— Он ведь врет?! — Спросил Роб, надеясь на положительный ответ.

— Прости… — Шепчу я. — Я ошиблась. Роб поднялся, смерил меня странным взглядом, и ушел. В растерянности я плачу, не зная как искупить вину. Повернувшись, я вижу вовсе не сердитый взгляд Этана, а жалостливый. От чего становиться еще хуже. Я хотела сказать, что мне жаль, что это была ошибка, но он не стал меня слушать.

— Шшш. — сказал он, подойдя и беря мое лицо в руки. — Ты заигралась. Заигралась на столько, что не видишь ничего, кроме того, что хочешь видеть.

— Этан, я ошиблась…

— Я просил верить мне.

— Все ошибаются…

— Я верил тебе и любил тебя больше жизни. — Сказал он, прижавшись ко мне лбом. — Жаль, что ты так и не поверила мне.

— Я люблю тебя….

— Не на столько, чтобы верить мне и быть вместе. — Сказал он.

— Что? — Спросила я, открывая глаза.

— Я предупреждал тебя. Конец нам поставит твои сомнения в нас. — Сказал он, вздохнув.

— Нет. — Сказала я, крепко сжав его пиджак.

— Я больше так не могу. — Сказал он, взглянув на меня. В его глазах я прочла отчаянье, словно у него не было другого выхода.

— Этан, прошу выслушай меня… Но он не стал слушать, поцеловав меня в лоб, он ушел.

— Этан! — Закричала я ему в след. Он не обернулся, унося прочь мое сердце. Нет, это не может быть концом! Не могла я положить конец нашим отношениям! Но со мной была только тишина и пустота, которая стала увеличиваться с уходом Этана.

— Не бросай меня…

Войдя в свою комнату, я закрыла дверь на замок, зная, что Келли поднимается следом. Прислонившись к двери, я ждала ее. И она пришла, повернула ручку, но дверь не открылась и я услышала, как она тяжело вздохнула.

— Ева не делай глупостей. — Шепчет она. Еще никогда в жизни я не слышала звонкий голос Келли таким отчаянным.

— Все будет хорошо. — Говорит она. — Ты должна верить. Невольно вспоминаю тот вечер после выпускного. Келли была рядом со мной. До самого утра она просидела со мной.

— Ты веришь в это? — Спрашиваю я.

— Да! — Восклицает она. — Я верю в это! Взяв сумку, открываю дверь и вижу обеспокоенный взгляд сестры.

— Ева… — Говорит она, с паникой оглядывая меня, а потом комнату.

— Все будет хорошо. — Говорю я, поцеловав ее в лоб. — И никаких отчаянных поступков. Келли хочет что-то сказать, но сдерживается, просто кивнув. Я улыбаюсь ей, но не получаю ответной улыбки. Внезапно она обнимает меня, крепко сжимая.

— Я люблю тебя. — Шепчет она и убегает. Обычно сцена с дверью заканчивается уходом Келли, но сегодня она поразила меня до глубины души.

— И я люблю тебя Келли… просто мне больно. — Говорю я в пустоту. Иду на работу, думая о нем. Больше не могу произносить его имени. Одно его имя вызывало во мне такую боль, словно с меня кожу сдирали живьем. Как я без него? Если бы только… нет, все в прошлом.

— Ева. — Зовут меня. Голос Миранды вызывает во мне столько гнева и боли, что я просто ухожу, чтобы не наделать глупостей.

— Ева, постой. — Говорит она, хватая меня за руку.

— Отпусти меня! — кричу я на нее. — Не смей меня трогать!

— Послушай меня! — кричит она на меня.

— Не смей со мной говорить! Ты виновата во всем! Из-за тебя я потеряла его! — кричала я, пытаясь вырваться. Она отпустила меня и с печальным лицом посмотрела на меня.

— Выслушай меня. — Говорит она. — Мы ведь подруги…

— Я не прошу тебя… никогда! — Говорю я плача. — Ты сломала мне жизнь! Мы больше никогда не будем подругами, и ты никогда со мной не заговоришь! Развернувшись, я иду, проклиная себя за то, что выбрала эту дорогу. Но я знала, я шла по этой дороге, желая видеть его, он всегда ездил по ней.

