Сириус посмотрел на ее губы и, потянувшись вперед, прижался к ним своими губами. Его поцелуй был нежен и упрям. Он хотел доказать всему миру, что она — его. Сердце отчаянно колотилось в ушах, воздуха не хватало, но он только сильнее прижимал к себе свое сокровище, свое неземное чудо, свою самую большую драгоценность. Он прервал поцелуй и прошептал в ее губы:

— Я люблю тебя. Я так люблю тебя.

Нарцисса зажмурилась и поцеловала его со всей страстью и нежностью, которая зрела в ее сердце шестнадцать лет. Безотчетно, инстинктивно, но именно этого момента и этих слов она ждала всю свою жизнь. Из-под плотно сжатых век потекли слезы: горячие, соленые. Сириус отстранился и с тревогой заглянул в любимые глаза:

— Что? — отчаянно спросил он.

Нарцисса замотала головой и прошептала:

— Я всегда это знала. Я всегда знала, что именно ты станешь моим первым мужчиной.

Смысл слов медленно достигал затуманенного сознания. Но все же достигал. Сириус резко выпустил Нарциссу из объятий и сделал шаг назад.

— Но ты же и Малфой. Вы же… Четыре месяца. Он же…

Нарцисса рассмеялась.

— Представь себе — нет. Я хочу принадлежать тебе, — добавила она уже поразительно серьезным тоном.

Сириусу показалось, что его разорвет на части. Дикий восторг от того, что он единственный, любимый, первый, наткнулся на стену здравого смысла. Если так, то Люциус непременно узнает. Что он сделает с ней?

— Нарцисса, я не могу. Слышишь? Ты не должна. Мы не должны…

Девушка сделала два шага назад, и сердце юноши оборвалось. Он все сделал правильно. Он спасает ее. Она сейчас уйдет. Все так и должно быть. Вот только почему-то захотелось умереть, не сходя с места. Он с отчаянием посмотрел на нее.

Нарцисса внезапно улыбнулась и подняла руки к шее. Пара секунд, и затейливая шнуровка ее парадной мантии оказалась развязанной, а сама мантия с легким шорохом опустилась к ногам. Сириус сглотнул. Под мантией на Нарциссе оказалось легкое, невесомое нежно-голубое платье.

— Я все равно стану твоей, — уверенно проговорила девушка и подошла совсем близко.

— Я твоя, — прошептала она в его губы.

— Еще раз скажешь это, и я с ума сойду, — тихо пообещал Сириус.

Нарцисса счастливо улыбнулась и положила прохладные руки на его обнаженный плечи.

— Ты такой горячий, — она нежно поцеловала его шею.

Сириуса затрясло. Остатки здравого смысла сделали ручкой и исчезли в неизвестном направлении. Он порывисто обнял ее и дрожащими пальцами начал бороться с многочисленными застежками у нее на спине. Его охватила паника. Он столько раз представлял себе это. У него был опыт, поэтому внутренне он гордился тем, что сможет удивить ее, подарить незабываемые мгновения. А вот дошло до дела, и он не может справиться с собственными трясущимися руками. Он никогда так не волновался. Тоже мне. Мужчина. Сириус чуть отклонился назад и, поцеловав ее волосы, позвал:

— Нарцисса…

Ее теплые губы покинули его плечо, стало холодно и пусто, но ему просто необходимо было видеть ее глаза. То, что он увидел, прогнало все сомнения и неуверенность. Она не врала. Она действительно ждала этого очень долго. Именно его, такого, какой он есть. Ей совершенно не был нужен его опыт или показное умение.

— Я люблю тебя, — просто сказала она.

Три простых слова, но Сириус взлетел до небес и, оставив на время застежки, крепко обнял ее.

— Боишься?

— Честно — нет. Это же ты.

Но в ее взгляде, конечно же, был страх. Просто все мысли Нарциссы были направлены на то, чтобы Сириус не ушел. Тогда она была решительной, настойчивой. Но вот он остался, и она превратилась просто в юную девчонку, которая решилась на самый главный шаг.

— Не бойся, — тихо прошептал он и повторил ее слова. — Это же я.

Застежки сами собой расстегнулись, и платье соскользнуло. Сириус задохнулся. От нежности, от любви, от несправедливости.

Да. Завтра не может не наступить, но оно может подождать.

Бесконечная поездка.

Красивый мальчик с черною душой,

Сусальный Ангел, потерявший крылья.

Я знаю, что ты можешь быть другой,

Не прилагая никаких усилий.

