– Понятно откуда, – буркнул Венчик. – От реки. Туда и выйдешь, если по туннелю до конца топать. А у реки – бандиты. Говорят, их уже сто собралось, а то и больше.
– Кто такие бандиты? – продолжил экзамен Игорь.
– «Дикие» мутанты, которых не пустили в Устюг. Вот и чего прутся? Сидели бы в своих лесах, шишки лузгали. Здесь и своих уродов хватает, – сплюнул парень, – морозовцев долбаных.
– Они, кстати, тоже могут по туннелям пробраться, – заметил старший дозорный. – Но это, брат, не все…
– А кто еще-то? «Архангельский демон» со свитой из преисподней? – сдавленно и весьма неестественно хихикнул Венчик. Ладонь, сжимавшая проволочную ручку масляного фонаря, внезапно вспотела, фонарь едва не выскользнул. Пришлось перехватить его другой рукой, а эту вытереть о штаны. – Только не говори, что ты веришь в эти сказочки. И меня ими кормить не надо, мне шестнадцать, а не шесть.
– То-то и оно, Вениамин, что тебе всего лишь шестнадцать, – сказал старший дозорный тоном, от которого Венчику враз расхотелось шутить. – Стручок ты еще, а потому не знаешь многого. Детишкам ведь не всё говорят, а если те услышат что, о чем знать еще рано, то́ им на сказку и перекладывают.
– Ты хочешь сказать, что «архангельский демон» и правда есть? – невольно остановился паренек. – Но ведь это же… Да нет, ты прикалываешься, напугать меня думаешь.
Игорь тоже остановился. В ставшей почти непроницаемой темноте туннеля едва проступали два маленьких пятнышка – белки его глаз.
– Я тебя не пугаю. Мы в дозоре стоим, а не байки травим. Но ладно, если это, по-твоему, сказки, тогда назови, куда какие отворотки от этого туннеля ведут?
– Ближе к реке одна налево уходит, – начал вспоминать рассказы старших Венчик. – Раньше там тоже храмовники жили, а потом на них напали – давно еще, – и они ход завалили.
– Кто напал? – поинтересовался, как бы невзначай, Игорь.
– Не знаю… не помню, – помотал головой парень. – Морозовцы, наверное.
– Ладно. С той развилкой понятно, хоть и не совсем. А с этой, к которой идем, что?
– Ну, там прямо будет тот ход, что к реке… Где та, другая, отворотка. А еще на этой развилке есть два других прохода; тот, что сразу слева, – он тоже засыпан, давно уже, совсем давно, наверное, когда Катастрофа была.
– А третий? Тот, что еще левее?
– Третий… – пробормотал Венчик. – Так про него и говорят… Ну, того…
– Чего «того»? – подстегнул напарник замолчавшего парня. – Говори, не мямли.
– Говорят, что там и живет «архангельский демон» со своей… этой… свитой, – сглотнул внезапно пересохшим горлом юноша.
– Ты вот что запомни, паря, – положил Игорь на плечо Венчику ладонь и слегка подтолкнул: шагай, мол. – Дыма без огня не бывает. А дозорный должен всё учитывать, даже сказки и байки. Лучше, как говорится, перебдеть, чем потом локти кусать. Если будет чем. И если сами локти останутся.
Дальше ноги Венчика не хотели идти ни в какую. Следующий шаг дался юноше с таким трудом, будто на плечи легла каменная плита. Он почувствовал, как взмокла спина. Со лба к носу скатилась холодная капля, пробежала по губам и сорвалась с подбородка.
– Но ведь… разве… это… – запыхтел паренек, словно и впрямь мешала говорить давящая тяжесть. – Неправда же все… про демона. – Последнее слово Венчик произнес почти шепотом.
– Ты смотри только в штаны не наделай, – хмыкнул старший дозорный. – Может, и правда назад повернем?
– Не надо назад, – замотал головой юноша. При мысли о том, что расскажет о нем Игорь другим дозорным, стало по-настоящему дурно, все остальные страхи мигом скукожились и поблекли.
– Тогда шагай, – сурово сказал Игорь. – И слушай. Демон не демон, а кто-то там живет. Сам не видел, врать не буду, но и байки тоже зря травить не стану. Я тогда меньше тебя был, в дозор еще не ходил, но батя мой, царство ему небесное, сказывал, что вышли на него два волка…
– Волки!.. – облегченно выдохнул Венчик.
