Биологи все чаще повторяют, что по своим способностям человекообразные обезьяны ничем не уступают четырехлетнему ребенку. Кто готов заявить, что у ребенка нет души, что это лишь болтливая кукла, пусть бросит в него камень.
В болтливости этой — главная разница. Пусть кошки мяукают, собаки лают и рычат, птицы поют, все их богатство фонем и интонаций не переводится на человеческий язык. Воспринимается нами как шум. Если мы могли бы понять этот шум, то, наверное, оказалось бы, что более сварливых существ, чем все эти зверюшки, нет. Они ежеминутно бы жаловались нам или попрекали нас. И поделом!
Привыкнув к "молчанию ягнят", мы часто забываем, что животные, возможно, страдают так же, как мы. Что страх смерти тоже им присущ. Впрочем, в природе звери, на которых бросается хищник, впадают в прострацию. От ужаса их организм бурно выделяет эндорфины, притупляющие боль. Но что чувствуют, например, коровы и свиньи, привезенные на бойню?
В наши дни убийства животных поставлены на поток, подобия чему нет в природе. Вначале животных часами везут на бойню. В тесноте, духоте, без отдыха, еды и воды. По оценке экспертов, до десяти процентов животных — коров, свиней, овец — гибнут при транспортировке. Потом — все вокруг страшно кричат — прибывших выталкивают в какое-то помещение, залитое кровью и пропахшее нечистотами. Смерть подступает медленно, заставляя напрягать все чутье и, словно в насмешку, меняя одно обличье за другим. Вот шлепанье, визг, крики, хрипы, хрюканье — о ней этот гвалт. Вот густой пар над чанами, куда рабочие сталкивают кого-то, — по ее следам. Вот вдали белеют чистые, освежеванные туши — каждая, ей-ей, вылитая смерть. Кто-то толкает сзади...
"Животное судорожно втягивает воздух, словно от удушья или нестерпимого зуда, хрипит, задыхается... Чудесная метаморфоза, кровь твоя — сгусток солнечного света, луч солнца таился в твоем теле, и вот он вновь вырвался на волю" (А. Дёблин, пер. Г. Зуккау).
Что происходит с животными, когда они дождутся своей очереди? Многие из них мучительно умирают. Даром для нас это тоже не проходит. Как отмечают исследователи, "мясо животных, умирающих в паннке, оказывается особенным — сероватым и водянистым". Кроме того, из-за стресса иммунная система животных слабеет. Чем дольше они ожидают своей очереди — порой по нескольку дней, — тем выше их риск заразиться какой-либо инфекцией. Их — и наш, тех, кто будет есть мясо.
Обычно мы игнорируем закон об охране животных, запрещающий причинять им ненужную боль! Но связь между страданием животных и распространением психических недугов у людей не так абсурдна, как кажется на первый взгляд.
Но ведь мы привыкли, что свиней и овец нужно есть! Вот другой пример — кошки, очень любимые в России животные. В наших квартирах и домах к ним относятся, как к детям. В Китае на рынках можно увидеть клетки, которые буквально набиты живыми кошками. В этих небольших клетках — скрюченные, сдавленные — лежат до 20—25 кошек. На вопросы туристов местные продавцы отвечают с не меньшим удивлением: "А чего с ними церемониться? Все равно скоро подохнут". В самом деле, животных целыми партиями скупают владельцы ближайших ресторанчиков. Любой посетитель может выбрать какую-нибудь сиамскую кошечку. На ваших глазах ей перережут горло, сдерут шкуру, кинут в кипящую воду...
Других животных ожидание убивает медленно. В различных лабораториях мира из года в год инфицируют, отравляют химикатами, подвергают мучительным операциям миллионы кошек, обезьян, собак, мышей, крыс. Недаром экологи сравнивают некоторые опыты, проводимые над животными, с опытами врачей в нацистских лагерях. А ведь "собаки Павлова" тоже имеют право на сострадание, сколько ни отмахивайся от слов: "собака хочет", "собаке неприятно"...
