– А твоим прутом только телят погонять.

– Вон палка лежит, возьми ее.

– Она сухая, с первым ударом сломается.

– А ты, как я в прошлый раз, сдерни с коня узду. Удилами хорошо по лицам хлестать.

– Рвите у них узды с коней.

– Хлестнешь по лицу, в темноте искры, как от кресала…

– Ха-ха-ха…

Тэмуджин выстроил свои полтора десятка, подъехал к братьям.

– Пора ехать.

– Дозорных надо выслать, – предложил Хучар.

– Здесь-то для чего нам дозорные? – насмешливо оглянулся на него Бэктэр. – Давайте хоть на своей земле будем без оглядок ездить.

– Перейдем реку, там и вышлем.

– Тогда поехали.

– Сача Беки, веди своих вперед.

До реки доехали быстро. Сильно обмелевшая за последние дни засушья, вода была коням по колена. Кони, замедляя шаги, тянулись к воде.

– Пить много не давайте, – тоненьким голосом говорил малорослый парень в бараньей шапке, понукая своего белого мерина. – Отяжелеют.

– На белого мерина покрасоваться сел, видно, – проворчал в ответ другой, крупный, ростом почти со взрослого мужчину. – Думаешь, сонидские девушки увидят?

– А что?

– Тебя на нем за семь увалов видно. Держись в середине и не высовывайся.

Выйдя на чужой берег, выслали троих дозорных и шагом двинулись вслед. Из-за восточных гор вышла огромная красная луна. В чуткой вечерней тишине топот копыт раздавался далеко в стороны. Тучи комаров, не отставая, преследовали всадников, наступая со всех сторон, облепляя конские шеи и морды, но на них почти не обращали внимания.

Тэмуджин, оставив своих на Бэктэра, ехал с братьями в сторонке. До рези в глазах всматривался в даль, пытаясь выхватить что-нибудь живое в неясных очертаниях под холмами. В темноте, если хочешь рассмотреть что-то вдали, нужно взять чуть повыше того, что хочешь увидеть. Давно еще, когда ему было лет пять, этому его научил дядя Даритай, младший брат отца, и с тех пор Тэмуджин всегда прибегал к этой уловке.

– Где они, эти сониды, сколько мы уже проехали, а до сих пор никого не видно, – недовольно забурчал Сача Беки. – Эй, Хучар, долго еще нам ехать?

– Теперь уже близко, – тот, пригнувшись в седле, напряженно смотрел вперед. – Вон тот высокий курган видишь?

– С камнями по верхушке? Нижний на медвежью морду похож.

– Да. От него дальше чуть больше перестрела, в низине было. Там и должны нас ждать.

– А если их там не будет? – спросил Тайчу.

– Тогда повернем назад, – сказал Унгур. – Где мы их будем искать?

– А завтра мы к ним послов отправим, – вставил Сача Беки. – Пусть выставляют не меньше десяти овец, раз боятся выходить на драку.

– Потом пусть они только встретятся в степи, мы их по одному… – начал было Хучар и вдруг замолчал, вглядываясь вперед. Зоркие его глаза что-то уловили в темноте.

– Тихо! – он резко остановил коня и поднял правую руку. – Скачут!

– Кто скачет? – парни склонились над гривами лошадей, сузив глаза.

– Кто-то скачет! – беспокойно встрепенулись в рядах, перехватывая в руках палки.

Сзади стих беспорядочный топот, и в наступившей тишине сквозь комариный звон отчетливо послышался стук копыт. Вскоре прямо перед ними, на гребне бугра, резко обозначились три всадника. Полусотня подростков, быстро развернувшись вширь и крепко перехватив поводья, встала с палками наготове.

– Это наши дозорные, – облегченно вздохнул кто-то в строю.

– А ты думал, трое сонидов идут на нас? – насмешливо отозвался другой. – Перед тем, как сказать, ты хоть немного думай головой.

Вспыхнул и тут же потух напряженный смех.

Дозорные резвой рысью спустились с бугра и прямо перед братьями осадили коней.

– Там они, – коротко сказал первый, откинувшись назад, с трудом сдерживая разгоряченного жеребца. – В низине стоят.

– Где? – окружили его братья.

Дозорный повернул норовистого коня, всмотрелся вдаль.

– Вон за тем курганом полтора перелета будет.

