Она застонала, когда его язык скользнул в ее рот. Низкий рык, который мужчина испустил, прошел сквозь нее, заставляя пальчики сгибаться. Его язык танцевал, дразня, посасывая, пробуя. Она никогда не целовалась так головокружительно, за исключением ее снов. Но это был один и тот же человек, в конце концов. Она смаковала его вкус. И Боже, мужчина на вкус был как грех и пробуждал все тайные желания.
Он испустил еще одно низкое рычание, когда она потерлась своей задницей о его пах. Энтони сдернул ее пальто с плеч и уронил его на землю, рука скользнула вокруг ее талии и вверх, под плотный бюстье, задевая мягкую кожу ее живота до того, как оккупировать одну ее грудь сквозь кружево бюстгальтера. Он потер ее сосок и покрутил его между пальцами, пока продолжал хозяйствовать в ее рту, что вызывало тихие стоны девушки.
Его прикосновения заставляли ее тело взлетать, делали горячее, влажнее. Рот и его пальцы на соске, заставляли ее балансировать на грани оргазма. Внезапно ее руки освободились, и она развернулась, снова глядя в лицо мужчине из снов. Ее спина ударилась о кирпичи, а звук порванной материи, разнеся эхом по аллее, когда он сорвал ее бюстье и бюстгальтер, выпуская грудь. Прохладный ветерок пробежал по чувствительным соскам, делая их еще тверже. Вдруг, рациональное мышление вернулось в ее мозг, и она попыталась освободиться.
Девушка втянула в себя воздух.
— Нет. Прошу, отпусти меня. Я не могу сделать это, — какого черта она делает? Она ведет себя будто девушка легкого поведения, уединившаяся с мужчиной, которого даже не знает. И Боже, помоги ей, она все еще хотела этого, жаждала его прикосновений. Ее тело зажглось для него, колени ослабли.
— Я не могу отпустить тебя, Карен. Никогда, снова. Перестань думать и просто чувствуй. Ты знаешь, что это правильно. Я знаю, что ты это понимаешь глубоко внутри себя, — он прислонился своим лбом к ее и прикрыл глаза. Мужчина глубоко вдохнул и прошептал сквозь зубы.
— Прошу, не борись со мной, Карен. Это… возбуждает меня.
Смысл его слов пронесся жаром, где-то глубоко в животе. Тот факт, что ее борьба была возбуждающей для него, должен был заставить ее похолодеть от ужаса, но это ощущалось так чертовски верно, что пугало, потому что это не может быть нормальным. Кто-то не мог просто натолкнуться на странного мужчину на улице и знать, что это должно было случиться, и не имеет значения, что вы только познакомились, потому что это было… предопределено.
Волею судеб. Вот на что это похоже, но она ведь не верит в такие вещи? Она смотрела на его красивое лицо, внезапно его глаза открылись, и Карен утонула в зеленых омутах. Его взгляд был настолько ярким, что она не могла дышать. Девушка осознавала, что он смотрит ей прямо в душу… видит каждую мысль, каждое желание, которые жили там и были для него как открытая книга.
— Энтони, я не понимаю, — ее мысли были пронизаны путаницей и желанием.
— Верь мне, Карен. Это правильно и ты знаешь это, — он потерся своей щекой о ее нежную кожу, потом скользнул вниз, чтобы прикоснуться к розовому кончику ее соска своим ртом. Ее потрясение было недолгим, когда Энтони втянул его глубоко в рот и приласкал языком вершинку снова и снова, прежде чем сделать то же самое с другим тугим бутоном. Коленки чуть подогнулись, а ее кожа стала горячей. Девушка чувствовала расслабленность и нестерпимую жажду.
Карен вцепилась руками в его волосы и притянула сильнее на себя. Мужчина опустился на колени перед ней. Совершенно забыв, что она была на аллее посреди ночи, Карен выгнулась ему на встречу. Ее не волновало, что они делали и где они были. Ее ничто не заботило, пока он не остановил свои движения. Не будут ли Сэл и Дженни шокированы, увидев, что она делала? Его зубы оцарапали ее сосок, она вскрикнула и вдавилась в него сильнее. Он мял ее попку и бродил руками по спине.
— Боже, ты так чертовски красива. Твой вкус такой, будто я никогда ничего не пробовал лучше. Сахар, мед… ты. — Он снова оцарапал зубами ее сосок, вырывая из нее еще один вскрик. — Уже слишком поздно, чтобы я мог остановиться, Карен. — Он вдохнул воздух и впился в нее сексуальным, как грех взглядом полуприкрытых глаз. — Я знаю, ты не хочешь останавливать меня. Твой запах манит, дразнит и умоляет меня.
