</p>

Моя любовь откуда такие силы,

Я ненавижу себя за это,

Каждый день как контрольный в спину.

Подумать страшно, как сердце не задену,

Моя любовь покорна себе, но здесь такая жизнь

Похожа на промежуток,

Ждать, когда, наконец, настанет

Моё любимое время суток.

<p>

Теперь уже стало душно, а я в обычном коротком платье. Нервы и мандраж. Ещё и длинный промежуток между припевом и куплетом. Надо поднять голову, иначе Лариска убьёт. Никогда не любила смотреть в зал. Это пугало ещё больше, но вот, прислушиваюсь к сердцу. Удар. Голова поднята, а взгляд устремлён просто куда-то вперёд. Плевать. Это нужно сделать, чтобы доказать себе, что я ещё могу быть хоть немного собой. Я сняла микрофон со стойки и немного отошла от неё. А взгляд всё ещё куда-то туда, ни на кого, просто вдаль. Громче, смелее, почти так, как было.

 </p>

И может быть, не знаю, и там снаружи,

Настоящий рай остальных не хуже,

Я завидую, только и все напрасно.

Не поверишь, но время плохое лекарство,

Оставайся здесь допивай свой кофе,

Мне ужасно жаль, моя любовь,

И если есть надежда, то пусть не мешает,

Только я и ты.

Моя любовь, откуда такие силы

Я ненавижу себя за это,

Каждый день как контрольный в спину,

Подумать страшно, как сердце не задену

Моя любовь покорна себе но здесь такая жизнь

Похожа на промежуток,

Ждать, когда, наконец, настанет

Мое любимое время суток.

<p>

Мыслей не было до очередного проигрыша, а сейчас вновь появились. Я даже начала шевелить телом и рукой. В этом промежутке нужно было только в нужный момент говорить «Моя любовь», поэтому я опустила руку с микрофонов вниз и поднимала только, когда нужно было. Глаза закрыла, сейчас это нужно было. И вот пошёл последний припев. Скоро это закончится, а меня убьют. Чёрт, я стою, пою, а могу думать только о том, как меня брат придушит. Резко открываю глаза, а слова поются сами.

 </p>

Ты дорожишь мной, мне дорога моя память,

Память стоит того, чтобы так и оставить,

Только так и время придет, наверное,

Я смогу с тобой говорить откровенно,

А пока ни слова, ещё корицы,

Никаких секретов и пульс 130,

Задержу дыхание смотрю, не мигая,

Я люблю тебя

Моя любовь, откуда такие силы,

Я ненавижу себя за это,

Каждый день как контрольный в спину,

Подумать страшно, как сердце не задену,

Моя любовь покорна себе, но здесь такая жизнь,

Похожа на промежуток,

Ждать, когда, наконец, настанет

Мое любимое время суток

<p>

Осталось в такт сказать пару раз «Моя любовь» и всё, конец. И вот они, последние аккорды, музыка стихает, и в зале наступает полнейшая тишина, ещё и темнота, не хватает только мертвых с косами, и будет вылитое кладбище. Я вернула микрофон на место, свет включился, а в зале начали хлопать. Некоторые даже стояли. Мой мандраж перешёл от ног к рукам.

– Что же, а это неплохо, минимум фальши. А это уже о чём-то говорит. Можете проходить и занимать места в зале, а мы продолжим, – сказала Лариска и углубилась в изучение монитора компьютера вместе с каким-то мужиком.

– Будешь кричать и звать на помощь, спасать не стану, самоубийцей я ещё не стал, – прошептал мне Виталий на ухо, когда проходил мимо.

– Друг, блин, называется.

– Просто перестраховываюсь.

Я начала искать глазами Лилит, чтобы она немного задержала Антона, а я бы по-быстрому смылась, а потом пришла и прикинулась валенком. Её даже просить не пришлось, когда я нашла её взглядом, она уже выставила руки и что-то гневно объясняла Антону. Оказавшись за пределами актового зала, я выдохнула, прислонилась спиной к стене, закрыла глаза, пытаясь успокоить сердцебиение, но этому не суждено было сбыться.

– Классно спела.

– Твою, блин, мать, – Рома появился так же неожиданно, как и Виталий с группой. Я рефлекторно поднесла руку к левой стороне грудины.

– Материться не хорошо, – произнёс этот гад с усмешкой на лице.

– До инфаркта доводить нельзя! – рявкнула я, – ты чего здесь забыл?

– Проблем с сердцем у тебя не наблюдалось, вроде, – я злобно на него посмотрела, а он продолжил, как ни в чём не бывало, – пришёл посмотреть на любимого брата, а увидел ещё и тебя.

– Любимого брата? Не смеши меня. Вы терпеть друг друга не можете. Какая любовь?

– Такая же, как и у тебя, – и тут сердце не просто вернуло свой привычный ритм, оно ещё и решило перестать работать вообще.

– О чём ты?

Он промолчал и подтолкнул меня к двери актового зала. Волков стоял на сцене с микрофоном и что-то ворчал, а потом вдруг произнес:

– Песню выбирал не я, так что тапками и помидорами кидаться не обязательно.

Зал дружно засмеялся, и я не сдержала улыбки. Из колонок начала играть мелодия, смутно мне знакомая, но память просто отшибло. Андрей начал петь.

 </p>

Когда нам будет сильно за двадцать,