и обычно, положила руки на животик, понимая, что Лана разбуянилась.

- Мне больно, она как будто решила выпрямиться там, - Реджина начала успокаивающе глубоко дышать, - Лана, папочка здесь, успокойся, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

- Лана, девочка моя, я здесь. Папочка рядом. Не пугай меня, слышишь? - Эмма губами прикоснулась к животу через тонкую ткань платья и стала шептать успокаивающие слова и гладить животик одной рукой. Ревейра стояла в двух шагах от девушек и видела, как Лана на глазах успокаивается, как Реджина уже не корчится от боли, и её дыхание становится равномерным. Оливия отчетливо понимала, что нужно её подруге. А вернее кто. Но вот только она знала Реджину, её страхи, её холодность, её характер, а сейчас узнала и характер Свон. Она и представить не могла, как они смогут быть вместе, если вообще захотят. Ведь остров это одно, а город совсем другое.

- Ланита, зачем же было так пугать, - Миллс гладила животик рукой, - или тебе всегда нужна папочка рядом?! Спасибо, что вернулась и успокоила её.

- Это я виновата, что она разбушевалась. Прости меня, малышка моя… Лана, - Свон целовала животик и не переставала гладить его, - но я не могу тебе обещать, что буду всегда рядом. Тебе нужно привыкать к большой земле. Скоро мамочка улетит в Нью-Йорк, домой, там вам будет хорошо. Там тебя проверит дядя или тётя доктор, но ты их не бойся. Слышишь? Они хорошие, они помогут тебе появиться на свет. Мамочку больше не пугай, защищай её. Ты же сильная девочка. Ты столько всего пережила, но мама пережила больше, поэтому ты должна стать её защитницей. Всегда быть рядом, потому что тебя она хочет больше всего на свете. И знай, Ланита, на меня ты можешь всегда рассчитывать, но не нужно мамочке устраивать бои, чтобы я всегда была рядом. Береги маму, люби её и никогда не пугай, - Свон говорила так, как будто прощается и дает наставления.

- Эмма, ты всегда можешь пообщаться с Ланой, как сейчас, так и потом. Ты была с нами в самые сложные периоды, и я не имею права вас лишать друг друга, - Реджина говорила, как думала, хотя знала, что её малышка чувствует Эмму, но не знает её, и, когда она родится, на неё совершенно не повлияет отсутствие рядом Свон, а вот Эмма перенесёт сто процентов боли, так как очень любит ещё не родившегося ребенка.

- Спасибо. Мне это важно, - лишь на секунду посмотрев в глаза Реджины, сказала Эмма, а потом вновь вернулась к малышке.

Брюнетка выдохнула и прикрыла глаза, чтобы не заплакать. Она понимала, что дура, но… но не могла мучить ожиданием Эмму.