Доигралась. Опять. Опять эти слова «Никогда не была рада, что ты появилась, что вообще начала жить. Ты не нужна в этом доме». Именно так говорила моя мать, биологическая. Она родила меня только из-за отца, чтобы удержать его, но он все равно ушел, даже не узнав, что она беременна. Она меня буквально ненавидела, а я? Дети всегда любят родителей, пока не приходит определенное время. Это время приходит, когда ребенок начинает все понимать.

– Антон! Прекрати сейчас же! – из мыслей вырвал меня голос бабушки.

– Что?! Да, ты того же мнения была всегда.

– Антон!

Чёрт. Самое обидное, что я знаю это. Знаю, что в этом доме по большей части никому не нужна, что здесь я, как домработница, но… я не знаю, что но. На этот раз «но» нет. Плевать. Я привыкла.

– Хватит! Я могу уйти в любой момент и больше, Антошка, ты меня не увидишь, и больше не буду мозолить тебе глаза и действовать на нервы.

Я посмотрела ему в глаза, там было множество эмоций, но не было одного – отрицания. Отлично. Пусть будет так. Я развернулась и пошла к входной двери. Быстро обув кроссовки, я вышла из дома. Пусть будет так.

В лицо дул ветер, я поежилась от холода, конечно, была-то одета я только в бриджи и футболку, а почти в двенадцать часов, даже в начале сентября прохладно.

Куда идти? Что делать? Много вопросов, ни одного ответа.

Идти мне некуда, если только… Интересно, как там, у Тёмы, дела? Я дошла до его дома, подошла к калитке и вошла, просто они никогда не запирают её. Подошла к двери, набрала побольше кислорода в легкие и постучала. За дверью послышались шаги и через секунду дверь открылась.

– Нет, знаете, второй день подряд это уже… – увидев меня, он замолчал, а потом спросил, – Катя? А что ты тут делаешь и в таком виде?

– Войти можно? А то тут прохладненько.

– А? Да, входи.

Я вошла и сразу услышала голос Ани:

– Кто там, Артём?

– Неждан, – просто ответил он.

– Катя? Что случилось? Ты никогда не приходила к нам.

Аня схватила меня в охапку и куда-то потащила. Она затащила меня в какую-то комнату, усадила на диван и укрыла одеялом.

– А это зачем?

– Надо. Так, что случилось?

В это время в комнату вошел ещё и Артём, тоже внимательно меня слушая. Я шла сюда, зная, что придется рассказать, и я это сделала. Рассказала. Сначала они молчали, потом Тёма начал что-то бубнит про дибилов, а Анька просто сидела и смотрела на меня. Внимательно смотрела, я не выдержала и спросила:

– Что?

– Волосы, что с ними?

Хвост я так и не сделала, поэтому волосы лежали у меня на плечах.

– Отрезала, а что? Настолько ужасно?

– Наоборот, вот только кривовато. А, ну ка, сядь на стул.

– Ты что задумала?

– Сиди и молчи. Сравняю тебе кончики.

Теперь её не переубедить, я просто подчинилась. Я редко кого слушаюсь, но с ней не вариант дерзить или препираться, девушку с таким характером можно только слушаться. Хотя Артём её не слушает, с ним она ведет себя иначе, она сама его слушается. Через какое-то время Аня сказала:

– Всё, смотри.

Я ещё не смотрела на себя в зеркало с кроткими волосами, но то, что я увидела, мне понравилось, первый раз мне хоть что-то в себе нравилось. Конечно, волосы стали еще немного короче, но короткие волосы мне шли, спорить с этим я не стану.

– Ух ты.

– Ух ты? Серебрякова, если ты будешь делать хвосты, я сама тебя придушу, ясно?

Я кивнула. Ладно, пусть будет так, как она хочет.

– Тебе завтра в школу, ты, надеюсь, в курсе?

– А тебе на работу.

– Тебя выгонят, если не придёшь. Директор и так тебя не очень любит.

– Смягчил.

– Я могу подвести тебя до дома.

– На своем драндулете? Нет, спасибо.

– Ты сама на этом драндулете ездишь.

Ещё одна моя странность, машины ненавижу, а вот на мотоцикле меня ездить научили, по городу я ездила один раз, после этого я сказала, что больше на него не сяду. Конечно, мне понравилось, чувствовала свободу, скорость, но это страшно, очень.

– Это было один раз, и я сказала, что больше не сяду.

Он закатил глаза и куда-то ушёл.

– Ладно, Ань, я и правда пойду, ведь завтра в школу.

– Хорошо, приходи еще, ладно?

Голос был наполнен такой надеждой, что я не смогла отказать, когда я отошла от их дома. Телефон в кармане завибрировал. Странно. Я достала его и посмотрела на экран. На нем было написано: «Игорь».

«Что ему нужно в такое время?» – пронеслось в голове, я ответила и сразу услышала голос брата.

– Кать, Машка у тебя?

– Нет, а должна?

– Я просто не знаю, где она.

Что? Он совсем двинулся?

– Что это значит, твою мать?! Ей четыре года, переросток!

– Я не знаю, как это получилось…

– Значит так, придурок, слушай сюда. Когда я найду Машку, то ни ты, ни твоя мамашка не увидите её больше, уяснил?

– Кать, зачем ты…

– Уяснил?!

– Да.