Коля(помолчав для солидности): Они не стирают белье и расхаживают по дому, не надевая шлепанцы… Мне дадут, наконец, пива?
Не дождавшись, открывает пиво и пьет.
Вера: Ты в самом деле выходишь за него?
Таня: На той неделе. Коля собирается арендовать весь «Титаник». Это крутейший ночной клуб. Каждая стена — аквариум. Шампанское льется рекой. А на медовый месяц мы поедем в Ирак. Там у него друзей немерено. Я не могу без него жить. Мы никогда не расстаемся. Даже сейчас я скучаю по нему. А что? Что? Почему бы мне не выйти за него замуж? А?
Вера: Отца кондрашка хватит.
Таня: Неправда. Он полюбит Костю как только познакомится с ним поближе. Костя — душка!
Вера: Он бандит. Если бы он хотя бы носил мундир…
Таня(с горечью): Что за страна! Если в России кто-то имеет достаточно амбиций и способностей, чтобы попытаться изменить жизнь к лучшему, вместо того, чтобы пьянствовать и трепаться без толку, на него сразу катят бочку!
Вера: Отец так мечтал выдать тебя за офицера…
Таня: Костя не бандит. Он бизнесмен. Он окончил МГУ им. Ломоносова по специальности «английская филология», он смотрит Си-Эн-Эн, занимается аэробикой, написал диссертацию о Гамлете, пользуется электронной почтой и интернетом — а они собираются убить его.
Вера: Кто?
Таня: Другие бизнесмены. Мы перейдем к домашней стадии в десять вечера. Потом мы уснем в объятиях друг друга. Засыпая, он держит меня за…
Катя: Может быть обойдемся без интимных подробностей?
Таня(с горечью): Бандит. Если бы ты не была беременна, я б тебе…
Катя: Я не беременна. Можешь драться со мной.
Таня: Сестры мои, ничего вы не поняли! Он любит меня. Он — мой сказочный принц. Ради меня он отказался от всех своих планов и даже не вспоминает о лесбиянках.
Вера: При чем тут лесбиянки?
Таня: Не поняли? А Костя всегда меня понимает.
Вера(холодно): Я пойду спать. Доктор запрещает мне волноваться. (Со злостью) Ты, маленькая глупая засранка, что он в тебе понимает?
Таня: Ему нравится все, что я ни скажу.
Вера: А что ты ему можешь сказать?
Таня: Если я ничего не говорю, ему тоже нравится. Он собирается основать фонд в поддержку демократии в России. Это секрет, но вам я скажу. И я буду вице-президентом.
Вера: Чего ради, ты хоть знаешь? Ладно, давай поборемся.
Таня: Погоди, я платье сниму. (Пытается расстегнуть молнию) Вы против него предубеждены. А он собирается купить дом, чтобы мы жили все вместе. Чтобы уехали из этого свинарника! (Жест в сторону квартиры.) Помогите же мне расстегнуть молнию! А ты, Катя… знала бы ты, как он обрадовался, когда узнал, что ты окончила юридический. Ему нужен юрист.
Катя(помогает ей): Держу пари, что он… Как же ты с этой молнией справляешься?
Таня: А вы слыхали — люди говорят, что взрывы жилых домов устроило ФСБ? Чтобы поднять шум и добиться введения чрезвычайного положения.
Вера: Это безумие! Как ты можешь верить в это?
Таня: Я сама видела, как на носилках несли маленького мальчика, взрывом ему оторвало ногу. Неизвестно, выживет ли он. (Плачет.) А вы говорите, бандит! А твой политик хуже бандита! А твой режиссер! Да расстегните, наконец, эту проклятую молнию! Я хочу драться с вами!
Катя и Вера внезапно теряют свою агрессивность. Катя бережно затягивает молнию на Танином платье.
Таня(настойчиво): Вас обеих я непременно хочу видеть на свадьбе. И постарайтесь привести отца.
Катя: Платье — просто отпад!
Вера: А не выпить ли нам чаю по-семейному?
Таня: Не могу. Костя ждет. Коля, ты тоже приглашен.
Катя: Папуля ни за что не покажется.
Таня: Попробуйте вдвоем его уговорить. Ох, Вера, это потрясающе! Ты не слыхала? Твой хахаль красовался в Думе — и с ним какая-то баба. Костя говорит…
Вера: Я знаю.
Таня: Ты ее знаешь? Что тебе известно о ней?
Вера: Знаю я эту тетку.
Таня: Кто она?
Катя(кривляясь): Кто она? Тебя вечно нет дома, ты и не знаешь, что произошло.
Таня: Так что же произошло?
Катя: А произошло то, что этому мудаку хватило наглости позвонить Вере и сказать, что он любит ее и не понимает, почему она не пришла на работу.
Таня: Ну?
Катя: Ага.
Вера: Я пришла на работу.
Таня: И что?
Вера: Когда он увидел мой живот, у него глаза на лоб полезли. Но он ничего не сказал, и я промолчала, и мы вышли из Думы вместе. А потом он начал свою обычную поливу: мол, он тревожится за будущее страны, в которой два миллиона евреев пьют кровь ста пятидесяти миллионов русских. И тут я не выдержала. Я напомнила ему, что когда он трахал меня на столе в своем кабинете, он признался мне, что сам наполовину еврей. Я думаю, это все из-за взрывов; его фракция хочет перевести стрелки на евреев.
Таня: Душечка! (Целует ее.) Я непременно расскажу Косте…
Картина тринадцатая
Входит Костя, одетый с невероятным шиком.
Таня: Прости, Костенька. Я тут заболталась. Сейчас поедем. Постой, ты знаешь, что сделала Вера?
Она умолкает, потому что Костя ведет себя как-то странно. Он не здоровается, он слегка покачивается. Разводит руками, словно хочет что-то сказать, но, махнув рукой, валится на кровать. Сестры в недоумении обступают его.
Катя(принюхиваясь): «Баллантайн».
Таня(вопросительно): Костя! Костенька? Что с тобой.
Она обходит вокруг кровати и гладит Костю по голове. Затем тормошит его. Костя не реагирует. Таня оборачивается к сестрам и пожимает плечами. Вдруг…
Катя(показывая на Таню): Ой, что это?
Только сейчас Таня поворачивается к публике так, чтобы было видно кровавое пятно на ее белом платье. Первым ее движением становится попытка оттереть пятно, но тут она соображает, что это кровь Кости.
Таня: Костя… Костенька…
Пытается приподнять Костю. Рушится на него и в какой-то момент застывает в эротической позе.
Таня: Нет… нет… Костя… Неееееет!
Целует его. На ее лице кровь.
Сестры в оцепенении. В квартиру врывается Бабушка и, как в первом акте, спешит к окну и заламывает руки. Но Вера берет ее за плечи и поворачивает лицом к кровати. Бабушка подбегает к кровати и рушится возле Кости и Тани. Молчание.
За сценой слышится ностальгическая мелодия, исполняемая на аккордеоне.
Вера и Катя поднимают Бабушку и Таню и уводят их от кровати. Усаживают на скамейку. Таня и Бабушка покорны и безучастны, как сомнамбулы. Катя носовым платком стирает кровь с лица Тани. Вера накрывает Костю чистой белой простыней. Бабушка и Таня молчат, крепко обнявшись.
Картина четырнадцатая
Входит Генерал. Он одет в какие-то обноски и похож на бомжа. Музыка прекращается. Генерал садится на кровать и ощупывает тело, накрытое простыней.
Генерал: Это еще что?
Бабушка: Костя мой. Он мертв.
Генерал: Бомба?