– Что я говорил! – Хучар торжествующе заглядывал в лицо Сача Беки. – На том же месте стоят! Я здесь и в зимний буран не потеряюсь.

– Сколько их? – расспрашивал дозорного Тэмуджин.

– Как будто поменьше нас. Полусотни, кажется, не будет.

– Ну, сейчас-то вы у меня в руках! – мстительно проговорил Хучар. – Поехали, чего еще ждать!

– Подожди, не распаляйся раньше времени, – раздраженно оглянулся на него Тэмуджин и снова повернулся к дозорному. – Как они стоят, строем?

– Вразброд, по всей низине, – парень провел рукой, – от одного холма до другого.

– Будто на праздник собрались, – подтвердил второй дозорный. – Только что костров нет.

– Ну что, прямо в лоб ударим или как? – Сача Беки в нетерпении перебирал поводья, укрепляя на голове мягкую овчинную шапку, нахлобучивая по самые глаза.

– Прямо только бараны нападают, – Тэмуджин помолчал, что-то обдумывая. – Давайте сделаем так: разделимся надвое и кинемся на них с разных сторон.

– Хорошо ты придумал, – поддержал его Унгур. – В таких потемках, да еще если шуму побольше навести, нас за две сотни примут.

Разъезжаясь, договаривались напоследок:

– Только разом с двух сторон, никому не отставать.

– Орите во все горло, не жалейте глоток.

– Драться до конца!

– Раненая лисица и та огрызается.

– Не отступать, слышите? – договаривались напоследок, разъезжаясь.

Тэмуджин с Бэктэром, Сача Беки и Тайчу повели своих в обход справа. То переходя на рысь, то снова придерживая коней, осторожно пробираясь между каменистыми холмами, маленький их отряд скоро пробирался вперед. Всадники часто оглядывались на большой курган, за которым стояли сониды. Луна все выше поднималась над степью, бледным светом заливая ближние и дальние склоны холмов. Парни торопили коней.

Наконец, они встали у подножья холма. Поодаль слева высился каменистый курган. Тоскливо примолкла тишина. Обученные боевые кони, чуя близость драки, не мотали головами, остерегаясь звякнуть удилами.

Тэмуджин оглянулся, окликнул троих нукеров из своего отряда.

– Залезьте на курган и посмотрите, где они.

Те тронули шагом…

Под яркой луной, выглянувшей из-за края тучи, было хорошо видно, как у вершины двое спешились, оставив коней с третьим, и, пригибаясь, пошли к гребню. Постояв недолго на верхушке, двинулись назад. Сели на коней, осторожно спустились и подъехали к Тэмуджину.

– Прямо перед нами стоят, – тихо сказал высокий парень в войлочной шапке, сын отцовского десятника.

– Что они делают?

– Болтают, смеются.

– Уже не ждут, видно, – сказал второй.

– Подъедем поближе, – Тэмуджин первым тронул коня вперед.

Бесшумно подобрались к вершине, рассыпались широким рядом. Впереди сначала смутно, потом отчетливее послышались голоса. Внизу, за ровным спуском, шевелились темные кучки всадников. Беспечно разъезжая между тремя холмами, сониды весело переговаривались, то и дело оглашая всю низину хохотом и вскриками.

– Даже дозорных не выставили, а сами в низине спрятались, – презрительно усмехнулся Сача Беки и оглянулся на Тэмуджина. – Скажи, брат, какой толк будет от таких баранов в войну?.. Тьфу!

– Черная кость, им только овец пасти, – зло отозвался Тайчу. – А еще с нами тягаться вздумали!

Тэмуджин молча смотрел влево, на горбатую сопку, из-за которой должны были выйти Унгур и Хучар со своими. Тех все не было.

Луна скрылась за тучей. Помедлив какое-то время, выглянула, вновь осветив окрестности. Все разом повернули взоры к горбатой сопке. Склоны ее были пусты. Снова скрылась луна. Снова вышла. Второй их отряд будто пропал.

Звякнули у кого-то удила. Сача Беки зашипел от злости, погрозил кнутом кому-то из своих.

– Что-то они примолкли, – подозрительно сказал Тайчу. – Слышите?

Внизу и вправду будто стихли голоса.

– Заметили! – тут же заволновался Сача Беки и вдруг хлестнул своего коня. – Пошли, пока они не опомнились! – еще раз хлестнул заплясавшего под ним коня и, поворачивая злое лицо к отряду, заорал во все горло. – Хурай![14]