На этом дневниковые записи заканчивались. Дмитрий рвал и метал. Натура авантюриста не могла смириться с отсутствием возможности утолить собственное любопытство. Вернувшись из командировки домой, Дмитрий на какое-то время забыл о злополучных тетрадках, но недавно, наткнулся на Ритины дневники, перебирая старые бумаги. Перечитав их, Дмитрий и решил во что бы то не стало найти Риориту Морскую, ведь судя по всему эта женщина решила остепениться в Питере. В конце-концов, вряд ли в Питере так уж много Риорит, выросших в Лобытнангах… И тут Дмитрия осенило: Лобытнанги ведь намного меньше, чем Питер, а там, наверняка, остались люди, знающие, где сейчас можно найти Риориту, хотя бы ее мать… Что ж, командировка на крайний север, это весьма забавно…

Для того, чтобы понять почему наш герой, вроде бы взрослый, серьезный мужчина мог вдруг, пусть даже на короткое время, слегка помешаться на каких-то тетрадных записях, нужно слегка пошатнуть систему времеисчисления, и нырнуть в прошлое. Судьба у Дмитрия была довольно обычной, но вот подход ко всему происходящему резко выделял Дмитрия из серой стремящейся к самоудовлетворению любыми способами толпы. Этот человек собирался добиться многого. Ему было плевать на обычные, банальные ценности, для него наиболее важными всегда были собственные принципы, которые формировались под непосредственным воздействием истинных ощущений. И вся его жизнь была как бы проекцией на плоскость собственных взглядов. Во всём он искал острое и настоящее, не найдя, легко расставался. Скучное он всегда отбрасывал, не задумываясь. Дмитрий был открыт для каких угодно приключений и всегда с готовностью впутывался в любые авантюры, за что нередко получал от потусторонних сил в нос, над чем всегда смеялся и получал удовольствие просто от отсутствия скуки. Это был его путь к самоутверждению, скалистый и хмурый, но веселый…

Когда-то еще до женитьбы одно прелестное создание, после довольно бурной ночи проснулось в до крайности романтическом настроении.

– Димочка, никогда не позволяла себе задавать этот вопрос, но все же…

Дмитрий не выспался и совершенно не собирался остаток утра провести за выслушиванием чьих-то кокетливых излияний.

– Не выпендривайтесь, милое дитя, или задавайте вопрос или я буду спать, жить всегда проще без предисловий.

– Я заметила… Так вот, как тебе наша ночь?

Дмитрий прекрасно предвидел этот вопрос, надо было отвечать, причем врать абсолютно не хотелось.

– Скажем так, девушка, Вы могли бы дать мужчине гораздо больше… Но вполне возможно, что я этого не достоин…

– Достоин… – Прелестное Дитя решило льстить, забыв обидеться.

– Тогда давайте,– в ответ на ее слабые попытки завязать романтическую сцену Дмитрий почувствовал скуку.

– Вчера все происходило так же.

– А ты во всем ищешь разнообразия?

– Нет, честности. Вчера ты была в другом настроении, а действовала так же… Значит играешь.

Прелестное Дитя, наконец, вспомнило об обязанности обижаться.

– Ну, знаешь ли, тебе ничем не угодишь. Слушай, а можно сделать хоть что-нибудь, чтоб влюбить тебя.

– Смотря во что…

– Да не во что, а в меня.

– А, в тебя – нет.

– А в кого-нибудь другого?– в конце концов, любопытство победило имидж гордой и неприступной.

– Надо уделить моей персоне должное внимание и понять ее.

– Но ведь ты же ничего о себе не рассказываешь…

– А ты почувствуй. Сможешь?

– Подожди… Вот как бы ты рассказал о своей жизни?

Дмитрий задумался. Уснуть ему все равно уже не дадут, почему бы не поиграться…

– Начал бы я так: “Все началось со злополучного семнадцатого января… Да, именно тогда я родился. Это было воскресенье, раннее утро, все врачи, естественно мирно спали в своих изолированных квартирах.

– Откуда ты знаешь?

– Да, я, конечно, могу предположить, что они в этот момент прыгали с балкона у любовниц, спасаясь от злобного мужа, что они делали все что угодно, кроме своих прямых обязанностей. Так вот, мне пришлось все делать самому, эта неприятность следовала за мной всю оставшуюся жизнь.

– Что, никогда никто не хотел тебе помочь?

– Нет, просто мне всегда требовалась помощь в воскресное утро, и так как никто не может предпринимать что-либо в этот момент, приходилось сражаться самому.

