На глазах ее заблестели слезы. Она протянула ему руку для приветствия и посмотрела с таким неподдельным чувством благодарности, что оно проникло в скрытые глубины его сердца, о которых он ранее и не подозревал.

– Прошу вас, присаживайтесь, – обратился он к девушке.

Зои грациозно опустилась на стул. На ней были блузка с рисунком и юбка цвета хаки, достаточно короткая, чтобы разглядеть совершенной формы ноги. Он на глаз попытался определить ее рост, приблизительно пять фунтов и шесть или семь дюймов.

– Вам, должно быть, сказали, что я хотела бы работать в центре.

Ее искренность и очарование привели его в замешательство.

– Да, святой отец упомянул об этом. Девушка всплеснула руками:

– Когда он говорил с мисс Каллистос, она ответила, что у меня нет необходимых для этой работы навыков.

– Но отец Дебакис уверен, что вы справитесь. Расскажите о себе. Почему вы хотите работать именно в этом центре?

– Вам не сообщили, почему мне хочется работать именно здесь?

– Нет. Наш священник человек немногословный. – Что лишь повышает ценность его слов, – с улыбкой заметила Зои.

Ее улыбка лишь подтвердила его догадки о том, что она в хороших отношениях с отцом Дебакисом. И тот, безусловно, умел кратко, но четко обозначить свою точку зрения и настоять на ней. Как ловко ему удалось заставить Васоса согласиться на собеседование, а ведь это из ряда вон выходящее событие.

– Начните с самого начала. Девушка кивнула:

– Двенадцать месяцев я была пациенткой клиники, у меня диагностировали неходжкинскую лимфому. Девять месяцев назад мне удалось вылечиться.

Она была пациенткой клиники?

Васос отлично понимал, что это значит, и нахмурился. Получается, год назад, когда Александра заняла место директора, Зои Захос уже находилась в клинике. Мог ли между этими женщинами возникнуть конфликт? Они наверняка не раз сталкивались в коридорах. Впрочем, возможно, существует и другое объяснение причины для отказа Александры.

– Я была так счастлива услышать, что здорова.

На ее лице появилось выражение безграничного счастья, которое Васос не смог бы описать словами.

– Очень рад за вас, – глухо произнес он.

– Спасибо. – Она подняла на него лучистые зеленые глаза. – И все это благодаря вашей семье. Ваш фонд подарил мне жизнь! – Ее голос задрожал.

Васос нервно кашлянул:

– Очень приятно слышать это от вас.

– К сожалению, я не могу отблагодарить вас как-то иначе, поэтому хочу до конца жизни помогать пациентам в вашей клинике. Я хорошо готовлю, могла бы работать на кухне или в прачечной или помогать тем, кто поправляется. Я согласна на любое место и обещаю трудиться честно, со всей душой. Беда в том, что, по словам мисс Каллистос, я не могу получить разрешение на собеседование без медицинского образования и опыта работы в области здравоохранения. Она предложила мне стать монахиней, так, по ее словам, я могу найти применение своим силам, если хочу помогать людям.

Александра предложила этой девушке стать монахиней?

– Я полагаю, она пошутила, – тут же поспешила уточнить Зои. – Мы с отцом Дебакисом очень смеялись. Я вряд ли смогла бы стать монахиней.

Неожиданно для себя самого Васос разозлился. Не на Александру, а на себя и Акиса. Они приняли ее на работу, решив, что она, несмотря на молодой возраст, лучше остальных кандидатов. Он отлично знал, что на деле человек может быть совсем не таким, каким кажется по документам и анкетам. Зои была пациенткой клиники, и Александра могла бы проявить больше понимания.

– Как бы то ни было, у вас прекрасный заступник. Откуда вы знаете отца Дебакиса?

– У моих родителей была таверна в районе Астория, рядом с церковью Святой Троицы. Отец Дебакис служил там еще в ту пору, когда я была ребенком, и со вниманием относился к нашей семье. Если бы не он, неизвестно, была бы я сейчас жива.

– Почему вы так говорите?

Лицо Зои в одну секунду помрачнело, даже голос изменился.

