– Лучше быть похожей на парня-недоростка, чем на одну из твоих пассий, то есть шлюх, язык не поворачивался назвать их по-другому. Хотя знаешь, наверное, ты прав, пора мне начинать пить, курить, трахаться с первым встречным по углам. Надо попробовать всё в этой жизни. Знаешь, надоел ты мне и этот недоразговор. Вы, кажется, есть хотели, так что пошли вон, я вас позову, когда закончу.

– Кать, я не...

– Пошли вон!

Я отошла от двери, чтобы они смогли пройти на второй этаж. Как только незнакомый парень пересек порог, я вошла на кухню, не оборачиваясь. Антон мог выбесить одним только словом, случайно сказанной фразой, но я никогда не обижалась или держала на него зла. Просто он слишком избалован, всегда сначала делает, потом думает. Наверное, так происходит со всеми, но он делал это слишком хорошо. Потом, конечно, он извиняется и говорит, что не хотел обидеть или хотел сказать не то, поэтому я никогда не обращала на него внимания, но сейчас был перебор даже для него.

Через час вся кухня блестела, а на столе стояли две порции омлета с колбасой. Можно было приготовить что-нибудь по оригинальнее и сложнее, но мне было лень делать это после уборки. Хотя я очень любила готовить.

Комната Антона была дальше, поэтому пришлось пройтись, чтобы их позвать, так как я бы до них не докричалась. Заглянув в его комнату, увидела, что они играют в какую-то игру, не обращая ни на что внимания. Конечно, можно было стоять так вечно, но мне такая перспектива не нравилась, поэтому я сказала:

– Спускайтесь, завтрак на столе.

Вот чёрт, им завтрак приготовила, оставила, а сама так и не поела. Живот предательски заурчал.

– Господи, подожди чуть-чуть.

Разговаривать с неживыми объектами для меня обычное дело. Кто-то считает, что крыша моя уехала далеко и надолго, но для меня это наоборот единственный способ не сойти с ума. Кто-то заводит кучу кошек и радуется жизни, но не я. Я лучше поговорю с неодушевленными объектами, чем с кем-то. От сумасшествия ещё меня спасает рисование. Вот это мне действительно нравится. Вся моя комната обклеена моими рисунками, просто у меня слишком много свободного времени. А когда рисовать нет вдохновения, я читаю.

Книги для меня – это самое настоящие чудо. В них я нахожу своё спасение, прячусь от жестокой реальности. Зачем жить самой, если можно прожить сотни, нет, тысячи жизней в книгах. Я всегда удивлялась авторам поразительных произведений. Никогда не понимала, как можно придумать целый мир, описать его, вложить в произведение всю душу, полюбить своих персонажей, но при этом с легкостью взять их и убить. Лучше влюбиться в книжного, несуществующего персонажа, чем в какого-нибудь мудака, который, наигравшись, выбросит тебя, как ненужную вещь. Многие скажут, что я просто ещё «не встретила своего единственного». А оно мне надо? Нет, я привыкла к своему одиночеству, привыкла существовать в реальности, а жить в книгах.

Организм требовал еды, поэтому мне пришлось выйти из комнаты и пойти на кухню. Когда я почти подошла к заветному проему, услышала голоса брата и незнакомца:

– Дрон, нет. Я не позволю. Она моя сестра, в конце концов!

Дрон? Вроде, Андрей. На меня опять спорят? Братец любит это дело.

– Да, ладно, Тох, будет весело. Ты сам её назвал парнем-недоростком. А так хоть может в девушку превратиться.

– Андрей, ты мне друг, лучший, и я много косячил, но не позволю тебе так с ней обойтись. Ты не знаешь, почему она такая, да и я тоже. Она существует где-то в своём мирке, не впуская никого.

– Ну, вот. Самое то. Тох, давай.

– Нет, ещё раз скажешь что-то подобное, и я не посмотрю, что мы друзья, проломлю твой жбан, клянусь.

– Ладно-ладно. Ничего не буду делать.

Вот и скажите мне после этого, что на свете существует «мой единственный». Все мудаки. Нет исключений. Они замолчали, я, набрав в лёгкие побольше воздуха, всё-таки зашла на кухню. Если им я приготовила завтрак, то себе я сделала всего пару бутербродов и включила чайник, чтобы заварить чай. Пока вода кипятилась, они болтали о всякой чепухе, поэтому я даже не вникала в смысл их слов. И вот, когда я уже собиралась уйти из этой злополучной кухни, Антон спросил:

– Кать, пойдёшь завтра с нами в клуб?

– Нет.

– Мне завтра восемнадцать. Ты можешь хоть раз провести мой день рождения со мной, а не сидя дома одна. Тем более, завтра суббота и в школу придётся идти только в понедельник.

– Что не ясно в простом слове «нет»? Не пойду. Не люблю я ваши клубы. Лучше дома посижу в одиночестве.

Он негромко выругался, а я пошла к себе. Позавтракав, поняла, что мне нужно идти в магазин за подарком Антону. Я обожаю рисовать, поэтому купила специальные краски, карандаши, холст и нарисовала его портрет. Возможно, это бред и ему не понравится, но, как говорится, главное внимание, а не подарок. В магазин мне нужно, чтобы забрать его портрет только уже в рамке. Денег пришлось отдать уйму и из моих личных запасов, но я не жалела об этом. А не собиралась я идти с ними в клуб, во-первых, из-за того, что там будет полно его друзей и вообще людей, во-вторых, в клуб нужно напяливать короткое платье, а оно мне совсем не надо, и в-третьих, я действительно не любитель таких заведений.

Я надела наушники, не включая музыки, закинула на плечо рюкзак и пошла вниз. Подойдя к входной двери, я начала надевать кроссовки и шнуровать их. Уже надеялась спокойно уйти, но сегодня явно не мой день:

– И куда это мы собрались?

– Тебя это никоем образом не касается. Андрей, да?

Я подняла глаза и поняла, что этот шкаф выше меня минимум на две головы. Вот чёрт, как я ненавижу свой рост.

– Как ты со старшими разговариваешь, а?

Мажор чёртов, хочет поставить себя выше меня. Да я старше всех в моём «любимом» классе.

– Тебе сколько лет? – спросила я буквально ледяным голосом. Просто это бесит, когда всякие имбецилы ставят себя выше кого-то.

– Шестнадцать, ну, а тебе деточка?

– Дата, год и месяц.

– Чего? Может тебе ещё паспорт показать?