– И побеждал?

– А куда деваться…

– А что было дальше?

– Потом я долго материл пришедших медсестер.

Создание мелко задребезжало, заливаясь смехом.

– Это не смешно! Я, между прочим, плакал, даже орал. Выорался и замолчал. Бойкот окружающей среде я не нарушал целых пять лет.

– Ну да, а потом тебя прорвало, и ты не замолкал ни на минуту.

– Ну почему же… Я и сейчас довольно молчалив.

– Что-то не заметила.

Дмитрий вздрогнул. Он действительно начал как-то много говорить… Наверное, сказывалось долгое одиночество. Выговариваться перед этим Созданием ему абсолютно не нужно было. Более того, откровенность противоречила его принципам. А вот поупражняться в словесной дуэли совсем не мешало бы. Но противник явно был слишком слаб. “Черт, моя главная проблема – отсутствие достойного противника” – подумалось Дмитрию.

– Эй, ты чего замолчал?

– Я думаю.

– О чем?

– Ну конечно же как всегда о тебе, милая,– и он пробежался пальцами по ее довольно крепким грудям.

– Подожди, мне нужно позвонить одному знакомому, поздравить его с днем Пожарника…

И Создание кинулось к телефону.

– Ну вот, если в честь каждого дня ты будешь поздравлять своих знакомых, мы никогда не закончим начатое.

Сбегать куда-нибудь в самый ответственный момент – это был избитый женский прием возбуждения страсти. Дмитрий хорошо знал это, и ему уже давно не было интересно подвергаться испытанным и пройденным технологиям.

– Это почему?– создание кокетливо спустило одно плечико пеньюара.

– Ну, представь, каждый день ты будешь обзванивать знакомых, поздравляя одного с днем пожарника, другого с днем певца, третьего с днем космонавтики.

– А Блоху с чем поздравлять?– у мужа Создания была чудная фамилия: Блоха. Он слыл выдающимся дельцом и весёлым собеседником. Создание частенько сбегало к Дмитрию пожаловаться на несчастливую семейную жизнь.

– А Блоху ты будешь поздравлять… с днем левши.

– Это еще почему?– Создание явно принялось лихорадочно вспоминать, не является ли ее муж левшой.

– Ну, ты что, не знаешь русскую сказку, “О том, как Левша Блоху подковал”?

Дмитрий громко рассмеялся собственной шутке.

– Не издевайся над ним,– Создание не обладало чувством юмора,– он не такой уж плохой…

– Верю… Иначе ты не прибегала бы ко мне.

– Почему?

– Ну, как, всегда хочется разнообразия. Мы, сволочи, очень даже требуемся дамочкам, у которых хорошие мужья. Для сравнения, чтобы глубже прочувствовать их хорошесть…

Создание задумалось.

– А если я разведусь?

Дмитрий тяжело вздохнул. С этим Созданием ему было довольно хорошо, но, увы, опять наступал момент развязки…

– Останешься одна…

– С тобой,– ну вот, от Дмитрия уже начинали чего-то требовать.

– Девушка, давить на людей – это очень некрасиво. Ты же знаешь мое отношение.

– Я что, совсем не нужна тебе?

– Пока ты замужем, нужна, как безопасная связь…

– Ты опять хамишь…

– Зато я честен.

– Мне трудно с тобой…

– Лучше пусть тебе будет трудно, чем скучно. Верно?

– Верно,– обречено вздохнуло Создание, и Дмитрий опять ощутил собственную потребность в присутствии рядом сильного человека.

– Ладно, беги к своему мужу…

– Прогоняешь?

– Забочусь о твоей чести.

И Создание грустно моргая ресницами ушло. Таких Созданий было множество в разных городах, в разных стилях и воплощениях. Но все равно они были одинаково притворны, кокетливы и слабы. Дмитрий был довольно умный и красивым мужчиной, прекрасным любовником. Он кичился своей склонностью к авантюрам, мимолетным романам, собственной свободой… А потом, встретив Сашу, Дмитрий и сам не заметил как свобода исчезла, он попал в зависимость от присутствия этой мягкой и уравновешенной дамы. Без нее мир терял свое очарование. С ней Дмитрий был счастлив, но иногда, вспоминая свою юношескую беззаботность, чувствовал себя не в своей тарелке. Он любил свою жену… Но ее обыденность и хрупкость периодически раздражали. Вот если бы Саша обладала той яркостью, той силой, которая была присуща Риорите…