– Год назад я пошла с друзьями в кино. Домой мы возвратились сразу, как закончился фильм. Было поздно, родители должны были спать. Мы подошли и остолбенели. Все вокруг выглядело словно после бомбежки. Потом мне сказали, что произошел взрыв. Я побежала в пожарную службу, начальник объяснил, что кто-то заложил бомбу в прачечной рядом с таверной родителей. Я иногда там подрабатывала. Огонь перекинулся на кухню и дом. Родители погибли, владельцы прачечной тоже. А мы много лет жили по соседству.

– Бог мой, – только и смог сказать Васос. В это было страшно поверить.

– Сгорело все. Семейные фотографии, ценности, вещи. Все. Я работала, хотела скопить деньги на колледж. Когда я увидела вместо родного дома руины, я упала в обморок, пришла в себя в больнице, и первым, кого увидела, был отец Дебакис. – Зои перевела дыхание. – Он сказал, что врач осмотрел меня и обнаружил опухоль на шее.

Васос заметил, как она задрожала. Захотелось обнять ее, успокоить. Такие чувства последний раз возникали в душе, когда он пытался успокоить Акиса в день смерти отца. Брат младше него всего на одиннадцать месяцев, но отец велел Васосу заботиться о нем.

– Знаете, не понимаю, как осталась жива. В ту ночь я мечтала умереть. Была уверена, что мне незачем жить. Святой отец и женщина из попечительского совета Айрис Темис не позволили мне сдаться. Они замечательные люди, только благодаря им я справилась с моим горем и болезнью. Рак стал для меня очередным страшным ударом.

Васос встал и прошелся по кабинету, не в силах усидеть на месте. А ведь отец Дебакис всего-то и сказал ему, что эта девушка особенная.

– До пожара и болезни я хотела окончить колледж, потом, возможно, получить право преподавать в средней школе. Мне бы пришлось ночью работать, а днем учиться, поэтому процесс обучения мог затянуться. – Зои грустно усмехнулась. – В двадцать четыре года я стала бы самым взрослым выпускником. Но смерть родителей и болезнь изменили мои планы.

– Неудивительно, – кивнул Васос.

Его отец умер от рака. Тогда мир, в котором они с братом выросли, изменился в одночасье. Дети обожали отца, а у того не было денег, чтобы обратиться к врачу. В тот день братья поклялись, что ни за что не допустят, чтобы в жизни им пришлось еще раз почувствовать себя такими беспомощными.

Зои скрестила ноги и продолжала рассказ:

– Еще в больнице врач объяснил, что у меня за болезнь. Моя студенческая страховка покрыла бы только часть расходов. У родителей имелось немного денег, но всего этого оказалось бы недостаточно. Страховки родителей хватило, чтобы погасить кредит на обучение, у меня осталось немного денег, чтобы прожить пару месяцев. Я была готова упасть в черную пропасть, когда пришел отец Дебакис и забрал меня в вашу клинику. Сказал, что центр как раз специально построен для американских греков, больных лимфомой, у которых нет денег на лечение. Потом привел в часовню, где показал мемориальную доску. – Она подняла глаза на Васоса, по пылающим щекам текли слезы. – Тогда я узнала, что семья Гианнополис настоящие самаритяне. Невозможно выразить, как я вам благодарна, – пылко добавила она. – Раз уж мне дарована жизнь, буду счастлива вернуть вам хоть толику того, что должна. Для меня большая честь работать на вашу семью в любом месте.

«Раз уж мне дарована жизнь».

Как это сказал отец Дебакис? Дело очень срочное?

Откровение Зои Захис ошеломило Васоса и тронуло до глубины души. Он с трудом перевел дыхание.

– У вас остались близкие? – спросил он.

– У меня был друг Чад, но ему предложили работу в Бостоне, и он уехал сразу после пожара. Я сама уговорила его. Мы оба должны были забыть о прошлом и идти дальше. Так что нет, у меня совсем никого нет.

Господь всемогущий! Что же это за мужчина, если смог бросить ее в самый тяжелый период жизни?

– Где вы сейчас живете? – поинтересовался он.

– В церковном приюте. Я думала, что смогу работать в клинике и подыскать жилье поблизости.

– У вас есть телефон?

– Да.