…Среди американских коммунистов не было единодушия. Едва лишь была провозглашена Коммунистическая рабочая партия Америки, одним из создателей которой, был Джон Рид, как сложилась другая Коммунистическая партия Америки во главе с Чарльзом Рутенбергом. Коммунисты Америки не пришли к единому мнению из-за некоторых разногласий по тактическим, в сущности, непринципиальным вопросам.

Глубоко уважая Рутенберга, Рид болезненно переживал раздвоение среди американских коммунистов. Он хорошо понимал всю пагубность их разногласий в условиях начавшихся полицейских преследований. Кто-то более опытный в делах революции, с более широким теоретическим кругозором должен был стать третейским судьей в возникшем споре. Этим человеком был ЛЕНИН. Джон Рид встречался с ним в дни русского Октября, слышал его голос в Смольном и на всю жизнь запомнил слова: «Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась».

Перед глазами Рида вставали последовавшие после приезда в Америку аресты и допросы, обвинения, доходившие до абсурда своей нелепостью… Поездки по стране и доклады о русской революции на массовых митингах… Новые аресты и упорная работа над книгой «Десять дней, которые потрясли мир».

Один экземпляр книги Рид сейчас захватил с собой, чтобы по приезде в Россию подарить вождю революции Ленину. Он непременно хотел узнать мнение Владимира Ильича о своей работе.

На партийной конференции Джон Рид был избран международным делегатом партии. Как один из лидеров американских коммунистов, он не мог получить заграничный паспорт на имя Джона Сайласа Рида и вынужден был отправиться в Москву под чужой фамилией…

В дом леди Инкери Рид вернулся усталый, расстроенный. Ни внимание Айно, ни приветливая предупредительность хозяйки не могли его развеселить и рассеять тревожные мысли. Он был желанный гость, но то было плохим утешением.

Рид рассеянно слушал стихи леди Инкери, которые она читала на финском языке и сразу же переводила на английский. Когда-то она писала о счастливой жизни и смятении чувств, о сиянии цветов и радуг в милом озерном крае и неспокойном шуме сосен в лесу. Стихи оказались по-женски нежными и немного грустными…

На любезность хозяйки, и трогательную заботу Айно Рид отвечал грустной улыбкой.

Как быть? Что делать? Где найти проводников? Кто поможет?

Ему пришло в голову, что леди Инкери может стать надежной помощницей. «Она не подведет, а разыскать нужных людей сможет быстрее, чем я», — решил Рид.

Он откровенно сказал ей:

— Помогите мне, леди Инкери. Кроме вас, никто не сможет меня выручить! Никто!

— Что мне необходимо сделать?

— Вам нужно найти человека, который должен был встретить меня в порту. Либо его товарищей.

— Где их искать?

— Я думаю, что поиски следует начать в Рабочем клубе. Из тех людей, кто там бывает, наверняка хоть кто-нибудь связан с большевистским подпольем в Або.

— Вы подали разумную идею, — сказала леди Инкери. — Я сегодня же отправлюсь туда и начну поиски…

— Будьте очень осторожны. Ваши расспросы могут вызвать подозрение. Этим сумеет воспользоваться контрразведка. И вы приведете к себе в дом их агентов, а заодно еще погубите и товарищей из Рабочего клуба.

— Я буду осторожна. Можете на меня положиться, — заявила леди Инкери.

— Запомните пароль. Вы скажете его в том случае, когда будете уверены, что перед вами именно тот человек, который вам нужен.

— Хорошо. Я так и сделаю.

— Запомните пароль слово в слово: записывать нельзя, — учил Рид элементарным правилам конспирации несведущую в этих делах леди Инкери. — Вы скажете: «Вудро Вильсон[2] наверное, выдвинет свою кандидатуру в третий раз». Вам должны ответить: «Выдвинуть он может, но будет ли избран?» Если такого ответа не последует или в нем будет изменено хотя бы одно слово, не открывайтесь и не говорите, что вам нужно.

В тот же вечер леди Инкери отправилась в Рабочий клуб и осторожно начала поиски нужных Риду людей.

В первый раз леди Инкери вернулась ни с чем. Она очень устала, но была довольна тем, что делает нужное дело и помогает своему гостю.

