Владелец лавки повесил над дверью табличку: «Щенки на продажу». Такие объявления всегда привлекают детей, и вскоре рядом появился мальчуган.

– Почем вы продаете своих щенков? – спросил он.

– От 30 до 50 долларов, – ответил продавец.

Мальчик порылся в карманах и достал мелочь.

– У меня всего 2 доллара и 37 центов, – разочарованно сказал он. – Я могу на них хотя бы взглянуть?

Продавец улыбнулся и свистнул. Из конуры в павильон магазина вышла собака Леди, а следом за ней – пять крохотных меховых шариков. Один щенок заметно отставал от братьев. Мальчик взял отстающего хромого щенка на руки и спросил:

– А что не так с этой собачкой?

Владелец лавки объяснил, что щенка осмотрел ветеринар и обнаружил дефект сустава бедра. Он всегда будет хромать, всегда будет медленно передвигаться. Малыш пришел в восторг:

– Этого щенка я и хочу купить!

Владелец лавки растрогался:

– Если ты хочешь именно этого щенка, то возьми даром.

Но мальчик рассердился. Он посмотрел владельцу в глаза, наставил на него палец и сказал:

– Я не хочу, чтобы вы отдавали мне его даром. Этот щенок стоит столько же, сколько другие, и я заплачу вам полную цену. Точнее, я дам вам 2 доллара и 37 центов сейчас и буду отдавать по 50 центов в месяц, пока не выплачу все.

Владелец лавки возразил:

– Тебе не стоит покупать этого щенка. Он никогда не сможет бегать, прыгать и играть с тобой. Это бракованный щенок.

В ответ мальчуган наклонился, закатал штанину и показал сильно искривленную, хромую левую ногу, поддерживаемую металлическими скобами. Он посмотрел на владельца и мягко ответил:

– Что ж, у нас с этим щенком много общего.

Эта история случилась в старом автобусе, который трясся по ухабам проселочной дороги на Юге. На переднем сиденье ехал сухонький старичок с букетом прекрасных свежих цветов в руках. Через проход от него сидела молодая девушка, и ее взгляд то и дело останавливался на цветах.

Наконец старичку пришло время выходить. Он порывисто положил букет девушке на колени. «Вижу, вам нравятся цветы, – пояснил он, – и я думаю, моя жена будет не против, если я подарю их вам». Девушка взяла цветы, а затем увидела, как старик вышел из автобуса и прошел через ворота небольшого кладбища.

Записано со слов Беннет Серф

Эта история описывает самый трогательный момент в моей жизни.

Я познакомился с Питером в летнем лагере Королевского Национального института слепых людей в Гемпшире, Англия. Питер был в моем классе. В тот день я проводил занятие по самоуважению с пятьюдесятью подростками. Они были такими же, как любая большая группа подростков, – креативными, непослушными, веселыми, шумными, спорящими и очень энергичными. Они были самыми обычными… и слепыми.

Питер был одним из немногих тихонь. Он сидел на галерке в классе. Высокий, стройный, наполовину китаец, наполовину англичанин, лет пятнадцати. В классе много шутили, и по большей части на мой счет. Питер смеялся от души, но не говорил ни слова. После занятия он остался в классе.

– Мистер Холден? – спросил он.

– Зови меня Роберт, – ответил я.

– Мы можем поговорить?

– Конечно.

Питер выглядел обеспокоенным, задумчивым и болезненно застенчивым. Мы немного поговорили на отвлеченные темы, прогуливаясь вокруг больших зеленых спортивных полей за главным зданием колледжа.

– Кажется, я могу вам доверять, Роберт, хотя мы только познакомились.

– Это настоящий комплимент, – ответил я.

– Мне нужно задать вам вопрос, которого я избегаю всю жизнь, – признался он.

Я был совсем не готов к вопросу Роберта, когда он его наконец изложил:

– Мне нужно знать, что со мной не так.

– В каком смысле? – удивился я.

– Я родился слепым и никогда не видел себя со стороны. Мне нужно знать мнение того, кому я могу доверять… Красив я или нет, – сказал Питер.

Со всей искренностью я сказал Питеру, что он весьма привлекательный молодой человек.

– И вы не шутите?

– Я говорю на полном серьезе.

Питер порывисто обнял меня.

– Значит, со мной все в порядке?

– Да!

– Совсем‑совсем ничего плохого?

– Совсем‑совсем ничего.

Я с огромной радостью увидел облегчение Питера. В течение шести лет я набирался навыков в профессии, задача которой – найти, что именно с человеком не так. Мы брались за «гадких утят» и энергично отыскивали в них расстройства, дисфункции, неврозы, психозы, синдромы и схемы. Каждый день мы придумывали новые ярлыки, новые заболевания и новые курсы лечения для «гадких утят». Мы никогда не видели в них лебедей.

Страх того, что с тобой что-то не так, – самый большой блок, мешающий радоваться. На самом деле других блоков нет. До тех пор, пока вы чувствуете, что с вами что-то не так, что вы в чем-то нехороши или вам недостает чего-то, – ваша жизнь будет отражать такое убеждение. Вы будете представлять, будто другие вас отвергают, мир к вам враждебен, судьба безжалостна, вся жизнь против вас, а небеса вас наказывают. Но на самом деле вы сами вынесли себе приговор и не подпускаете к себе ничего хорошего. Все дается вам с трудом, успех недостижим, счастье быстротечно, любовь приносит проблемы, и нет никакого спокойствия.

Но с вами все в порядке. Просто вы часто принимаете невыгодные для себя решения. Например, вы можете концентрироваться на собственных изъянах, которых никто не замечает. Можете придумать историю о том, какой вы плохой. Можете попробовать убедить мир, что вас нельзя любить. При желании вы можете вложить в эти нелепые идеи всю свою силу, но тот, кто вы есть на самом деле – ваша Абсолютная Сущность, – остается цельной, достойной и благополучной.

Настоящая психотерапия – процесс изменения отношения вашего ума к самому себе. Сдвиг происходит в том случае, если вы безусловно принимаете себя самого. Сдвиг происходит каждый раз, когда вы решаетесь действовать с позиции доброжелательности вместо осуждения, прощения вместо нападок на себя, иронии вместо критики. Жизнь всегда налаживается, если вы хорошо к себе относитесь. Окончательный (и единственный) исцеляющий поступок – согласиться, что с вами все в порядке.

14 февраля 2003 года меня разбудил звонок. «С Днем святого Валентина! У вас рак и скарлатина!» – коверкая слова, произнес голос, от которого я проснулась. К тому времени я была 31-летней актрисой и фотографом, жила в Нью-Йорке, пытаясь чего-то добиться в жизни и состояться как личность. Иногда у меня было густо, а иногда пусто – мне не хватало даже на фастфуд.