– Ты дальше слушай, – недовольно буркнул наставник. – Волки и так-то – откуда тут? Но то были не просто волки, а уроды, мутанты. Шерсти нет – одни клочки да ошметки. Хвосты тоже голые, точно у крыс. Тело белое, как тесто; где бугрится, где в ямах; и в нарывах всё да в корке гнойной. И длинное, будто червяк толстый. Лапы тоже длинные, мощные, а на передних – будто пальцы с когтями. Морды, как всё остальное, без шерсти, да такие, будто ими в угли горячие тыкали – в красной пленке да шрамах. А глаза желтым огнем светят, что твои фонари. Но самая-то жуть не в этом – уродов и пострашнее видали…
– А в… ч-ч-чем? – не в силах унять напавшую дрожь, проклацал зубами парень.
– А в том, что они говорили.
– Что г-г-гово… рили?.. – едва протолкнул сквозь сжавшееся горло Венчик.
– Неважно что, главное – по-человечьи трындели волки эти.
– Это были слуги демона? – перестал заикаться юноша. Ему больше не было страшно. Ему стало так жутко, как не случалось ни разу до этого, а потому сознание не сразу разобралось в новом для него чувстве.
Старший дозорный, успокоенный ровным тоном подопечного, ответил:
– Может, и слуги, только вот демона – вряд ли. В эту чертовщину я как-то не верю – считаю, то и впрямь сказки. Да и «архангельского демона», слышал я, еще и по-другому называют…
Венчик хотел закричать: «Не надо больше про демонов!», но изо рта само, без его воли, вырвалось:
– Как?..
– Подземным Доктором, вот как.
Такой ответ неожиданно успокоил юношу. Доктор – это понятно. Доктор – он лечит, добро делает. Про говорящих волков Венчик сразу забыл; сознание, скорее всего, поспешило переключиться на знакомое и нестрашное.
– А кого он лечит?
– Может, лечит, а может, калечит, – многозначительно изрек Игорь.
– Как это?.. – вновь подавился комком в горле парнишка.
– Не знаю я как! – сердито забубнил напарник. – Говорю, что от других слышал, а те тоже не сами видели. Только таких волков и потом встречали. И не только таких… И не только волков. Сказывали, в проходе том раз и медведя встретили. С человечьей башкой. А кто медведю голову от человека прикрутит? Не сам же.
– Д-доктор?.. – вновь стало трясти юношу.
– Так а кто же еще-то? Подземный Доктор и есть, – трагическим шепотом выдохнул Игорь. – А вдруг да и демон, кто знает… Ведь «архангельский» он, может, не потому, что из Архангельска прибыл – чего там демону делать, – а потому, что его архангелы с неба скинули, под землю загнали. Вот он теперь от злобы и бесится, над зверьем измывается.
Будь Венчик чуть поумней да постарше и не сжимай его сердце дикая жуть, он бы уловил в тоне напарника притворный наигрыш. Понял бы, что молодому мужчине скучно с ним, сопляком, вот и куражится тот, выдавая и в самом деле всего лишь байки да слухи за чистую монету, да еще и от себя добавляя, что в голову взбредет.
Наверное, парень все-таки попросил бы Игоря вернуться, если бы напарник не сказал:
– Всё, прибыли. Развилка где-то тут. Давай, посвети.
Венчик поставил фонарь на землю и достал зажигалку. Сварганенная из автоматной гильзы самоделка и так-то редко зажигалась с первого раза; сейчас же, едва не роняя ее из трясущихся пальцев, юноша смог высечь огонь раза с десятого. Поднял стекло фонаря, поджег фитиль и снова зажал проволочную ручку в ладони.
– Выше подними, – буркнул наставник. – Что себе под ноги светишь?
Венчик приподнял фонарь. По стенам туннеля заплясало желтое пятно света.
– Ты чего там, чечетку пляшешь? – глянул на паренька Игорь. – Ровно не можешь держать?
– Так куда светить-то? – спросил тот. – Я ведь не знаю.
– Вперед свети, отворотки слева будут, сам ведь рассказывал только что.
Юноша изо всех сил старался, чтобы державшая фонарь рука не дрожала. От напряжения Венчик почти забыл о страхе, отчего, в свою очередь, поутихла и дрожь.
Старший дозорный снял с плеча автомат и пошел вперед, бросив через плечо парню:
– Ступай следом, только пятки не отдави. И не отставай, свети хорошенько.
