– Ну-ну, ладно тебе. Знаешь, моему компаньону как раз требуется секретарша, ты очень обидишься, если я запрещу тебе работать в театре?

– Давай поговорим завтра, а? Я сейчас опаздываю.

Мне слишком много всего надо было обдумать, прежде чем говорить с ним о чем-то. Первая стадия встречи – безумная радость уже прошла, я теперь не была уверена, что хочу иметь с ним дело… Мама рассказывала, каким он бывает. Договорились о встрече на завтра. Меня удивляет, что он не выражает никаких эмоций по поводу того, что мама там, а я здесь. Кажется, ему это кажется нормальным… Интересно, а знает ли он о деде Олеге? Скорее нет, чем да. Ну вот, и как же я ему это скажу? Вот так встреча… Хотя, наверное, я сгущаю краски. В конце концов, если кому-то и можно доверить, так это ему. Все, даю сама себе установку: довериться полностью и безоговорочно. Итак, действительно чудо, что я встретила его. Я очень-очень рада!!!”

“К чертям собачьим такие встречи!!! Прождала его сорок минут, потом подошла какая-то ростом с жирафа девушка и известила меня, что он, к сожалению, ну никак не сможет прийти. Мол, завтра на том же месте в то же время. Как будто нельзя было сказать мне об этом вовремя… Хотя, может у человека и вправду проблемы. Я не должна его осуждать. Интересно, что за работа меня ждет?”

Состыковаться с отцом, несмотря на его занятость, Рите всё-таки удалось.

Итак, в жизни этой девочки наступил новый период – начало довольно серьезной деятельности. Новый начальник, Андрей Игоревич Богомольцев, девочке сразу не понравился. Это был высокий грузный мужчина, считающий глупцами всех, кроме самого себя. Умений Риты для работы его секретарем явно не хватало. Для работы с ним надо было бы научиться быть и психологом, и актёром и телепатом. Ведь Андрей Игоревич любил начать диктовать какое-нибудь письмо довольно банальной фразой: “Уважаемый господин, при всем моем уважении к Вам…”, после чего нахмуриться, молча походить из угла в угол кабинета, кинуть Рите сердитое: “Ну, так придумай что-нибудь” и уйти, даже не объяснив суть проблемы. Первый месяц работы состоял из подобных недоразумений, огромного потока информации и бесконечного знакомства с новыми людьми. Рита испытывала полную гамму ощущений, от возмущения и обиды, до дикой радости и заинтригованности. Чем занимается ее босс, Рита понять не могла до сих пор. Встречи его были конфиденциальными, все документы хранились в сейфе. В обязанности Риты входило отвечать на телефонные звонки, записывая информацию (которую чаще всего оставлять отказывались), писать под диктовку письма и пригласительные на какие-то вечера, а также приносить иногда, по особой просьбе, кофе. Рабочий день продолжался с девяти до восемнадцати, и вскоре Рита поняла, что ее работа совершенно никому не нужна, просто для Андрея Игоревича, фирма которого состояла из него одного раньше, было вроде бы как престижно иметь секретаршу. Риту это все немного обижало.

“Занимаюсь всяким бредом. Странно правда, что за этот бред вообще платят деньги. Ничего почти не делаю, а в том, что делаю, вообще ничего не понимаю. Ощущение, как будто меня нарочно не допускают к каким-либо знаниям. Скучно… Очень-очень скучно. Времени трачу много, а толку, кроме денег, никакого. А может деньги и должны быть показателем прока от работы? Нет, не деньги. Я должна хоть как-то нагружать свои мозги, хоть как-то отдаваться своей работе… А так всё до противности стабильно и грустно.”

– А обещал уложить меня! – Саша в пижаме походила на маленькую девочку.

Дмитрий, в отличие от обычного своего поведения, не проникся нежностью к жене.

– Неужели тебе не интересно, что с Ритой стало дальше? – набросился он.

– Слушай… Я поняла. Это все оттого, что ты никогда не читал художественных произведений…

– Я и сейчас считаю, что читать выдуманные истории – пустая трата времени. Куда разумнее засесть с научными трудами или…

– А сейчас ты что делаешь?