— Мы поговорим Ева. — Донесся до меня громкий голос Миранды. — Поговорим, когда ты будешь готова. Замерев всего на секунду, я бегу что есть силы. Нет, Миранда я больше не верю тебе! Отец пришел ко мне в семь, всегда в одно и тоже время. Я знала, что его работа заканчивается в шесть, и он мог добраться за очень маленькое время до меня. Пока однажды я не увидела его машину на другом конце улицы. Он ждал меня там. Целый час он проводил там, прежде чем войти и встретить меня с улыбкой. И мама в точности в одно и тоже время ночи приходит ко мне в комнату, проверяя меня. Они с мамой знали все, и каждый из них переживал. Но мне не нужна была их помощь. Вот и сегодня отсидев в машине час, он вошел, словно ничего и не было. Эта их забота, после того как Келли увидела меня с лекарствами. А я ведь просто держала их в руке… но все почему-то подумали, что я самоубийца. Была ли я ей, если уже мертва? Какой-то странный день. Келли закончила разговор не так как всегда. Отец сел за один из столиков вместе с Маргарет, весело о чем-то болтая, пока я работала. Месяц прошел, но для меня тот вечер, как вчера. Я словно оболочка, в которой больше ничего нет. Которая, больше ничего не может подарить дорогим мне людям. Смотря на веселого отца, я чувствовала боль. Он улыбнулся мне, заметив мой взгляд, в ответ он получил еще шире улыбку. Я должна начать жизнь с начала, ради них… ради себя.

— Ева, не поможешь? — Спросил Марк. Новенький работник был весьма веселый и крупный, что не редко делало его предметом издевательств.

— Что случилось? — Спрашиваю я, подойдя к нему.

— Маргарет просила меня исправить занавес на сцене, и… — Он затих краснея.

— И что? — спросила я.

— Я разорвал его. — Признается он, пряча глаза.

— Значит, когда сцену захотят закрыть, всем предстанет огромная дыра! — Говорю я с наигранным ужасом.

— Не напоминай… — Молит он.

— Ой, да ладно, ничего страшного. — Говорю я ему, хлопая по плечу. — Снять не успеем, а вот прям так зашить, да. Тащи лестницу. Улыбнувшись, он убегает. Подойдя к занавесу, я вижу не такую уж большую дырку на самом верху. Но если Маргарет увидит, будет весьма трагично. Пока Марк ставит лестницу, я готовлю иголку с ниткой.

— Ну, все готово. — Бормочу я.

— У меня тоже. — С улыбкой говорит он. — Может, я зашью? Все таки я порвал..

— А ну подвинься, ты будешь сторожить вход, если Маргарет увидит, нам крышка! Он отодвигается, и я подхожу к лестнице. Как только я забираюсь на первую ступеньку, слышу скрип, замираю. Смотрю на Марка, он полностью отвлекся на Маргарет. Сглотнув, лезу дальше. Высоко, если упаду, могу сломать шею, подумала я. Ну и что, вряд ли будет больнее, чем мне сейчас. Ступеньки скрипят, но меня держат. Ложная тревога, подумала я. Приступаю к шитью и думаю о нем. Вспоминаю день, когда он пел мою песню. Эти занавесы открыли мне его голос, чудесный голос. В голове звучит его голос, словно он сейчас пел мне. Заканчиваю шить и ищу ножницы в кармане. Нету, смотрю вниз и вижу на стуле рядом с нитками.

— Марк можешь дать ножницы? — Спрашиваю я.

— Конечно. — Говорит он, тревожно взглянув на Маргарет. Схватив ножницы, он лезет на лестницу, протягивая их мне.

— Вот. — Говорит он, и мы слышим треск дерева.

— Ева. — Тихий звонкий голос вывел меня из темноты, странно, знакомый голос. — Ты слышишь меня? Словно когда-то слышал и не можешь вспомнить.

— Дай ей отдохнуть милая. Твоя сестра сильно ударилась головой. — Ответил совсем незнакомый голос.

— Но с ней все будет хорошо? — Спросил знакомый голос.

— Конечно. — Ответил женский голос. — Просто нужно дождаться, когда твоя сестра проснется. Сестра… сестра… сестра.

— Келли. — Шепчу я.

— Ева!? — Восклицает рядом Келли. — Мама! Папа! Ева очнулась! Приоткрыв глаза, вижу лицо Келли. Она улыбалась, держа меня за руку. Она словно ангел светилась надо мной. Хотя причина могла быть в солнце.

— Как ты сестренка? — Спрашивает она.

— Голова болит. — Признаюсь я.

— Конечно будет болеть! — Восклицает медсестра. — С такой высоты упасть и чтоб при этом чтобы голова не болела?!

— Вы можете ей дать что-нибудь? — Спросила Келли.