— Я хочу знать, мистер Рид, на кого я работаю? — стряхнув снег со шляпы, спросила она.

— Вы работаете на Коминтерн, леди Инкери, — серьезно ответил Рид.

На следующий день она снова ушла на поиски. Леди Инкери вкладывала всю свою женскую изобретательность, весь ум, чтобы добиться положительного результата. В городе многие знали известную поэтессу, ее визиты в Рабочий клуб не вызывали пока ни у кого подозрений.

И вот настал момент, когда в комнату вошла возбужденная и сияющая леди Инкери.

— Я нашла его, — просто сказала она.

Джон Рид нетерпеливо ждал этого человека и, когда раздался стук в дверь, опрометью бросился открывать.

Перед ним стоял невысокого роста мужчина с черной бородкой. За его спиной не было деревянного ящика с инструментом и ничто не говорило за то, что он по профессии плотник. Так же трудно было определить, кто он по национальности.

— Вудро Вильсон, наверное, выдвинет свою кандидатуру в третий раз, — по-английски сказал Рид.

— Выдвинуть он может, но будет ли избран? — ответил человек с бородкой.

— Об этом должны позаботиться мы, — продолжал Рид.

— Позаботиться, чтобы помочь ему?

— Ну что вы, как раз наоборот.

— Тогда желаю успеха.

Это был условный пароль «трех степеней доверия». Рид сообщил леди Инкери лишь первую часть пароля. Но и этого было достаточно, чтобы наладить оборвавшуюся связь. Знание третьих реплик означало, что человек с черной бородкой и Рид могут относиться друг к другу с полным доверием.

— Мне нужно срочно перебраться на ту сторону, — сказал Рид.

— Я с этим и пришел к вам, — дружелюбно улыбнулся чернобородый. — Мы ждали вас две недели назад. Но человека, который должен был встречать вас, арестовали. Белогвардейская контрразведка свирепствует вовсю.

— Вы сможете дать мне проводника, который знает дорогу и сумеет провести меня завтра через границу? — спросил Рид.

— Вечером сюда придет наш человек, — ответил чернобородый. — Вот деньги, которые вам понадобятся. — Он достал из кармана пачку денег, перевязанную шпагатом, и протянул Риду.

— От кого я получаю эти деньги? — осведомился Рид.

— Я — товарищ Валентин, связной подпольщиков-коммунистов, — ответил чернобородый. — Относительно проводников не беспокойтесь. В Хельсинки они вас найдут. Люди надежные и проверенные. Они вас не подведут. Кстати, я уже отправил четверых коммунистов. Они, так же как вы, издалека, — улыбнулся Валентин. — Правда, проводники у них были другие. Но не в этом дело…

Разговор происходил в передней.

— Зайдите в дом, отдохните, выпейте кофе, — пригласил Рид товарища Валентина.

— Благодарю вас, дел по горло, некогда, — смущенно улыбнулся тот и стал прощаться.

Вечером в дом леди Инкери пришел молодой человек.

Рид надел на себя вязаный свитер, подаренный леди Инкери, и, на ходу облачившись в матросскую куртку, вышел к ней в гостиную.

— Я не знаю, как вас благодарить, — сказал он немолодой женщине. — Лучшего спутника для поездки в Австралию, когда там начнется революция, я бы иметь — не желал, — улыбнувшись, добавил Рид.

— Весьма признательна за похвалу, но… да хранит вас бог! — с грустью в голосе сказала ему леди Инкери на прощанье.

Двое мужчин вышли из дома и пешком отправились на вокзал. Билеты были взяты заранее. Они сели в вагон и утром были в Хельсинки на конспиративной квартире. А через несколько дней туда пришли двое молодых финнов в барашковых шапках и огромных пьексах. Одного из них — большеголового и нескладного, с веснушчатым обветренным лицом — звали Антти, второго — чуть пониже ростом — Матти.

Джон Рид, Антти и Матти сидели в пустом купе. Если бы кто-нибудь посторонний заинтересовался ими, то никак не смог бы определить, что это одна компания. Двое финнов мирно беседовали между собой, ничем не выдавая своего знакомства с третьим пассажиром — моряком.