– Ах, Адам, – воскликнула она, бросаясь ему на шею. – Как же я тебя люблю!

– Рассказать, что я еще узнал, или уложить тебя в постель немедленно? – рассмеялся Адам.

Алекса залилась очаровательным румянцем. Неужели ее мысли видно насквозь?

– Расскажи, Адам, пожалуйста.

– Дрейк догнал британский фрегат и капитана Баррингтона. Было яростное сражение, и Дрейк убил Баррингтона. Выживших английских матросов спустили на воду, а корабль затопили. Их подобрало другое британское судно.

– Дрейк – молодчина! – похвалила Алекса, сияя от гордости. – Что еще ты узнал?

– Вся Саванна взбудоражена новостью, что Лиса погибла. Выжившие моряки с фрегата сообщили: Баррингтон смертельно ранил ее и утопил, выбросив за борт. Они лишний раз убедились в этом, когда «Миледи Лиса» напала на фрегат, но сама леди так и не появилась во время схватки. Так что, моя милая, Лису уже похоронили.

Алекса настолько опечалилась, что Адам не мог не спросить:

– Откуда столько грусти? Мы же этого и добивались.

– Я себя так чувствую, точно от меня оторвали кусок, – проговорила Алекса. – Я любила Лису. Любила ее независимость, отвагу, умение действовать самостоятельно. Она не принадлежала никому из мужчин, не была ничьей жертвой. Мне будет ее недоставать.

– Ты ошибаешься, Алекса. Умерло только имя Лисы, но сама она продолжает жить в душе и сердце Алексы. Никто и ничто у тебя этого не отнимет, и поражения тебя не сломят. Мне ли не знать? Ведь однажды вознамерившись тебя погубить, я в конечном итоге пал к ногам синеокой лисы.

Потом Адам понес Алексу наверх, чтобы на деле доказать то, что он пытался передать словами.

Временно насытив их страсть, Адам рассказал Алексе: Корнуоллис отступил в Йорктаун, чтобы отдохнуть и подождать развития событий. Алексу порадовало известие, что Адам пробудет на плантации еще около четырех недель, пока за ним не приплывет «Призрак». Для них это было время воссоединения – месяц, в течение которого Адам редко выбирался в Саванну, посвящая дни и ночи жене. Пока однажды их радужный пузырь внезапно не лопнул с катастрофическими последствиями.

Тот августовский день 1781 года выдался ясным и жарким, как и множество других летних дней в Джорджии. Адам по своему обыкновению встал рано и, решив употребить время во благо плантации, отправился вместе с Форбсом на поля, чтобы оставаться в курсе дел на своих обширных угодьях. Алекса, тем утром не знавшая, чем занять себя, забрела в кабинет, одну из самых любимых комнат, уютно расположенную в тыльной части дома и выходившую не только в коридор, но и через стеклянные двери в сад. Когда Адам уезжал в поля, он часто возвращался этим путем, чтобы не делать крюк до парадного крыльца и не тревожить слуг, входя через кухню.

Одолеваемая непонятным беспокойством, Алекса блуждала по знакомой комнате, притрагиваясь к предметам, которых касался Адам, вдыхая приятные запахи кожи и табака, жалея, что нет рядом мужа, который унял бы странную тревогу, завладевшую ею с самого утра, как только она оторвала голову от подушки.

Алекса таинственно улыбнулась, прижав ладонь к плоскому животу. Ей не терпелось увидеть лицо Адама, когда она поделится с ним своими подозрениями. Алекса надеялась: он обрадуется не меньше ее, узнав, что она ждет ребенка. По ее расчетам это случилось на острове. Алекса умышленно не говорила Адаму, пока сама не удостоверилась в столь счастливом факте. Но теперь можно было не ждать. Через семь месяцев на свет появится его ребенок.

Алекса так увлеклась мыслями о том, чтобы родить Адаму здорового малыша, что не услышала перебранки, вспыхнувшей в передней части дома. Она не подозревала о происходящем, пока дверь кабинета не распахнулась и на пороге не появилась разъяренная Гвен. Джем беспомощно семенил следом, скороговоркой оправдываясь:

– Простите, госпожа Кэти. Я объяснял леди Гвен, что мастер Адам в поле, но она пожелала во что бы то ни стало дождаться его здесь.

