Лес стал реже, и он выпрыгнул на поляну, практически падая на Катю. Малек протянул руки и предотвратил ее падение на спину. Его шок мгновенно испарился, когда он почувствовал под своими руками ее мягкую кожу, ее изгибы и тонкую талию. Изумленный внезапным накалом чувств, Малек уставился на ее груди, полные и мягкие, с розовыми сосками. Его контроль полностью рухнул.

Внутренний волк выл в первобытной потребности, и он поморщился. Огонь тек по венам. Малек посмотрел ей в лицо. Она выглядела напуганной. Без предупреждения она вцепилась в его лицо и закричала, ее глаза вспыхнули янтарем.

Проклятье, Катя менялась.

— Стань прежней, — взревел он, схватив ее за плечи. — Это я, Малек. Я услышал твой крик.

Она проигнорировала его, продолжая царапаться, рычать и молотить по его груди. Поморщившись, он увидел, как изменилось ее лицо: брови встретились на переносице, челюсть выступила вперед, а клыки яростно щелкали. Она стала медленно расти, возвышаясь над ним. Если он не изменится, то девушка в форме Ликана разорвет его в клочья.

Не раздумывая, Малек призвал внутреннего зверя и превратился в восьми футового Ликана. Когда он вырос, одежда затрещала и порвалась на его теле. Катя уже изменилась, в ней было семь футов, и Ликанша повалила его на землю.

— Катя! Остановись! — зарычал он жутким голосом, переворачиваясь и прижимая ее к земле своим телом. Малек схватил ее руки и крепко сжал над головой, глядя ей в лицо. Он пытался игнорировать предательскую волну желания, зародившуюся в сердце, когда их голые чресла встретились. Она тяжело дышала, извивалась под его весом, а он резко вдохнул. Он находил ее соблазнительной даже в форме Ликана.

Ее взгляд встретился с его, и он уловил вспышку узнавания в ее глазах, а потом страх и, наконец, стыд.

— О нет, — прошептала Катя. — Я…я извиняюсь. Ты можешь отпустить меня.

— Нет, пока ты не превратишься обратно в человека, — он чувствовал ее мощную силу и не хотел рисковать. Не то чтобы Катя могла одолеть его в бою. Это был его зверь, но и своей силе Малек не доверял, он не хотел случайно причинить девушке боль.

Он видел, как она перекидывается обратно в человеческую форму, и последовал ее примеру. Он стиснул зубы, пытаясь игнорировать мощную волну похоти, опалившую его чресла. Катя была мягкой и аппетитной, ее соски терлись о грудь, его твердый член находился напротив гибких и пышных бедер. Малек мог взять ее одним быстрым движением и снять сексуальное напряжение, но лишь стиснул зубы от такого варианта. Это было бы изнасилованием, а он никогда не заставлял ни единую женщину — человеческую или нет.

— Ты достаточно успокоилась, чтобы я отпустил твои руки? — спросил Малек. В горле пересохло от ощущения ее соблазнительных изгибов под его телом. Он судорожно сглотнул, когда пронзительное удовольствие и боль запульсировали в его эрекции.

Она медленно кивнула.

Только после этого он отпустил ее руки и встал, ожидая, когда его твердый член опадет. Он наблюдал за тем, как она ищет свою одежду рядом с собой на земле.

— Оставь меня. Пожалуйста, — глухо сказала Катя, подтягивая брюки.

Малек нахмурился.

— Ты пыталась защитить себя. Ты не знала, что это был я, — он наблюдал, как Катя скользнула в свой белый верх, натянувшийся на ее груди.

— Уходи, — сухо произнесла она.

Его желание все еще пульсировало в крови, и, прежде чем сделать что-то, о чем пожалеет, он развернулся и зашагал обнаженным обратно в лагерь, не обращая внимания на стражников.

Он вытянул из сумки еще один набор воинского облачения. Впервые он задумался о тех ужасах, которые она, должно быть, пережила в логове Балтазана. Он слышал, что женщин насиловали в заключении, чтобы они забеременели, и Балтазан мог вырастить свою армию.

Мысль о другом мужчине, Ликане или человеке, накладывающем свои руки на Катю, приводила Малека к ярости, почти ослепляющей убийственной ярости. Его Ликан хотел вырваться на свободу, но Малек-человек боролся с этим.

