Эванс. Неужели Эванс? Ни за что не узнала бы. Естественно, с Поттером. Нарцисса посмотрела вокруг. Сириуса не было. Да что же это такое! Она почувствовала, что плечи Люциуса напряглись под ее ладонями. Нарцисса осторожно оглянулась и увидела причину…

Люциус Малфой естественно не мог терпеть такого поведения своей невесты. Танцуя с ним, она должна думать только о нем. Она вообще всегда должна думать только о нем и не должна вертеть головой по сторонам, словно в поисках кого-то. Он непременно поставил бы ее на место. Вот только ничего этого Люциус не видел, потому что сам активно занимался тем же. Он напряженно вертел головой в поисках… Сердце замерло, и все тело напряглось от желания обнять… прижать… убить. Последнее относилось не к ней, а к этому заморышу, которому она сейчас улыбалась. Хороший он? Гриффиндорец не может быть хорошим. «Хороший гриффиндорец — мертвый гриффиндорец!» — зло подумал Люциус, хотя, в принципе, был не слишком кровожаден от природы.

Почему он танцует с ней? Как она может ему улыбаться? А ведь еще год назад на Рождественском балу она так счастливо смеялась.

Ее удивительная ямочка на левой щечке сияла только для него. А потом Люциус, робея и отчаянно боясь отказа, предложил погулять. Незаметно добрались до его комнаты. Он все идеально спланировал. Фрида разгадала его задумку, но совсем не рассердилась. Наоборот. Она задорно рассмеялась над его коварным планом, а потом спросила:

— Почему ты просто не пригласил меня к себе?

— Я побоялся! — честно ответил он.

— Люциус Малфой на такое способен?

Вместо ответа он ее поцеловал. Тогда они первый раз были вместе.

Люциус зажмурился, вспоминая свои ощущения в тот момент. Такого он не испытывал ни с одной девушкой. Отчаянно колотящееся сердце, дрожащие руки, неловкие фразы. Позже он понял, что это можно охарактеризовать простым словом «счастье». Вот только понял слишком поздно.

Танец закончился. Люциус, как в тумане, проводил Нарциссу до уголка, в котором находились ее подруги. Она что-то спросила, он что-то ответил. Сердце отчаянно тянулось туда, где сверкала удивительная ямочка на левой щечке.

С трудом понимая, что он собирается делать, Люциус Малфой направился в противоположный конец зала. Люпин уже куда-то делся, а Фрида стояла в окружении подруг из Когтеврана. Они весело о чем-то переговаривались. С его приближением веселье исчезло. Фрида заметила его и перестала улыбаться.

— Мы пойдем, пожалуй, — проговорила рыжая девочка.

Подружки рассосались, кто куда. Фрида осталась стоять. Это обнадеживало? Нет. Стало еще страшней. Он не знал, что может сказать. Мысли перепутались, осталось только желание стоять и смотреть, смотреть на нее до самой смерти. Потому что жизнь без нее оказалась невыносима.

— Привет, — подала голос Фрида.

Люциус просто кивнул. Он не был уверен в своем голосе. Он оглянулся вокруг. Так получилось, что они остались одни в этом углу зала. Все остальные, разбившись по парам, танцевали. Пригласить Фриду Люциус не мог. Проклятый этикет! Проклятые предрассудки! Проклятые традиции! Он посмотрел ей в глаза и подумал, что через минуту здесь может появиться чертов Люпин. Что тогда? Затевать драку? Позорить семью? Уходить? Смешно, но ни одного, ни другого, ни третьего Люциус сделать не мог. Особенно уйти без нее. И вдруг слова сами собой помимо его воли полились неуправляемым потоком. Они наталкивались друг на друга, сшибались, сбивали. Но весь этот сумбур шел от сердца, которое в семье Малфоев иметь было не положено, но вот у Люциуса оно как-то оказалось. Видимо, по недосмотру.

— Фрида. Я… не знаю. Я не могу… Это оказалось совсем не так. Намного труднее, чем я думал. Я тоже не могу спать. Каждую ночь я схожу с ума от того, что не могу открыть твою дверь. Я устал. Я не знаю, что мне делась. А завтра… Завтра наступит конец света, а я так и не смогу перед этим увидеть твою улыбку. Я не могу так. Я…

Фрида накрыла его губы ладошкой, заставив вздрогнуть и оторвать взгляд от собственных ботинок, которым он все это говорил. Перед ним так близко оказались ее глаза, глаза цвета Надежды. Так близко. Они подозрительно блестели. А еще в них было что-то необъяснимое.