Алекса почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Уж кого она не ожидала встретить этим утром, так это леди Гвен. «Мужайся!» – приказала себе Алекса, делая глубокий, успокаивающий вдох. Если она пройдет проверку с Гвен, маловероятно, что ее кто-нибудь узнает в Саванне.

– Значит, это правда! – процедила сквозь стиснутые зубы Гвен, презрительно глядя на Алексу.

– Прошу прощения, – сказала Алекса, изображая неведение. – Кто вы?

– Я леди Гвен Райт, невеста лорда Пенуэлла, – нагло заявила Гвен, – и мне не нужно объяснять, кто вы. Моя портниха говорила, что Адам недавно купил платье для какой-то женщины. Мне он его не подарил, из чего я заключила, что где-нибудь у него в особняке припрятана любовница. Как удобно он устроился.

Алекса покраснела, но не сникла под язвительными репликами Гвен.

– Невеста Адама? – простодушно спросила она. – У меня сложилось впечатление, что у Адама уже есть жена.

– Она умерла. Оказалась изменницей, и накануне казни ее спас пират. Уже несколько лет о ней ни слуху ни духу. Адам убежден, что ее уже нет в живых.

– Понятно, – сказала Алекса, поворачивая лицо так, чтобы длинные белокурые локоны частично скрывали ее черты.

– Где Адам откопал такую грязную потаскуху? – презрительно спросила Гвен. Алекса отказалась поддаваться на провокацию, чем еще больше разозлила Гвен. – Наверное, в одном из тех загадочных путешествий, – фыркнула она, отвечая на собственный вопрос, – в которые он так часто уезжает. Где ваш любовник?

– Адам в поле, как и говорил вам Джем. Он наверняка скоро вернется. Желаете подождать?

Пока Алекса говорила тихим, шепчущим голосом в надежде обмануть Гвен, спесивую англичанку терзали смутные подозрения, и та, задумчиво прищурив глаза, пристально всматривалась в красивую блондинку.

– Я вас знаю? – спросила она, не сводя с Алексы внимательного взгляда. – Вы почему-то кажетесь мне знакомой.

– Нет, я никогда вас раньше не видела, – ответила Алекса, подавляя острое желание бежать от зоркой леди Гвен куда глаза глядят. – Я совсем недавно приехала из Чарльстона.

– Так вот где вас нашел Адам, – ощетинилась Гвен, в запале забывая, что Алекса похожа на кого-то, кого она знает. – Наверняка в каком-нибудь борделе.

Алекса опустила голову, что для Гвен практически означало признание вины.

– Ха! Я так и знала! – победоносно прокаркала Гвен. – Вы, конечно, понимаете, что шлюха вроде вас, пускай даже красивая, ничего не значит для такого мужчины, как лорд Пенуэлл… Мы с Адамом скоро поженимся, и я советую вам убираться подобру-поздорову, пока есть такая возможность.

Плохо замаскированная угроза Гвен повисла в воздухе дурманящей осенней дымкой.

– Я уйду, когда меня об этом попросит Адам, не раньше, – заявила Алекса голосом, полным ненависти. При всем желании она не могла забыть, что мерзкой англичанке не понаслышке знакома любовь Адама.

– Пожалуй, я все-таки не стану дожидаться Адама, – объявила Гвен. – Для меня унизительно находиться в одной комнате с его шлюхой. Передайте ему от меня, что я жду объяснений, и, если он не явится в Саванну в течение двадцати четырех часов, наша помолвка будет расторгнута.

– Мне почему-то кажется, что Адам не огорчится, – тихо ответила Алекса.

Глубоко оскорбленная и рассерженная на Адама, Гвен, повернувшись, пулей вылетела из комнаты. Она так спешила избавить себя от ненавистного общества Алексы, что не заметила, как сразу за дверью уронила ридикюль.

Стоило Гвен выскочить из комнаты, Алексу затрясло, и она, чтобы удержаться на ногах, схватилась за спинку стула. В какой-то момент она не на шутку испугалась, что ее слабая попытка выдать себя за другого человека с треском провалилась. В конце концов, она всего лишь осветлила волосы. Но, к счастью, гнев помешал Гвен хорошенько покопаться в памяти.

Внезапно ее размышления прервал громкий голос:

– Алекса, любимая, посмотри, кто у нас!

Резко обернувшись, Алекса увидела, как Адам широким шагом входит в стеклянные двери в сопровождении Мака и Дрейка.