Одевшись, он откинул голову назад и испустил долгий мучительный вой, отчего его люди резко поднялись на ноги.

— Что случилось? — резко спросил Ортега, как только подошел к нему.

Малек повременил поворачиваться к другу, чтобы взять себя в руки.

— Девка, — ответил он хрипло. — Она сводит меня с ума.

Выражение лица Ортеги медленно расслаблялось.

— Да, Малек. Я понимаю. Это происходило и с принцем Василисом, когда он встретил Александру, а потом с королем Драго, когда он повстречал Еву.

Малек зарычал.

— Ты говоришь о той проклятой Легенде Ликанов? Не раздражай меня сейчас. У меня есть и более важные дела, чем это, — его взгляд уловил, как Катя возвращается, и желудок сжался. — Убедись, что Нолан сделал чертов загон, — рявкнул он. — Не хочу, чтобы лошади ушли из лагеря.

— Хорошо, — ответил Ортега, его лицо исказилось в намеке на улыбку.

— Что, черт возьми, тут забавного?

— Ничего, — ответил Ортега, его улыбка исчезла.

***

Катя откинула покрывало со своей походной кровати. Она была психически и эмоционально истощена, и отчаянно нуждалась в хорошем ночном сне.

Она не могла прекратить думать о Малеке и о том, что произошло у озера. Если бы он не изменился, она бы могла серьезно навредить ему или того похуже. Мысли умчались к ее темному прошлому, когда большинство ночей были наполнены тем, что она отбивалась от волков Балтазана.

Теперь ей не хотелось спать.

Она боялась кошмаров, которые, она точно знала, придут снова.

Она укрылась покрывалом и закрыла глаза, старательно думая, что заключение в логове Балтазана закончено.

Она отключилась, и начался очередной сон.

Катя напряглась от дребезжащих звуков открывающихся ворот. Они возвращались. Она приподнялась, огляделась вокруг: темно, грязные клетки, обратила внимание на других женщин, пробуждающихся ото сна и смотрящих на двух Ликанов в человеческой форме, входящих к ним. Несколько женщин начали всхлипывать, а другие прижались спинами к холодной цементной стене.

Катя знала, почему они здесь. Они собирались изнасиловать одну из них.

Она зарычала, ее рука коснулась ошейника, в котором были серебряные шипы, готовые ее убить, если она начнет изменяться.

Один из охранников Ликанов покосился на Катю, и она поморщилась. Этот ублюдок собирался взять ее.

— Ты никогда не сделаешь меня беременной, демон, — выплюнула она.

Она не могла сосчитать, сколько раз была изнасилована разными охранниками, и по-прежнему оставалась бездетной. Это было уже так много раз, что она знала, как заставить себя не кричать от ужаса. Охранник превратился в Ликана.

— Для того чтобы убедиться в том, что ты забеременеешь, я возьму тебя, как зверь, — отрезал он в ответ.

Катя замерла, уставившись на его возвышающиеся формы. Он был восьми футов в высоту и обнажен, так как при изменении разорвалась одежда, а его эрекция была чрезвычайно толстой и длинной.

— Вы убьете ее! — закричала одна из женщин.

Катя не знала, кто именно, потому что ее парализовало от страха.

— Тронь меня, и я изменюсь, — выкрикнула она еще раз. — Я предпочту умереть от серебра в горле, чем быть взятой в звериной форме.

Он схватил ее за волосы и вытащил на середину клетки. Катя пиналась и кричала, царапая его когтистые руки, но все было бесполезно.

— Нет, оставьте ее в покое! — выкрикивала Элизабет.

Катя бросила на нее измученный взгляд и с трудом сглотнула.

— Закрой глаза! Не смотри.

За два года в заключении она полюбила Элизабет как младшую сестренку, защищая ее, страдая от изнасилований, только чтобы спасти ее от этого. Теперь Катя чувствовала себя беспомощной, ей не удалось спасти молодую подругу от зрелища ужасающе жестокой сценой.

Катя зарычала, когда Ликан схватил ее своими мерзкими лапами, а потом резко переместил их ей на бедра, раздвигая ее обнаженные конечности. Другой охранник, все еще в своей человеческой форме, безжалостно смеялся.