Передо мной лежало тело изможденного, болезненного человека, нашедшего здесь свою смерть скорее по недоразумению, чем по злому умыслу.

Три месяца спустя, после бесконечных допросов и освидетельствований моего душевного состояния, суд признал, что Уолтер Гиз действительно был застрелен мной преднамеренно, из корыстных побуждений. Пятьсот тысяч долларов по-прежнему лежали на моем столе. Мне не в чем было оправдывать. Предъявленное обвинение было очевидно и мною безоговорочно подтверждалось. Год прошел перед казнью. Вокруг меня суетились адвокаты и родственники. И я уже начал бояться, что просьба о помиловании продлит мое заточение на неопределенный срок. Но, к счастью, все состоялось так, как предписывал приговор.

Я проснулся в высокой траве, закрывающей собой половину неба. Гиз копошился рядом, собирая хворост для костра.

— Долго вы еще будете валяться здесь? Лучше поднимитесь-ка и помогите мне добыть огонь.

— Даже не подумаю.

— Перестаньте, Кейзи! Вы погубили не только самолет, но и свое честное имя, теперь нам придется добираться в ущелье пешком.

— А стоит ли?

— Как прикажете вас понять?

— Стоит ли торопиться, Гиз? Если жизнь также бесконечна, как это небо, почему я не могу позволить себе отдохнуть лет сто?

— Стоит. Уверяю вас, все это вам надоест значительно раньше.