А сколько генетических уродцев было получено в результате неудачных опытов по клонированию! Почти 95 процентов всех клонированных млекопитающих тяжело (или смертельно) больны. Только на первый взгляд они кажутся здоровыми. Их кровеносная или дыхательная система чаще всего имеет пороки развития.
Многие органы тела аномально велики. Встречаются даже животные, лишенные некоторых частей головного мозга.
Все чаще звучат голоса, что надо бороться не только с расизмом или сексизмом, но и с дискриминацией животных. В октябре 1999 года парламент Новой Зеландии принял закон о праве человекообразных обезьян на жизнь и достойное обращение. Медицинские эксперименты над обезьянами оказались здесь под запретом.
В последние годы в странах ЕС получил признание ряд альтернативных методов, позволяющих испытывать лекарства без использования животных. Так, вместо того чтобы посыпать порошками кожу зверьков, разрешено тестировать образцы искусственной человеческой кожи.
Можно обойтись без подопытных зверьков, проверяя, не испортилось ли лекарство под действием солнечных лучей и не будет ли оно разъедать ткани тела. Во всех случаях, когда имеются альтернативные методы, законы ЕС запрещают ставить опыты на животных. Начиная с 2013 года в ЕС запретят испытывать на животных любые компоненты косметики.
Однако такой подход — исключение. Обычно мы игнорируем закон об охране животных, запрещающий причинять им ненужную боль! Но "связь между страданием животных и пандемическим распространением психических недугов у людей, в том числе вспышками немотивированной злобы и жестокости" не так абсурдна, как кажется на первый взгляд, отмечает немецкий писатель Ханс Волшлегер в своем эссе "Животные глядят на тебя".
А так ли завидно положение многочисленных пород домашних животных? Во Всемирной организации питания зарегистрировано почти 6500 различных пород; из них 740 уже вымерло, а еще около сорока процентов находятся под угрозой вымирания. По данным на 2001 год, вымерло 255 из 1479 пород коров, 181 из 1495 — овец, 151 из 649 — свиней, 94 из 820 — лошадей. Когда-то все они жили в своих регионах, к природным условиям которых были идеально приспособлены. Хинтервальдские коровы, весившие не более 420 килограммов, паслись на высокогорных пастбищах на юге Германии, не вытаптывая их подчистую. Дипхольцские гуси гнездились на болотах Нижней Саксонии. Невысокие бурые козы Хуана-Фернандеса лазили по скалам острова, на котором уединенно жил матрос Алексацдр Селькирк, прототип Робинзона Крузо.
С внедрением искусственного осеменения произошла революция в животноводстве. Все хозяйства стали специализироваться на одних и тех же мясных, молочных и яйценосных породах. Остальные потихоньку вымирают. А ведь эти породы также ценны, как церкви, старинные здания или картины; это — память о той или иной местной культуре, исчезающей в горниле глобализма.
Не случайно среди антиглобалистских объединений большой популярностью пользуется Международная радикальная организация борцов за права животных (РЕТА), основанная в 1980 году и объединяющая сейчас около 800 тысяч человек в разных странах мира. В свое время эпизоды акций РЕТА, проводившихся под девизом "Лучше ходить голой, чем в шубе", обошли все выпуски новостей.
Сейчас члены РЕТА ведут агрессивную рекламную кампанию "Holocaust of your Plate" ("Холокост у вас на тарелке"). В ряде штатов США уже были запрещены выставки РЕТА, на которых чередовались фотографии, сделанные в нацистских лагерях и на современных животноводческих фермах. Впрочем, подобные взгляды имеют определенную традицию.
* "Для животных все люди — нацисты; для них каждый день — Треблинка" — написал когда-то Исаак Башевис Зингер, лауреат Нобелевский премии по литературе за 1978 год.
* "Освенцим начинается там, где кто-то стоит на бойне и говорит: "Это же только звери"", — рассуждал немецкий философ Теодор Адорно.