Я знаю, что ты можешь подарить

Так много Света, что и в сказке не увидеть.

Я верю, что ты сможешь полюбить,

Но ты предпочитаешь… ненавидеть!

Да. Завтра не может не наступить, но оно может подождать.

Драко Малфой усмехнулся в кулак, неотрывно глядя в окно «Хогвартс — экспресса» на пробегающий пейзаж. До чего же наивным он иногда бывает. Вот расслабишься и мечтаешь о несбыточном. Например, остановить время.

Ведь как он мечтал, засыпая на своей кровати под тихий голос Нарциссы, о том, чтобы завтра никогда не наступило. Да! Хладнокровный и равнодушный Драко Малфой… боялся. Его внутренности скручивались узлом от неконтролируемого страха. Когда опасность угрожала Нарциссе, он, не думая, решился на эту сумасшедшую идею — спасти чертова Поттера. Теперь, когда все кончено, он остался в этом замке один на один с отцом и Темным Лордом. Причем эта парочка вряд ли будет пребывать в хорошем настроении.

Но ничто не длится вечно. Беспокойный сон бесцеремонным образом был прерван злобным шипением:

— Драко Регулус Малфой, ты самая эгоистичная скотина, которая только могла появиться на свет!

Юноша с трудом разлепил глаза и попытался вникнуть, чем же он вызвал столь пылкие чувства Блез Забини.

Быстрый взгляд на ее красивое, но искаженное яростью личико показал, что это только начало.

— Блез… — устало простонал парень.

— Как ты мог так поступить?

— Сколько времени? — Драко попытался пошевелиться, и руки тут же пронзила острая боль. Он едва не застонал. Удержала лишь многолетняя привычка — не показывать окружающим слабости.

— Времени? Ты издеваешься? Ты же сам просил прилететь к тебе в комнату в полшестого!

— Блез, не шуми, а? — с усилием проговорил Драко и осторожно провел руками по лицу.

— Что с твоими руками? — взволнованно спросила Блез.

— Ничего. Не говори никому, что со мной что-то не так.

— Доброе утро, Блез! — раздался спокойный голос Нарциссы.

Драко обернулся и увидел мать, стоящую в дверях в соседнюю с ним комнату.

— Доброе утро, Нарцисса! — Блез тут же нацепила улыбку на лицо и слезла с ног Драко, на которых она до этого восседала, намереваясь устроить юноше веселую жизнь.

— Ты так рано? — приподняла бровь Нарцисса, глядя на девушку.

— Соскучилась по нашему Драко, — снова улыбнулась Блез и изящным движением расправила несуществующую складочку на своих легких брючках.

Драко перевел взгляд с одной безупречной представительницы чистокровного рода на другую и решительно сел, свешивая ноги с кровати. Сегодня его почему-то утомляла эта обычная идеальная жизнь. Юноша осторожно встал и сообщил:

— Я в ванную!

Два изящных кивка в ответ. Юноша вошел в ванную и начал раздеваться, с раздражением думая о том, что не хочет провести жизнь в таком неживом окружении. Два месяца назад он был потрясен до глубины души, осознав, что его мать может быть… живой: веселой, смеющейся. Тогда, на пляже, она вела себя, как юная шаловливая девчонка. Подобное он и во сне увидеть не мог. А ведь все семнадцать лет его жизни он помнил только холодную и безупречную хозяйку дома. С ее удивительно красивого лица почти никогда не сходила улыбка. Он не раз слышал слова о том, что его мать потрясающе красива. Драко привык к ее холодной красоте и совершенству. А недавно оказалось, что она может быть другой. Намного красивее. Этот обновленный вариант матери понравился Драко гораздо больше. Юноша усмехнулся, стягивая с себя свитер. Там, в комнате, остались две безупречные женщины. Одна — в начале своего пути, другая — в зените, так сказать. Нарцисса Малфой — хорошая иллюстрация к будущему Блез. Почему же девушка так тянется в этот омут?! Драко не хотел такой красивой куклы рядом с собой. Ведь это фарс. А другой брак бывает только по любви. Что такое Любовь, Драко представлял смутно. Он не видел ее в своей недолгой жизни. Недавно оказалось: Нарцисса любит его. Он с удивлением обнаружил, что тоже относится к ней как-то… Страшная вещь Любовь. Она делает слабым. Вот и отец нашел рычаг управления сыном. А все виновата она — Любовь. Нет! Он никогда не станет любить. Слишком опасно. Хотя ему эта опасность не грозит. Он слишком циничен, слишком прагматичен, слишком…