— Молчи, — тихо сказала Фрида и потянула его за руку к боковому выходу из зала. Люциус оторопело позволил себя увести. Мозг отказывался понимать происходящее. Но больше всего на свете хотелось отдаться на волю победителя. Ведь он проиграл в этой борьбе со своим глупым сердцем. Он оказался слабым и беспомощным. Теплая ладошка уверенно тянула его за собой.

— Заперто, — сообщила Фрида, оглянувшись. — Давай уйдем через главный выход?

Он кивнул.

— Только, я думаю, тебе лучше предупредить Нарциссу, — решительно сказала она, — ведь поиски привлекут лишнее внимание.

Люциус снова кивнул.

— Выходи первым и жди меня в «коридоре с оленем».

Она отпустила его руку и сделала шаг в сторону.

— Обещай, что придешь! — он схватил ее за руку.

В ответ Фрида улыбнулась. Он понял, что сегодня она не обманет. Сегодня момент истины. Последний шанс.

Он быстро пересек зал и нашел Нарциссу в том же углу, где оставил ее вечность назад. Она о чем-то переговаривалась с… Северусом Снейпом. Вот это новость. Он-то каким боком попал на бал? Ведь еще вчера не собирался. Хотя… плевать.

— Нарцисса, — тронул Люциус ее плечо.

Девушка испуганно вздрогнула и обернулась.

Будь Люциус в другом состоянии, непременно обратил бы на это внимание. Но сейчас… Даже если бы у нее вместо головы оказалась гигантская тыква, он бы принял это за продвинутый макияж. Он ничего не видел перед собой.

— Я неважно себя чувствую. Пойду прилягу. Не нужно со мной сидеть. Оставайся здесь.

Он выговорил все это скороговоркой, потому что как можно быстрее хотел исчезнуть из этого ненавистного зала.

— Хорошо, — спокойно сказала Нарцисса.

— Северус, присмотри, чтобы ее никто не обидел, — обратился Люциус к шестикурснику.

Словно не он несколько дней назад обвинял того в проведении слишком большого количества времени со своей невестой. Сейчас Люциус готов был оставить Нарциссу на попечение кого угодно. Даже Сириуса Блэка. Ну, кроме Сириуса Блэка.

Люциус развернулся и быстрым шагом вышел из зала, в дверях столкнувшись с Фредом Забини. Если бы он не так торопился, то непременно извинился бы перед Фредом.

Фред проводил Люциуса странным взглядом. Ему совершенно не нравилось то, что происходило вокруг. Юноша вышел в коридор и остановился у стены. И точно. Через несколько минут из дверей главного зала выскользнула Фрида. Юноша схватил сестру за руку и оттащил к стене.

— Ты куда собралась? — требовательно спросил он.

Строгий тон в разговоре с ней ему никогда не давался. Но сейчас могло случиться что-то страшное. Он чувствовал.

— Фред, миленький, — прошептала Фрида, крепко обняв его за шею, — не останавливай меня. Пожалуйста! Все равно не сможешь! Я не могу без него.

— Фрида, — простонал брат, проводя рукой по ее густым волосам, — что ты с собой делаешь? Ведь завтра он…

Фрида резко отпрянула и, зажав ему рот ладошкой, лихорадочно проговорила:

— Я все знаю. Я все понимаю. Ну и пусть будет завтра. Вот завтра и ругай меня или жалей. Не знаю. Почти наверняка я завтра умру. Но это все завтра. А завтра так далеко. Есть сегодня. Не удерживай меня. Последний раз.

Она метнулась и поцеловала его в щеку. Фред сильно прижал ее к себе:

— Сумасшедшая! Сумасшедшая!

— Я знаю, — прошептала она и, резко отпрянув, попросила. — Пожелай мне удачи.

И не дожидаясь ответа, бросилась в соседний коридор.

Фред запустил пальцы в волосы. Он не знал, что делать. Он не мог ее остановить. Но как же тяжело было смотреть, как собственная сестра, самый близкий человек, так опрометчиво бросается в ад, а Люциус Малфой услужливо открывает перед ней его врата. Фред никогда не понимал привязанности сестры. Старался принять, но даже это не получалось. Слишком удивительным человеком она была. Люциус не заслуживал ее. Ее никто в мире не заслуживал. Фред вспомнил о Нарциссе, и сердце замерло. Она осталась одна. Шанс? Год назад не получилось. Может сейчас? Он все еще не оставлял надежды покорить эту девушку. Она почти невеста. Ну и что? Жизнь иногда дает шанс.