– Ты не понимаешь. Это писал наш современник, все это – невыдуманные события. Коряво, но честно, записана история становления личности. Это интересно с психологической точки зрения.

– Одно из трех – или ты влюбился в эти тетрадки назло мне, или в тебе вдруг проснулась страсть к художественной литературе и ты вцепился в первое попавшееся произведение, или тебе надо показаться психиатру.

– Да ну тебя, – отмахнулся Дмитрий и демонстративно уткнулся носом в записи, всё ещё надеясь разыскать адрес или номер телефона. Дмитрий точно помнил, что при первом прочтении, что-то подобное попалось ему на глаза…

“С отцом не виделась уже три недели. Шеф сказал, что он уехал в командировку, подписывать какие-то контракты, и что по его приезду у всех нас начнется веселая жизнь… Всем нам придется за многое взяться и со многим побороться и главное, кажется я, да-да я, тоже буду выполнять какие-то серьезные обязанности. Хочу!!!”

Отец приехал спустя еще неделю. Его возвращение ознаменовалось приездом в офис двух очень странных типов, явно иностранцев. Риту попросили сделать четыре кофе. Девочка выполнила просьбу. И вдруг… Сделав глоточек, Андрей Игоревич нахмурился, возмущенно изрек:

– Я же вчера просил делать мне кофе без сахара!!!– и вылил содержимое своей чашки на пол. Рита побледнела. Что же делать? Глаза всех присутствующих выражали полное равнодушие и она, аккуратно причесанная, в новой белой блузочке, в чистых бежевых брюках, молча взяла половую тряпку, после чего принесла еще кофе для босса. Перед ее красными от слез глазами, когда она сидела за своим столом в отдельной комнатке офиса, проплывали забавнейшие картины. Вот она приносит Андрею Игоревичу еще кофе и выливает ему в его нагло ухмыляющуюся физиономию горячую, темную жидкость, Рита знает, что коричневое пятно на белой его рубашке уже не отстирается, и смеётся. Вот она разворачивается и уходит из этого офиса навсегда, плюя на заработок, на престижность работы, на все. Но это были лишь воображаемые картинки. Внешне девушка вела себя вполне спокойно. Школа жизни с Валентином давала о себе знать. Риту теперь сложно было вывести из себя…

Через час после ухода иностранцев, отец и Андрей Игоревич вызвали Риту к себе. С непроницаемым лицом девочка вошла в прокуренный кабинет.

– Присаживайся.

Голос отца звучал серьезно, но мягко.

– Ну?– Рита не могла сдержать раздражения.

– Хочу тебя обрадовать и немного огорчить. С чего начать?– Андрей Игоревич смотрел мимо Риты и с удовольствием затягивался сигарой.

– Продолжайте. То есть, я хотела сказать, огорчайте.

Отец рассмеялся.

– С завтрашнего дня тебе предстоит принципиально другой уровень работы. Это большая ответственность, несколько большие деньги, но очень большой риск.

– Чем я должна буду заниматься?– в глазах Риты мелькнули огоньки заинтересованности.

– Ну, дай же ж он тебя обрадует сначала, чего ты сразу о грустном,– рассмеялся отец.

– Рита, за испытательный срок работы, за прошедший месяц, ты проявила себя как человек довольно скрытный, замкнутый, исполнительный и… оригинальный. Последний шаг в моей проверке было сегодняшнее шоу. Надеюсь, ты не обиделась, понимая, что я опрокинул эту чашку в качестве демонстрации гостям дисциплины в нашей фирме.

Рита позволила себе иронично усмехнуться. Она сидела, закинув ногу на ногу, слегка откинувшись в кресле, рыжая челка слегка прикрывали ее яркие глаза. Всем своим видом Рита хотела показать, что вот мол, я вас, конечно, простила, но больше подобного обращения с собой я не позволю. “Я человек, в конце-то концов”,– подумала она.

– Так вот, ты действительно, как и говорил мне когда-то твой отец, вполне подходишь для определенного вида работы. Рассказываю. Есть ряд людей, встречаться с которыми ни мне, ни твоему отцу, совершенно не обязательно. На встречи будешь ходить ты, выполняя строго отпущенные нами инструкции и никогда, это одно из главных условий, никогда не задавая нам ни одного вопроса. Ясно?