Застенчивая, лишенная той красоты и огня, которыми обладала чуть более юная Алекса, Мэри Форбс оказалась женщиной с чудесным характером, буквально сразившей прелестную жену лорда Пенуэлла. Ее простое, но располагающее лицо, обрамленное пышными волосами цвета спелой пшеницы, вытянулось от шока, когда Алекса впервые появилась у нее на пороге. С младенцем на руках и еще одним карапузом у ног, Мэри, заикаясь, предложила гостье выпить чаю, на что Алекса с радостью согласилась.

Пока хозяйка заваривала чай, Алекса играла с детьми – годовалым и трехлетним мальчиками. Сначала Алексу кольнула грусть при мысли о собственном погибшем ребенке. Она часто представляла его с красивыми чертами Адама и его рыжевато-каштановой шевелюрой. Но потом ей понравилось играть с мальчиками Форбсов, и она заглядывала к ним в гости раз или два в неделю.

Чтение тоже стало любимым занятием Алексы. Устроившись в удобном кресле, женщина изучала огромную, отлично укомплектованную библиотеку Адама. От самогó графа вестей не приходило. Алекса надеялась, что генерал Превост по достоинству оценивает работу, которая столь подолгу удерживает Адама вдали от дома.

Прошел месяц, но Адам все не возвращался. Из разговоров рабов Алекса узнала: Лис и еще несколько каперов снова нападают на британские корабли после короткой передышки в месяц или два. Англичане сбились с ног, пытаясь поймать и повесить Лиса. На него ставили множество ловушек, но изворотливый капер обходил их, доказывая, что его не зря зовут Лисом. Временами Алексе казалось, будто часть ее умрет, если Лиса поймают и казнят. «Возможно ли такое: любить двоих мужчин?» – в смятении думала она.

Мак тоже постоянно присутствовал в ее мыслях и молитвах, поскольку, хотя она не любила его, как Адама… и Лиса… он был ей настоящим другом, близким человеком. «Как можно любить двоих мужчин?» – размышляла Алекса, возвращаясь мыслями одновременно к Адаму и Лису. Любовь Адама приносила ей счастье и физическое наслаждение, тогда как любовь Лиса укрепляла ее дух и отвагу. Без каждого из них ее личность не была бы полной.

В начале 1779 года Алекса вдруг осознала, что совсем скоро наступит весна. Она чувствовала это в запахе плодородной земли, видела в набухающих почках деревьев и траве, зеленевшей на глазах. Легкий ветерок и яркое солнце уже согревали ее дни. Рабы трудились как никогда напряженно, подготавливая почву к посадке, и Алекса стала ужасно скучать по Адаму. Он еще никогда не пропадал так надолго. Она начинала опасаться за его безопасность. Даже подумывала съездить в штаб генерала Превоста в Саванне и узнать о нем. Но потом случилось нечто, кардинально изменившее ситуацию.

Однажды вечером Алексу беспощадно изводила тревога, и, вместо того чтобы идти спать, она продолжала слоняться по темным комнатам первого этажа. По какой-то необъяснимой причине напряжение сковывало ей спину, и чем позднее становилось, тем больше нарастало ее волнение. Учитывая взвинченное состояние Алексы, яростное царапание в дверь чуть ли не обрадовало ее, ибо отвлекло от этого напряжения.

Сначала Алекса думала позвать Джема, отсыпавшегося в кухне, но быстро отказалась от подобной идеи. Возможно, это кто-то принес весточку от Адама, с надеждой подумала она и бросилась открывать. А может, Лис пришел ее навестить. Когда Алекса заглянула за порог, у нее опустилось сердце. На крыльце в растекающейся луже крови лежало растерзанное тело человека, в котором она быстро узнала Мака.

Упав на колени, Алекса обхватила его голову и обратилась по имени. Осмотрев Мака, поняла, что отвратительный порез на его голове требует немедленных действий. Начала подниматься, чтобы позвать на помощь, как вдруг заметила его пропитанную кровью рубашку. Только тут она догадалась: вся кровь, окружающая его, не могла быть из одной только раны на голове, которая уже начинала запекаться.

Опасливо заглянув под рубашку Мака, Алекса увидела у него на боку рану, похожую на пулевую и, возможно, опасную для жизни. С отчаяньем, порожденным паникой, она прижалась ухом к его груди, облегченно услышала ровный, хоть и слабый, стук сердца. Ей ужасно не хотелось оставлять Мака на крыльце, но она не могла передвинуть его сама, не навредив ему.