Его голос был низким, хриплым и завораживающим. Он обещал длинные, заполненные страстью и удовольствием, ночи. Девушка прижалась бедрами ближе. Энтони погладил ее бедро и скользнул пальцами под короткую юбку, чувствуя влажное тепло сквозь трусики. Карен протяжно застонала когда он, отодвинув ткань с одной стороны, протолкнул два длинных пальца в ее влажность. Мышцы сжались вокруг него, и это вырвало из его горла рычание.
Мужчина прижался лбом к ее животу, а второй рукой обнял нижнюю часть спины, призывая ее оседлать его пальцы. Она нуждалась в небольшой поддержке и покачивалась напротив него, в его штанах явно виделся бугор в ответ на ее возбуждение. Он кружил по клитору большим пальцем, пока Карен продолжала насаживаться на его пальцы. Когда девушка приблизилась к кульминации, Энтони выскользнул из ее тела и собрал юбку вокруг талии.
Он застонал, когда увидел, что ажурные чулки удерживались кружевными подвязками.
— Ты так чертовски красива, — его глаза обжигали девушку, и его взгляд не дрогнул, когда он нагнулся и освободил свой твердый член из джинсов, обхватил ее задницу руками и поднял Карен.
Ее глаза расширились, когда он освободился от джинсов и с легкостью потянул ее вверх.
— Энтони.
— Не говори ни одного чертового слова, Карен. Я не могу больше ждать. Просто обними меня ножками.
Она сделала это без колебаний, и он глубоко вошел в нее одним плавным движением. Мужчина толкнул ее, облокотив спиной на кирпичную стену. Энтони удостоверился, что держит руки между ее спиной и стеной здания, чтобы оградить девушку от шероховатости, прежде чем снова завладел губами и входил в ее тело размеренными толчками.
Он был большой и твердый, и полностью наполнил ее, растягивая до предела. В всем этом не было нежности. Мужчина просто взял ее, как бывало раньше во снах, требуя ее подчинения. Карен держалась за него, пока он входил в нее и почти полностью выходил, прежде чем снова глубоко погрузиться. Он повторял движения снова и снова, пока она не потерялась в удовольствии. Ее дыхание стало прерывистым, ногти впились ему в плечи и, она тихо вскрикнула в экстазе.
Каждый толчок его тела был совершенным утверждением на то, что было его по праву. Она чувствовала это глубоко внутри себя, и чувствовала, как ее тело реагировало на его потребности. Она не должна этого ощущать, не должна хотеть отдать ему всю себя. Но она хотела. Хотела, чтобы он взял все. Карен мечтала, чтобы на ней остался его запах, его прикосновения. Она никогда не желала забывать этот момент… или его.
Его бедра двигались в ритме безжалостных волн, и она приветствовала его в своем теле, внутренние мышцы крепко сжимали его в ожидании оргазма. Карен была так близко, но хотела насладиться каждым мгновением, каждым прикосновением, каждой лаской, каждым движением этого мужчины. Она зажмурилась, когда он снова накинулся на ее рот. Ей безумно нравилось, как он чувствовался внутри нее, как его член ударял по каждому чувствительному нерву.
Жар затопил ее изнутри и перекинулся выше, пока не достиг ее кожи, нагревая еще больше до тех пор, пока она не почувствовала капельки пота. Карен обхватила твердые плечи Энтони, притянула его губы к своим и затем закричала от освобождения в спокойный ночной воздух. Мужчина замер на мгновение, как если бы смаковал удовольствие, прежде чем задвигаться сильнее: раз, два, три. Он запрокинул голову и дико зарычал, входя внутрь нее в последний раз. Ее мышцы сжались, удерживая его крепко и выжимая каждую каплю из пульсирующего члена.
Когда последние толики ее оргазма исчезли, успокаивая тугие мышцы, расслабляя и почти превращая их в резиновые, реальность проникла в ее счастливый, одурманенный мозг. Она вдруг очень ясно почувствовала то, где находилась, с кем была и что сделала. Девушка открыла глаза, чтобы встретиться с зелеными глазами Энтони, смотрящими на нее так, будто он знал, о чем она подумала. Он выглядел почти… обиженным. Но почему он так обижен ее чувствами, если он получил то, что хотел? Это заставляло чувствовать ее виноватой, потому что она тоже получила то, что хотела.