Алекса побежала за Джемом, растолкала мирно спавшего беднягу. Дворецкому хватило одного быстрого взгляда, чтобы оценить ситуацию и понять: нужны еще помощники. Понадобилось три человека, чтобы осторожно поднять огромное тело Мака и перенести его в одну из свободных спален.

– Приведите Мамми Лу, скорей! – метнулась Алекса к Джему, когда они уложили Мака. – Скажите, чтобы брала с собой все необходимое для лечения серьезного пулевого ранения. Мы не можем позволить Маку умереть!

Джем побежал за врачевательницей, а оставшиеся двое мужчин осторожно раздели Мака под пристальным наблюдением Алексы. Из бока по-прежнему обильно вытекала кровь, и Алексе стало смертельно страшно. Как может человек, потеряв столько крови, выжить? Тут Мак застонал и забился.

– Мак! Лежите спокойно, вы навредите себе! – взмолилась она, обливаясь слезами.

Мак медленно открыл глаза, испугав Алексу их стекленеющим выражением.

– Алекса, – прохрипел он сквозь ссохшиеся губы, – простите, что я пришел сюда. Я бы ни за что не причинил вам зла.

– Вы правильно поступили, Мак, правда. Я вам помогу. Пожалуйста, не говорите, берегите силы.

– Нет, позвольте мне сказать. Мы оба понимаем, я могу не пережить этой ночи, и… я хочу, чтобы вы знали о случившемся.

– Ш‑ш‑ш… потом, Мак.

– Нет, Алекса. Пожалуйста, выслушайте меня. – Алекса угрюмо кивнула, вслушиваясь в сбивчивые слова Мака. – Они устроили нам ловушку, британцы. Раньше мы всегда спасались, но на сей раз вышло иначе. Лис был нужен им позарез.

– Вы были с Лисом? Что случилось с вашим кораблем? Что с «Леди А»?

– Ваша тезка в Нассау на ремонте. Месяц назад ей немного досталось в перестрелке. Я так рвался в бой, что Лис пригласил меня к себе на «Серый призрак», когда две недели назад зашел в порт.

Мак замолчал, пытаясь перевести дух, и закашлялся, испугав Алексу своей бледностью и бессилием.

– Хватит, Мак. С остальным придется подождать, – твердо сказала она.

Мак хотел было возразить, но тут появилась Мамми Лу с корзиной в руках. Бегло осмотрев Мака, она немедленно начала действовать. Алексу немного успокоила ее деловая манера.

– Плохо, госпожа, – сказала Мамми Лу, готовя свои инструменты и снадобья. – Очень плохо. Он наверняка умрет, если эта пуля не выйдет.

– Вы сможете ее достать, Мамми Лу? – с тревогой спросила Алекса.

– Попробую, – ответила старая рабыня, поворачиваясь к теряющему сознание Маку. – Держите его, – скомандовала она Джему и двум мужчинам, вносившим Мака в дом.

Мак закричал, когда она начала нащупывать пулю, но его тело вскоре сдалось, и он отключился.

– Хорошо, – прокряхтела Мамми Лу, почувствовав, что Мак расслабился.

Следующие полчаса, пока Алекса наблюдала, как рабыня терзает изорванную плоть Мака, ей казалось, будто из нее самой вытекает жизнь. И вдруг, ликующе вскрикнув, Мамми Лу вытащила пулю. Затем она быстро зашила рану, притрусила ее белым порошком и туго перевязала. После занялась рваным порезом на голове, на который пришлось наложить почти дюжину швов. Все это время Мак лежал бледный и неподвижный.

– Он… будет жить? – испуганно спросила Алекса. – У него ужасный вид.

– Если повезет, – пожала плечами Мамми Лу. – Если его не убьет жар, потеря крови или шок.

– Что я могу сделать?

– Ничего, госпожа. Только следить за тем, чтобы ему было удобно, и давать ему много жидкости.

– Спасибо, Мамми Лу, – с благодарностью сказала Алекса. – Не знаю, что бы я без вас делала.

– Я пойду к себе в хижину, но вы зовите, если понадоблюсь.

Два часа спустя Алекса все еще сидела с Маком, как вдруг он открыл глаза.

– Алекса, вы еще здесь?

– Да, Мак, я здесь.

– Должно быть, я потерял сознание.

Его голос был слабым, но ясным.